Переписка с легендарным человеком

 Деген трижды был тяжело ранен, его чудом спасали, ампутировали часть ноги, в мозгу остался осколок, а в теле – неизвлечённые пули. Двадцатилетний инвалид окончил мединститут и исполнил своё заветное желание – стал хирургом-травматологом, кандидатом, затем доктором медицинских наук. На протезе, с осколком в мозгу, теперь уже он спасал жизнь и здоровье множеству людей; в 1959 г. впервые в мире реплантировал киевскому слесарю отрезанную руку. Сказал своё слово в медицинской науке, научные работы Дегена получили мировую известность.

В 52 года он уехал в Израиль, изучил иврит, стал одним из ведущих ортопедов-травматологов страны и ещё два десятилетия лечил и спасал людей. Написал много рассказов, стихов, эссе и уже в качестве литератора стал широко известен русскоязычным читателям во всём мире. Увлёкся неординарной личностью И. Великовского – создателя нетрадиционных теорий в области истории, астрономии, геологии, издал книгу о нём, в шутку назвав её своей третьей диссертацией. В 2015 г. в Большом Кремлёвском дворце ему вручили премию Федерации еврейских общин России «Человек-легенда».

Три с лишним года назад в интернете была размещена видеозапись моей литературной программы, посвящённой этому замечательному человеку. В ней я рассказал о нём и прочитал много его фронтовых стихов. Мой друг Леонид Комисаренко переслал ссылку на эту видеозапись Дегену, и через несколько дней я неожиданно получил от Иона Лазаревича письмо, с которого началась наша переписка.

Для сокращения объёма текста я почти не привожу здесь своих писем, отдавая предпочтение избранным письмам Дегена ко мне (в неполном объёме), которые предлагаю вниманию читателей.

 

«6.04. 2014 г.

Дорогой Михаил! Нет слов, чтобы выразить Вам мою благодарность за популяризацию, которой, по-моему, не заслуживаю. Определённо, Вы чтец-декламатор. Даже преодоление заикания придаёт шарм Вашей чудесной дикции. … Программу ещё не досмотрел до конца, но уже увиденного достаточно, чтобы дать ему высочайшую оценку. Забыл попросить у Вас прощения за обращение к Вам по имени. Но меня извиняют два обстоятельства. Во-первых, в Израиле даже к Богу обращаются на ты. Во-вторых, по моим подсчётам, Вам 75 лет, хоть выглядите Вы моложе. То есть для меня Вы пацан.

Не сомневаясь в том, что Вы пишете, хотел попросить Вас прислать мне что-нибудь из Вашего творчества. Но не смел. Буду рад получить в любом виде. Если это не накладно, мой адрес…

Будьте здоровы, счастливы, благополучны со всеми близкими! Ещё раз сердечная благодарность Вам! Всего-всего самого доброго и светлого!

Ваш Ион».

 

Я послал ему свою книгу, потом в одном из писем спросил, не связывает ли его что-нибудь с Одессой. В ответ он написал:

 

«Дорогой Михаил! За Вашу книгу большое спасибо. А вопросом Вы меня рассмешили. В пятом классе я учился в 49-й одесской школе, что на Полицейской, примерно угол Екатерининской. Это был 1936 год. Мама со мной, исключённым из школы, переехала в Одессу из Могилёва-Подольского. В Одессу потому, что до замужества долгие годы жила в ней, работая фармацевтом. Жили мы на Греческой площади, 3/4, в круглом доме. Все учителя, кроме преподававшего рисование, меня возненавидели. Он полюбил. Говорили, что в Одессе, конечно, есть бандиты, но такого мы ещё не видели. Короче, я не привился – в школе. В Одессе, наоборот,– очень. Вероятно, не было трамваев, на самых невероятных местах которых я не объездил бы весь город и окрестности. Из-за меня маме пришлось вернуться в Могилёв-Подольский. Несмотря на возненавиденную мной 49-ю школу, я влюбился в Одессу. Когда в студенческую пору и потом, и перед самым отъездом в Израиль я приезжал в Одессу, это было подзарядкой моего аккумулятора.

Всего самого доброго и светлого! Ваш Ион».

 

В следующей своей программе, приуроченной ко дню начала Великой Отечественной войны, я продолжил рассказ об Ионе Дегене, прочитал присланные им его рассказ «День рождения» и новое стихотворение «Дни Победы», а потом переслал ему видеозапись. Вот его ответное письмо:

 

«Дорогой Михаил! Получил и потрясён! Спасибо большое! Снова сомневаюсь в том, что достоин такого. Рассказ в Вашем исполнении прозвучал значительно лучше мною написанного. О втором отделении (о фронтовых поэтах – М.Г.) просто молчу. До чего же здОрово Вы его сделали! А когда Вы прочитали стихотворение Сергея Орлова, мне захотелось Вас обнять. Вспомнил, как летом 1945 г. в Москве меня привезли в Дом литераторов (потом ЦДЛ). На костылях вошёл в небольшой зал. В последнем ряду справа от двери сидел мужчина с лицом в рубцах от ожогов. Определённо танкист. Решил, что это Сергей Орлов. Не ошибся. Начал читать стихи. Сразу почувствовал холодок. Затем холод. Затем ненависть. Только Орлов после каждого стихотворения складывал руки в беззвучных аплодисментах. Я посчитал, что он боялся показать свои чувства. Недавно внук Орлова объяснил, что он не мог иначе аплодировать сожжёнными ладонями. А тогда я написал:

 

Он аплодировал в тот летний вечер.

Кому? Чему? Стихам? А, может, мне?

Случайная не двух поэтов встреча,

А встреча двух убитых на войне.

Увидел я горевшего танкиста.

По костылям он вычислил меня.

Старался уберечь меня от свиста,

От своры литераторов храня?

Одна всего лишь, к сожаленью, встреча.

Всю жизнь ценитель я его стихов.

А те аплодисменты в летний вечер

Дороже всех затем хвалебных слов.

 

Я Вам очень благодарен! Надо же, такая награда! Спасибо, дорогой Михаил! Пожалуйста, передайте Вашим слушателям мою сердечную благодарность. Всего-всего самого доброго и светлого! Ваш Ион».

 

В конце декабря 2014 г. Иона Лазаревича чествовали в Большом Кремлёвском дворце. Он получил премию Федерации еврейских общин России «Скрипач на крыше» (ранее – «Человек года») в самой престижной номинации «Человек-легенда». Пятитысячный зал стоя приветствовал его овациями.

 

Я тепло поздравил его с этим событием и выходом документального фильма о нём.

«27.12. 2014 г.

Дорогой Михаил! Спасибо Вам огромное! Вы действительно мой добрый ангел. Ну, что ещё я могу сказать?.. Благодетель Вы. Доброго Вам здоровья, радости и удачи в наступающем году! Ваш Ион».

 

«05.01. 2015 г.

Дорогой Михаил! Посмотрел вашу программу о Галиче. Одно слово: БЛЕСТЯЩЕ!!! Самые-самые добрые пожелания. Трудно сейчас говорить… Ваш Ион».

 

Я поблагодарил за отзыв, на мой взгляд, преувеличенный, и пожелал здоровья, чтобы на грядущем в этом году юбилее ему быть молодцом.

 

«06.01. 2015 г.

Дорогой Михаил! Ни о какой переоценке не может быть речи. Недооцениваю. С удовольствием прослушал и программу о Рязанове. А с юбилеем Вы ошибаетесь. «Юбилей» от слова на иврите «ювель» – «кратное пятидесяти». А мне, если захочет Всевышний, исполнится в этом году 90. Ещё раз большое спасибо! Будьте здоровы, счастливы, благополучны. Ваш Ион».

 

После просмотра присланной мною презентации молодого одесского поэта:

 

«14.01. 2015 г.

Мальчик явно талантливый. Но не могу я быть с Вами неоткровенным. Что-то меня в этом мальчике останавливает. Какое-то непонятное недоверие. Простите, виноват. Я предпочитаю не осуждать людей, даже имея основания. Но, к сожалению, осталась фронтовая привычка выбирать члена экипажа. И повторяю: только Вам я мог это написать. А девочка-пианистка – прелесть. Но, зная себе цену, она иногда забывает об аккомпанементе. Доминанта! Будьте здоровы, счастливы, благополучны, удачливы! Ваш Ион».

 

«16.01. 2015 г.

Дорогой Ион Лазаревич!

Благодарю Вас за доверительность в мой адрес, я тронут. Несмотря на то что наше знакомство протекает только в эпистолярной форме (был бы несказанно рад личному, но оно, к сожалению, вряд ли возможно -?- ), я практически сразу почувствовал контакт с Вами по принципу «свой – чужой», как это делает радар при опознавании самолёта. Для меня это очень лестно и ответственно, ведь я отдаю себе отчёт, КТО Вы.

Пожалуйста, оставайтесь таким, как Вы есть (во всех смыслах!) подольше. Ещё раз передаю Вам самые добрые пожелания от моих многочисленных коллег по Культурному центру, у которых уже после первой моей программы о Вас при упоминании Вашего имени теплеют глаза – не преувеличиваю! Здоровья Вам!

Ваш Михаил».

«16.01. 2015 г.

Дорогой Михаил! Вы меня смутили. Даже рассмешили этим «КТО Вы». Я сам очень хотел бы узнать, КТО я. Пока знаю только, что я должник. Так много получил, что никак не смогу возвратить. А по поводу нашего с Вами контакта Вы абсолютно справедливы. Наши радары определённо работают на одной частоте. Сердечный привет Вашим коллегам по Культурному центру. Будьте здоровы, счастливы, благополучны! Ваш Ион».

 

В ответ на мою просьбу помочь найти видеозапись церемонии в Кремле Деген переслал мне письмо к нему своего знакомого, содержащее рекомендации по поиску; этот знакомый подписался «дегенолюб такой-то». Термин мне понравился, и я попросил разрешения тоже записаться добровольцем в армию дегенолюбов.

 

«16.01. 2015 г.

Дорогой Михаил! Вход в компанию дегенолюбов свободный и Дегеном, проливающим на вступающего свои добрейшие чувства, поощряется. Более того, иногда им кое-что предшествует. Например, Гаузнер стал любим Дегеном ещё тогда, когда о Михаиле Гаузнере у него не было представления. Случилось это в 1962 году, когда Деген в глубоком подполье прочитал книгу Гаузнера, главного прокурора Израиля, «6 000 000 обвиняют». А сейчас, когда Деген знаком с Михаилом Гаузнером, когда у него появилась возможность узнать (пропускаю – М.Г.) качества этого Михаила Гаузнера, надо ли объяснять причину вступления Дегена в общество гаузнеролюбов?» (о Гидеоне Гаузнере см. https://en.wikipedia.org/wiki/Gideon_Hausner.)

 

17.01. 2015 г. (после просмотра мною видеозаписи церемонии в Кремле): «…Конечно, церемония впечатляющая: огромный зал полон, торжественная обстановка, но – меня это за душу не взяло. А когда появились Вы и зал встал, у меня подошёл комок к горлу…

Да, сначала чувствовалось волнение, но Вы быстро с ним справились. Прекрасно и молодо звучал голос. Говорили от души, свободно, непосредственно, что контрастировало с формальными и неинтересными выступлениями всех предыдущих награждённых. А как реагировал зал! Принимали Вас, как никого другого, и это естественно. Я смотрел на выражения лиц людей, до этого только вежливо хлопавших и переговаривавшихся. Они стали по-настоящему растроганы, а в конце встали буквально все!

Дорогой Ион Лазаревич! Мы все гордимся Вами. Дай Вам Бог здоровья!

Ваш Михаил».

 

 22.01. 2015 г. (после получения пересланного мною красочно оформленного поздравления Дегену с его 70-летием со Дня возрождения 21 января 1945 г. – дня его последнего ранения):

 

«Дорогой Михаил!

Во-первых, большое спасибо!

Во-вторых, я не Ион Лазаревич, а Ион.

В-третьих, Вы первый и пока единственный, кто его переслал.

Ещё раз – большое спасибо!

Вам всего-всего самого доброго и светлого!

ВАШ

Гаузнеролюб

Ион».

 

11.05. 2015 г. (после просмотра документального фильма о Дегене): «Дорогой Ион Лазаревич! Мне казалось, что за время нашего эпистолярного общения, знакомства с большинством написанного Вами и просмотра выступления во Дворце я неплохо Вас себе представляю. Но фильм неизмеримо полнее показал мне Иона Дегена – молодого (да-да!), искреннего, тонкого, ироничного, талантливого, замечательно чувствующего природу, музыку стиха и музыку вообще, скромного, совсем не забронзовевшего (хоть, наверное, и знающего себе цену). Бесспорно, Вы уникальный человек! Ваш дегенолюб Михаил».

 

31.05. 2015 г. (в день 90-летнего юбилея):

«Дорогой Ион Лазаревич!

Наверняка Вы уже сыты по горло официальными поздравлениями с перечислением заслуг и пожеланиями здоровья. Поэтому (никоим образом не умаляя важности упомянутого!) для разнообразия разрешу себе немного вольностей по-одесски; надеюсь, Вы не сочтёте это фамильярностью.

Вы однажды написали мне, что сегодняшний день не считаете юбилеем, т.к. «ювель» означает конкретно пятьдесят. Позволю себе решительно заявить – чтобы да, так нет! 90-летие – таки да, юбилей, и ещё какой! Тем более что юбилей и просто день рождения – это две большие разницы. Поэтому слушайте сюда: Ваши девять десятков лет для любого другого человека потянули бы на все двенадцать, которые принято желать, да ещё и с хорошим гаком! Дай Б-г каждому такой юбилей!

А теперь я обратно имею вам что-то сказать за Ваш юбилей, но уже, кроме шуток, в рифму; только прошу, не держите меня за поэта (дальше привожу только концовку, написанную по-одесски – М.Г.):

…И я Вам говорю как тамада:

«Наш юбиляр! Послушайте сюда:

Подольше Ваша пусть горит звезда!

Неважно, что головушка седа, –

Пусть хватит бодрости на многие года,

Почаще улыбайтесь, и тогда

Всё остальное – просто ерунда!

 

Короче: мы все к Вам неровно дышим!

Шоб Вы так жили, как мы Вас любим!

БУДЬТЕ НАМ ЗДОРОВЫ И СЧАСТЛИВЫ!!!

От имени многих одесситов, ставших год назад с моей подачи дегенолюбами,

Ваш дегенолюб

МИХАИЛ

31 мая 2015 г.».

 

 

«3.06. 2015 г.

Уважаемый Ион Лазаревич!

 31 мая я отправил Вам поздравление с юбилеем, намеренно выдержанное не совсем в канонически-официальном тоне. В нём были использованы сугубо одесские обороты и выражения – мне очень хотелось вызвать у Вас тёплое чувство и добрую улыбку. Наше длительное эпистолярное знакомство позволило мне предположить, что Вы не сочтёте это фамильярностью и не обидитесь. Очень надеюсь, что это так и было.

Всего доброго! Ваш Михаил».

 

«7.06. 2015 г.

Дорогой Михаил! В очередной раз Вы доставили мне огромное удовольствие. Спасибо! Спасибо! Спасибо! Будьте здоровы, счастливы, благополучны! Ваш Ион».

 

11.06. 2015 г. (после сообщения о проведенной мною в большой аудитории полуторачасовой программе о нём, встреченной аплодисментами, просьбами многих зрителей передать Дегену восхищение, поздравления, пожелания здоровья и записать их в дегенолюбы):

«Дорогой Михаил! Я же говорю, что Вы мой добрый гений! Разумеется, я Вам очень благодарен. Но чувствую себя как-то неловко. Как в детстве, когда надевал обновку. Врач, в основном я привык к индивидуальным благодарностям пациентов. Ещё и ещё Вам огромное спасибо! И пожелания Вам и Вашим близким такие же, как моей семье и мне. Ваш Ион».

 

«14.06. 2015 г.

Ион Лазаревич! Я уже привык к Вашей скромности и не стану в очередной раз говорить о Вашей уникальности и бесспорной заслуженности (хоть и запоздалой) всего, что о Вас пишут, говорят и снимают. Дай Бог Вам оставаться таким подольше и продолжать вызывать не удивление, а уважение и восхищение. Надеюсь, что расширяющийся эгрегор людей, в этом убеждённых, будет этому ТАМ способствовать».

 

 27.06. 2015 г. После просмотра моей программы «Одесса в стихах» и очерка о Потёмкинской лестнице:

«Дорогой Михаил! Спасибо за доставленное удовольствие. Это была, как мне кажется, самая лучшая Ваша программа. А «Потёмкинская лестница»! Поздравляю Вас с интересным уточнением. Какое количество информации я получил! Мне интересно всё, что Вы делаете.

Восхищаюсь вами! Огромная благодарность за всё! Будьте здоровы, счастливы, благополучны! Ваш Ион».

 

После просмотра моей программы о Р. Рождественском:

 

«18.10. 2015 г.

Дорогой Михаил! Вы замечательно создали образ благородного человека. Что касается поэта, мне пришлось бы написать Вам не ответ, а большую статью. Из всех поэтов шестидесятых годов для меня существовал только Окуджава. А из советских после Багрицкого – фронтовые, о которых говорил ранее, и практически неизвестный Николай Панченко. Рождественский открылся мне как трагическая личность и не совсем состоявшийся поэт-лирик буквально пару лет назад… Ещё раз огромное спасибо! Будьте здоровы, счастливы, благополучны. Ваш Ион».

 

В ответ на моё предновогоднее письмо с приложением к нему ссылки на очередную авторскую программу о поэтах:

 

«30.12. 2015 г.

Дорогой Михаил! Спасибо! Молодец! Все, о ком Вы говорите, о ком вдохновенно читаете, должны были бы с благодарностью в пояс Вам поклониться. В какой-то момент мне показалось, что Ваша аудитория значительно помолодела. Если это так, то Вы ещё больше преуспели. Если нет – Ваши выступления достойны более представительных и молодых аудиторий».

 

По поводу моего вопроса о представлениях на фронте к ордену:

 

«Скользкая тема. Это долгий разговор. Большое значение имела должность, отношение к командованию, характер. Знаете ли Вы, что вместо звания Героя (первое представление) я получил медаль «За отвагу»? О том, что был представлен, случайно услышал во время второго представления, 20 января 1945 г. Присутствовал, когда наш комбриг сказал об этом командующему фронтом Черняховскому. Так что… Ещё раз большое спасибо! Всех Вам благ! Ваш Ион».

 

«13.01. 2016 г.

Дорогой Ион Лазаревич!

Только что впервые полностью просмотрел фильм «Деген» и сразу же пишу, так что извините за непричёсанность текста. Я думал, что, подготовив две программы о Вас, прочитав многие Ваши воспоминания, посмотрев докум. фильм Смехова, я достаточно полно представляю себе Вас и Вашу биографию. Но во время просмотра этого фильма мне показалось, что это я, а не Дегтярь и Меламед (авторы фильма – М.Г.), лично общаюсь с Вами. Фильм сильный, страшный, искренний. И Вы такой естественный и откровенный – даже трудно представить себе, что можно так открыто говорить о тяжёлых и глубоко личных моментах своей жизни. Одного только рассказа о последней атаке достаточно, чтобы оценить Вашу личность. А «общение» с директором института (когда Деген при всех дал ему по физиономии за оскорбление – М.Г.) и многое другое… Никакие сведения (очень важные, конечно!) о Ваших достижениях, разносторонних способностях, профессиональных качествах и т.п. этого не заменят.

Живите долго и счастливо, ощущайте полноту жизни и будьте здоровы! И радуйте нас!

Ваш Михаил».

 

После получения Дегеном моей книги «Избранные переводы»:

 

«10.03. 2016 г.

Книгу ещё не открыл. Но мне очень трудно представить себе, как можно по подстрочнику, не слыша их ритмов, перевести Рильке, не зная немецкого, или Церетели, не зная грузинского. Возможно, я неправ. Прочитаю, отзовусь.

Будьте здоровы, счастливы, благополучны, удачливы!

Ваш Ион».

 

 

«13.03. 2016 г.

Дорогой Михаил! Прочитал. Большое спасибо. Не все оригиналы стихотворений мне по душе. Не всё, если бы умел, переводил. Но Ваше мастерство поражает. Завидую Вашему умению работать над стихотворением, и в этом нет ни малейшего преувеличения (выделено Дегеном – М.Г.). Мне это недоступно. Даже писать об этом трудно. Поговорить бы!.. Жаль, что это лишь из области желаемого. Спасибо! Спасибо! Спасибо! Крепко обнимаю! Ваш Ион».

 

09.04. 2016 г. (после моего упоминания статьи о Дегене в «Независимой газете», где говорилось о желательности присвоения ему звания Героя России):

«Спасибо, дорогой Михаил. Как всегда, статья не без ошибок. И, наконец, кому нужен Герой России? Какое отношение к России я имею? Надо было спросить у меня, хочу ли я. Всего-всего самого доброго и светлого! Ваш Ион».

 

После просмотра им моей программы о Н.Заболоцком:

 

«22.09. 2016 г.

Дорогой Михаил! Спасибо большое!!! Смотрел и слушал не отрываясь, хотя сейчас для меня это непросто (выделено мной – М.Г.). Так и быть. Прицеплю рассказ, чтобы Вы поняли, о чём речь. Всего Вам самого доброго и светлого! Ваш Ион».

 

Так впервые, как бы между прочим, он намекнул о своей болезни. Оказалось, что болезнь уже очень запущенная. Деген прислал мне свой подробный рассказ о ней «ОБОСНОВАННОЕ УПРЯМСТВО», написанный им летом и заканчивающийся словами: «Ну что ж, сейчас мне девяносто второй год. Ещё юношей научился встречать смерть без паники. Главное – приучить внуков к тому, что всё идёт своим чередом, как и должно идти. Юмор в таких случаях – большое подспорье.

 

Во мне нахально хулиганит тумор*,

И так как я пока ещё не умер,

Сильнее тумора еврейский юмор.

Он даже обезболивать умеет.

Открытым текстом сказано еврею

О том, что срочно ожидаем там.

Чтоб облегчить труды гробовщикам,

Сейчас катастрофически худею.

Одно лишь не могу исправить

жлобство –

Любимым причиню я неудобство.

Понятно, что стишки такого сорта

Позволено публиковать пост мортем**.

———————————–

* тумор – уплотнение, опухоль (М.Г.)

** пост мортем – после смерти (М.Г.)

 

Прошло четыре месяца. А я ещё жив. Состояние почти не изменилось. Заставляю себя есть, хотя даже любимая пища не доставляет мне удовольствия и воспринимается с трудом. Разумеется, очень похудел.

 

ЭКСОДУС*

(или несколько слов о ближайшем будущем)

 

Исход всегда без паники приемлю.

Как часто я бывал к нему готов.

Солдата долг – хоть на земле, хоть в землю,

Без пафоса и без высоких слов.

 

… Похерить причинявших муки.

Я тоже не всегда добро творил.

Простят ли за наследство внуки?

Осудят ли, что не предотвратил?

 

Нет, утешениям не внемлю.

Бальзам? Зачем поток ненужных слов?

Исход без паники приемлю.

Фактически к нему уже готов

7. 2016 г.

 

———————————————

* Эксодус – исход, оставление, покидание родного края (М.Г.)

 

ЛЮБИМЫМ

Чтоб облегчить вам муки ожиданья,

Старался басенкой, стихом, рассказом

Уверить вас, что я прочнее зданья,

В котором только хладнокровный разум.

 

Как строго эти строки ни судите,

Но и они способны убедить.

Хотел бы на изысканном иврите

Родным, любя, их трижды повторить.

6.07. 2016 г.».

 

Я сразу же ответил:

«Дорогой Ион Лазаревич! Мне казалось, что я уже достаточно хорошо Вас знаю, хоть и знаком заочно. Но Вы в очередной раз меня удивили, даже потрясли, оказавшись в непривычной роли не врача, а больного. Какой аналитичный, взвешенный подход, вообще-то свойственный Вам всегда – но сейчас к себе, а не к пациенту! Какая выдержка, какое спокойствие (представляю, чего это Вам стОит), какая сила духа! Извините за патетику, но это именно те слова, которые здесь считаю полностью оправданными. А Ваша забота о близких, стремление облегчить ИХ жизнь! А Ваша самоирония, Ваш юмор! Одна только рифмовка «юмор» – «тумор» говорит о Вас больше, чем любые витиеватые рассуждения…

Дай Вам Бог, дорогой Ион Лазаревич, сохранить сейчас те силы, терпение и мужество, которые были свойственны Вам всю жизнь!

Ваш Михаил».

 

«26.09. 2016 г.

Спасибо, дорогой Михаил! Происходит ещё одно чудо в моей жизни. Вот уже пять месяцев, а я ещё жив. Задумываюсь, не совершает ли Всевышний какой-то эксперимент, в котором мне предназначена определённая функция. Но какая?

…После приезда в Израиль в памяти моей начали беспорядочно появляться обрывки стихов, написанных ещё в 1942 году. Сын советовал записать. Но я этого не делал, так как не мог вспомнить цельного. Доволен, что без моего участия харьковчане опубликовали четверостишие, которого я стеснялся, не публиковал и почти не читал:

 

А смерть с разрывом каждым всё зверее.

И ждёшь её один на сотне плах,

Не зная, есть ли страх у нееврея,

А у еврея права нет на страх.

 

…Простите, что морочу Вам голову. Привет и благодарность моим доброжелателям. Будьте здоровы, счастливы, благополучны. Ваш Ион».

 

«19.11. 2016 г.

Дорогой Михаил! Спасибо. Состояние, как и описано в моём рассказе. Восстановить иммунитет до нормального уровня не удаётся. Странно, но живу. Как? Всего-всего самого доброго!

Ваш Ион».

 

Воспоминанья в ночь, в часы тихи

Не о комедии, на днях прошедшей,

А об одной атаке сумасшедшей,

И с ней давно пропавшие стихи.

Но стих не весь. Всего лишь пара строк,

Порой катрен давным-давно забытый.

Садись. Восстанови стих пережитый…

26.10. 2016 г.

 

***

Восстановить писания мои

Возможно лишь в той страшной атмосфере.

Но, к счастью, время то и те бои

В сознании смутны по крайней мере.

28.10. 2016 г.

 

***

Не очень долог путь к прощальной паре слов.

Порядочность велит со всем считаться.

Веду подсчёт всех неуплаченных долгов

И тороплюсь быстрее расквитаться.

Среди наваленных незавершённых дел

Нет ничего раскаянья важнее.

За старые грехи покаяться успел,

А новые свершить я не успею.

9.11. 2016 г.

 

НОЯБРЬ

Ноябрь во мне не только в ноябре.

Он в памяти моей во всех сезонах.

Внезапно возникает он, как бред

В кошмарах, ужасах, ночах бессонных.

 

Над танком пламя. Я стою живой

Под ливнем проливным, огня слабее.

Аккумулятор грохнул под кормой,

А может, все четыре, что вернее.

 

Три друга догорают в нём сейчас,

Со мной в закланье бывшие мужчины.

Какой мне срок отпущен Тем, Кто спас?

Начальству нужен командир машины.

 

Бывали дни, не лучшие, чем тот,

Но он подробен памятью кричащей.

Ноябрь потому меня гнетёт,

Что ужасы ко мне приходят чаще.

11.11. 2016 г.

 

После просмотра моей программы о поэте Ю. Михайлике:

 

«03.12. 2016 г.

…Должен огорчить Вас. По-настоящему мастерскими стихами считаю далеко не все. Есть и неточности… Но, что самое забавное, слушал Ваш рассказ с большим интересом. Объяснил это Вашим мастерством лектора – эмоционального, убеждённого и честно относящегося к восприятию поэта. Спорить с Вами не смею. Во-первых, не считаю себя настолько компетентным. Во-вторых, у каждого может быть своё мнение, даже связанное с настроением при восприятии. А моё состояние вам известно. Простите, если огорчил Вас такой реакцией. Будьте здоровы, счастливы, благополучны! Обнимаю! Ион».

 

Отрывок из последнего письма:

«25.01. 2017 г.

…Пожалуй, точная формулировка моего состояния – продолжается чудо. Преодолевая всё, даже пытаюсь чирикать вирши.

И снова чудо. Продолжаю жить.

Что это – наказанье иль награда?

За что? За что? Неловко мне спросить.

А для чего? Спросить, конечно, надо.

18.11. 2016 г.

 

***

… Я не причастен к армии, поэзии служившей.

Но, прорываясь сквозь несчастия и беды,

Обязан был от имени друзей погибших

Потомкам о делах немыслимых поведать.

19.01. 2017 г.

 

Простите, что занимаю Ваше время этой чепухой.

Всего-всего самого доброго и светлого! Ваш Ион».

 

В ответ я пытался найти подобающие слова. Написал и о гипотетическом эгрегоре множества людей, просящих за него: «Вероятно, не это определяет планы Всевышнего, но можно рискнуть предположить, что оно всё же как-то помогает тому, за кого просят». К сожалению, это письмо и ещё одно, в марте, остались уже без ответа.

В письмах Дегена не было не только трагизма, но даже печали по поводу своего ухода: «Всему рано или поздно приходит конец. Теперь моя очередь», – однажды написал он.

Вот строки из его стихотворения «Молитва», написанного ещё в 1995 г.; мне кажется уместным завершить подборку его писем ко мне именно ими, хоть мне он это стихотворение не посылал:

 

За всё, Господь, благодарю:

За радости и за страдания,

За точно по календарю

Цветение и увядание…

 

…За то, что всюду в час любой

Вокруг меня родные лица.

За то, что говорю с Тобой

Я, не наученный молиться.

 

За звонкий золотой закат,

За день, что не напрасно прожит.

За радость бытия стократ

Спасибо, мой великий Боже!

 

28 апреля Ион Деген скончался. Его похоронили на тель-авивском кладбище «Кирьят-Шауль». Вот отрывок из заявления премьер-министра Израиля Биньямина Нетаниягу в связи с кончиной Дегена (https://cursorinfo.co.il/netaniyagu-prines-soboleznovaniya-v-svyazi-so-smertyu-iona-degena/):  «…Ушел из жизни Ион Деген, писатель, поэт, ученый и врач. Деген скончался в период между Днями памяти и праздничными днями – Днем независимости Израиля и Днем Победы, и каждая из этих дат повлияла на его жизнь. …В юном возрасте он стал командиром танкового взвода и легендой среди танкистов всего мира. За свои подвиги он дважды был представлен к званию Героя Советского Союза, но из-за еврейской национальности не был удостоен высших наград. На войне Ион Деген видел столько ужасов, страданий и боли, что свою жизнь решил посвятить спасению жизни других. В 1977 г. он репатриировался в Израиль и продолжил заниматься медициной и литературой. Да будет благословенна его память».

Последние два полученных мною письма были от сына Иона Лазаревича Юрия, в которых он тепло поблагодарил меня за соболезнование и поддержание памяти об отце.

Так закончилась моя переписка с этим удивительным, мужественным, разносторонне талантливым, легендарным человеком. В его письмах было многое: и мудрость, и горячее одобрение моих выступлений (как правило, на мой взгляд, преувеличенное), и юмор, и деликатность (хотя бывали и нелицеприятные, но всегда корректные и уважительные суждения о людях и событиях), и самоирония, и скромность.

Ион Лазаревич Деген был великим человеком. Знакомством с ним, хоть и только эпистолярным, я буду гордиться всю жизнь. Светлая ему память!

Одесса

Михаил ГАУЗНЕР