Памяти Людмилы Фостер

Людмила Фостер (урожденная Колесникова) родилась 31 декабря 1931 г. во Владикавказе. Она разделила трагическую судьбу своего поколения, опаленного войной. Во время Второй мировой войны оказалась с родителями, политическими эмигрантами, в числе беженцев в Польше, Австрии и Германии. Приехала в США в 1950 г. И почти сразу же поступила учиться в Вашингтонский университет, где встретила своего будущего мужа, Уильяма Фостера. Кроме этого, училась еще в двух универстетах – ​Питтсбурском и Гарвадском, при котором в 1970 году получила докторскую степень по филологии. В то время она уже воспитывала двоих сыновей – ​Ската и Джима. Её журналистская деятельность началась на радиостанции «Голос Америки» в еженедельной программе «Книги и люди», где она рассказывала нам и читала страницы из книг русских писателей Зарубежья, которых мы совсем не знали, да и не могли узнать в бывшем СССР. Как часто, сидя вечерами на московских кухнях, мы настраивали приемники на эту запрещенную передачу и слушали Людмилу Фостер – ​ее низкий, чуть хрипловатый голос с богатыми интонациями, и боялись пропустить что-либо из ее повествования. Это она впервые познакомила нас с писателем Владимиром Набоковым, которого сама очень хорошо знала (и дружила с его сыном Дмитрием), от нее мы услышали главы романа Александра Солженицына «Красное колесо», от нее мы узнали о таких писателях в эмиграции, как Марк Алданов, Ирина Одоевцева, Сергей Довлатов, и о многих, многих других. Она читала нам новые стихи Иосифа Бродского. Как часто она подчеркивала в своих передачах, что далеко не все, пересекшие границу, уехавшие на Запад, расстались со своей Родиной. Она стремилась объединить русскую литературу в ее высоком благородстве, утраченном в бурях века, великодушии, прощении и верности своим идеалам.

Познакомившись с Людмилой Александровной, я сразу же узнала этот голос – ​такой далекий и такой родной. Она и в жизни оказалась удивительно открытым, светлым и неравнодушным человеком, очень любящим Россию и болеющим за ее судьбу. Сразу же пригласила к себе домой, в квартиру, где побывали почти все советские диссиденты: дом ее, так же, как и хозяйка, всегда был открыт для людей из России. Поразило множество стеллажей и книг с автографами авторов, на стенах – ​огромное количество фотографий самой хозяйки вместе с известными общественными, политическими и культурными деятелями, включая и президента США Рональда Рейгана. Проговорили с ней всю ночь, и возникло ощущуние, что я знала ее всю жизнь. Так завязалась дружба, длившаяся многие годы и оборвавшаяся с ее уходом.

Всю свою жизнь Людмила Александровна занималась русской литературой, знала ее в совершенстве. Ее коньком была русская литература Зарубежья, и она знала всех авторов, где бы они ни издавались – ​от Шанхая и Харбина до Мюнхена, Праги, Сиднея или Нью-Йорка. Она не только изучала писателей, она систематизировала свои знания и издала уникальный двухтомник, посвященный библиографии русской зарубежной литературы, который содержит 17 тысяч наименований с указанием источников.

Зная пять языков – ​немецкий, французский, польский, английский и русский – ​она работала в информационном Агенстве США (USIA) администратором по обмену представителями.

Она стояла у истоков создания Конгресса русских американцев и много лет была директором его Вашингтонского представительства. В лице Людмилы Фостер представительство находилось в постоянной связи с федеральными властями и законодателями в Вашингтоне, а также с консульскими работниками посольства России в США. Она встречалась с политиками обеих стран, и ее каверзные и лобовые вопросы иногда ставили их в тупик.

После падения коммунистического режима Людмила Александровна часто посещала Россию, участвовала во многих международных Форумах, парламентских слушаниях и съездах литераторов. Читая лекции во многих университетах России, посвященные русской зарубежной литературе, она знакомила студентов и преподавателей с произведениями своих современников, некоторых она сама очень хорошо знала. Её особенной привязанностью пользовался университет Ростова-на-Дону, куда Людмила Александровна не только часто ездила, встречалась со студентами, но и отправила огромное количество уникальных книг из собственной библиотеки и даже оплачивала пересылки из своих средств.

Людмила Александровна была неутомимым человеком. Она организовала ряд сессий, посвященных русской литературе за рубежом для славистов в США и Канаде, писала много статей в научные журналы и русские газеты, главным образом посвященные русской зарубежной литературе. Она активно сотрудничала с газетой «Русская Жизнь» в Сан-Франциско, где часто печатала свои репортажи о культурных и политических событиях на Восточном побережье. Один из последних рассказывал о выставке, посвященной русскому балету и Сергею Дягилеву в Вашингтоне.

Любя Россию всей душой, она понимала и ценила русское искусство. И эту свою любовь и знание щедро передавала детям и внукам. Она гордилась тем, что они знают русский язык, читала внукам Моргану и Гаретту русские сказки и с восторгом водила их на русские балеты. Последним ее делом, буквально за несколько дней до смерти, была передача книги из Московского дома Пашкова в библиотеку конгресса США. И эта книга была юбилейным подарочным изданием, приуроченным к 200-летию автора, Петра Ершова, – «Конек-Горбунок».

Мечтала поехать с внуками в Россию и показать им места своего детства. Увы, не сложилось.

Говорить о Людмиле Александровне в прошедшем времени очень трудно. Она была активным и энергичным человеком, заражавшим всех своей любовью к жизни и неиссякаемым оптимизмом. Понятие дружбы было для нее священным. В любое время можно было позвонить в Вашингтон и поделиться своими проблемами. Даже не нужно просить о помощи, она уже подставила свое плечо и взяла часть вашей тяжести. У нее, открытой, радостной, умеющей слушать, было большое количество друзей и огромная переписка. Как все мы теперь осиротели без ее внимания и теплоты…

Вот что говорят о ней ее друзья:

Геннадий Барышников, Москва, дипломат, востоковед, бывший заместитель председателя МСРС:

С уходом Людмилы Александровны пришло осознание, что у меня не стало ещё одного близкого, понимающего человека

Совместная работа в МСРС дала мне возможность узнать Людмилу Александровну как человека с активной гражданской и общечеловеческой позицией. Ей было небезразлично буквально всё: и судьба российско-американских отношений, и переименование станции «Войковской» в Москве. Её искренне беспокоили проблемы консолидации организаций соотечественников и их взаимодействия с Москвой.

И раньше, и сейчас, когда её не стало, удивляешься, откуда в, казалось бы, таком тщедушном теле этой худенькой женщины столько энергии. Еженедельно приходившие из Вашингтона письма неизменно удивляли: она успевает «мониторить» прессу, телевидение России и США, находиться в курсе событий жизни соотечественников, а ещё быть хозяйкой дома, беспокойной бабушкой.

Да, она болела за Россию, и как профи-журналист быстро подмечала более значимые повороты в российско-американской риторике последних лет, пропагандистской казуистике, радуясь, что вот, мол, наконец-то правда доходит до берегов Потомака, что есть надежда на улучшение отношений.

Наше взаимопонимание подпитывали ещё и земляческие, казачьи истоки. Ведь её прапрадед-грек воевал на Кавказе вместе с Ермоловым и был записан в реестр почётных казаков, прадед даже был мэром Екатеринодара, города, где я родился, где она ни разу не была, но мечтала побывать, и непременно с сыновьями… Нотки обсуждения темы казачества были самыми тёплыми в нашей переписке…

Михаил Толстой, доктор наук, президент Клуба петербуржцев, Санкт-Петербург – Калифорния

Если бы Людмила Фостер не любила Россию, это было бы так естественно. Маленькой девочкой, чудом вырвавшись из капкана Лиенца, она могла бы сохранить чувство мести на всю оставшуюся жизнь. Но она любила Россию искренне.

Дело в том, что для Людмилы Алексндровны Россия была ценна как идея, как историко-культурное явление, а не как образ страны с теми правительствами, которые она, к несчастью, имела. И поныне новые патриоты считают, что нельзя любить страну без чувства персональной любви к её президентам.  Людмила Фостер была выше этого просвещённого холуйства.

Идея великой России была для нее выражена собирательно в великой русской литературе, которой она  посвятила свою жизнь. Людмила Фостер  сумела подняться над политической и бытовой сиюминутностью и защищать имя России, несмотря на все препятствия, которые сама Россия ей в этом чинила.  Она поставила себе задачу спасти от забвения ту часть русской литературы, которую российская власть на протяжении  ее жизни  пыталась игнорировать или запрещать. Она сделала это великое дело, и мы благодарны ей за этот подвиг.»

Эдуард Лозанский, профессор, президент Американского Университета в Москве, руководитель организации «Русский Дом» в Вашингтоне:

Да, Людмила Фостер была уникальная женщина. Не часто в таком преклонном возрасте встречаются люди, не только активные в общественных делах, но и глубоко разбирающиеся в политических хитросплетениях между Россией и Америкой. На многих встречах и обсуждениях, где мы пересекались, она задавала вопросы докладчикам по существу, в отличие от многих.

Думаю, еще долго, приходя на такие собрания, будем искать ее в аудитории».

В судьбе Эдуарда Лозанского, бывшего советского физика, диссидента, приехавшего в США в 1976 году Людмила Фостер принимала особое участие. Она была его помощницей в самые первые трудные годы, а также спобствовала переезду его жены Татьяны и дочери из Москвы в США, что в те годы было почти невозможным событием.

Валентина Невзорова, член Белорусского Союза журналистов

Первое, что возникло в сознании, когда узнала печальную новость –

«Опустела без тебя Земля», дорогая Людмила Александровна!

Но останется память, которая, уверена, будет жить в каждом, кто знал Людмилу Фостер, читал её публикации или пользовался её научными трудами. Многое из того, о чем она писала, было настоящим открытием, особенно для тех, кто долгое время жил на постсоветском пространстве и был лишён выбора разных источников информации (тогда ведь еще не было интернета). Мало, например, мы знали о расстреле царской семьи, тайных распродажах советской властью произведений искусства и уникальных изделий русских мастеров, которые уже тогда были национальным достоянием. Да и о многом другом, что происходило в СССР, я впервые узнавала из публикаций Людмилы Фостер.

В общении со своими коллегами, однокурсниками – ​белорусскими журналистами – ​часто рассказываю о Людмиле Фостер как образце принципиальности и верности журналистскому долгу, чьим принипом было публиковать только максимально объективную информацию.

Никогда не перестану восхищаться смелостью и бойцовскими качествами журналистки Людмилы Фостер.

Она приглашала меня на различные пресс-конференции, которые часто проходят в Вашингтоне.

Меня восхищали обоснованность и лаконичность её выступлений, особенно когда приходилось защищать своё мнение. Порой это проходило нелегко… Но Людмила никогда не терялась и даже, наоборот, становилась увереннее и убедительнее.

Людмила Фостер отдавала своим близким, друзьям, читателям всё лучшее, что впитала сама из двух великих культур – ​американской и русской.

Дорогая Людмила Александровна, такой вы навсегда останетесь в моей памяти!

Ольга Зацепина, Президент русско-американского культурного центра (RACH-C), Нью Йорк

Замечательный, неравнодушный, умнейший человек, Людмила Александровна так много сделала для истории Русской Америки.

Мы познакомились сначала в интернете благодаря общим друзьям и стали друзьями, потом уже встречались и в Вашингтоне, и в Нью-Йорке. Людмила Александровна много помогала разным людям, в том числе и мне. Она стала первым редактором нашей с А. Б. Ручкиным книги «Русские в США». Не просто прочитала книгу, но нашла и исправила каждую мельчайшую неточность и ошибку. Она критиковала и не во всем согласилась с интерпретацией фактов в книге, но рассылала свою рецензию по всем доступным ей адресам, желая, чтобы о Русской Америке знали и помнили.

Она любила Россию, и так много сделала, чтобы правда о Россия стала известна в США.»

Похоронили Людмилу Фостер в Вашингтоне на кладбище Рок Крик, что находится в самом центре города.

Светлая Вам память, наша дорогая Людмила Александровна, чудесный, искренний, многогранный человек, редкой души и таланта.

Ведь имя Людмила означает – ​милая людям. Такой она оставалась до конца своих дней.

Галина АРТАМОНОВА