Открытое письмо Михаилу Жванецкому

Славословить Вас я не буду. К чему? Что можно добавить к общему хору, когда Вам отпускают комплименты все, даже президенты? Даже президент той самой страны, где мы теперь столь катастрофически процветаем. Когда-то в этой стране мы все (по-Вашему, буквально каждый первый!) лихо отвинчивали, откручивали, что плохо лежало, преданно глядя в глаза любимому государству. А оно, в свою очередь, учило нас жизни, обвиняя в непорядочности.

А не так давно кое-кто из нас, вовсе даже не мы, втихаря открутили и отвинтили по ходу все, что неплохо текло и горело без них. А государство, сколоченное из таких же, учит нас прожиточному оптимизму, свято веря в наше коммунальное добросердечие. Правда, теперь без конца сводить концы приходится при отсутствии медицины, образования, производства, сельского хозяйства, вооруженных сил, милиции, естественной колбасы и натурального пирамидона.

Все истекло, все поменялось, все пошло прахом вместе с закромами родины, которых никто отродясь не видел, но которые до сих пор честно питают элитную кучку не нас отдельно взятых. Все изменилось. Изменились и Вы, Михал Михалыч. В последнее время это стало как-то особенно заметно. Раньше Вы были одним из нас, блистали на нашем фоне умом и талантом, теперь Вы — демократ и либерал, как Вы неожиданно для себя самого сознались в одном из заокеанских телеинтервью.

Раньше Вы не имели машины, но никто почему-то не догадался прокатить Вас в багажнике «Жигулей» или «Волги». Теперь у Вас джип, и Вас бескорыстно прокатили в багажнике Вашего собственного авто. Помните эту историю? Когда Вас остановили некоторые люди, выволокли из Вашего собственного авто и повезли неведомо куда. Вам тогда было очень страшно. Не за себя, а за свою семью. Вы же не знали, что с ними происходит. И где теперь тот Ваш джип?

Все верно. Раньше у нас был развитой социализм. Против него вы боролись всю жизнь. И доборолись.

Дайте ответ.

Нет ответа?

Не верю!

Ответ есть!

И я попытаюсь его сформулировать. Чтобы Вам было чему возразить. Хотя кто Вы и где я?! Тем не менее — дозвольте дерзнуть.

Вы, конечно, не против нас, Михал Михалыч. Но Вы и не за нас. Разве такое возможно, спросите Вы или кто другой. И я отвечу кому другому или Вам. Да, возможно. Ваши нынешние монологи, реплики, репризы, анекдоты и умозаключения это сугубо подтверждают.

Нельзя всю жизнь бросаться на амбразуру. Какая амбразура выдержит? Ваша не выдержала, разошлась по швам, рухнула, рассеялась в пыли. Теперь у Вас нет амбразуры, Михал Михалыч. Точнее — она есть, она всегда есть, как не быть, но Вы ее категорически не замечаете. Рука бойца колоть устала. А если и колет, то не штыком, к которому неизвестно на кой приравняли перо, а зубочисткой.

Вы усвоили Одессу, Михал Михалыч, выучились Ленинграду, вызубрили Москву. Теперь Вы штудируете весь мир. Вы в космосе. А мы по-прежнему на Земле. А разве из космоса можно различить что-нибудь земное? Мы не видим Вас — отсюда, Вы не видите нас — оттуда. Мы только слышим Ваши речи типа «Шарик, шарик, прием, я — Жванецкий!»

2 марта 2010 года Ваш высоко-полный партнер по «странному дежурству» задал Вам очень простой вопрос: «Что такое надо делать, чтобы в кризис стать богаче, а не беднее?». Помните? Если бы мне задали такой вопрос — кто ж меня спросит! Да еще на всю страну! Я бы все равно ответил так: «Богаче в кризис могут стать только подлецы и негодяи, наживающиеся на бедах человеческих». И добавил бы: «Именно эти негодяи и подлецы ограбили и продолжают грабить некогда великую страну, ввергнув ее в нынешний хаос, ничтожество и нищету».

Так бы ответил я.

А что же Вы?

Цитирую, благо есть интернет: «По-моему, надо догадаться и решиться. Вот догадаться я могу, решиться — нет. Что-то вот интуитивно можно почувствовать. Но вот на этом эфемерном предчувствии решиться — это надо иметь стальную волю, конечно. Надо иметь авантюрный характер, надо иметь что-то криминальное в характере».

Похоже, Михал Михалыч, Вы сами не совсем сообразили, что именно сказали, хотя, в силу гениальности своей натуры (видите, без славословий с моей стороны в Ваш адрес все-таки не обошлось), попали в самую точку.

В кризис — когда рушатся связи и скрепы, когда кричат «Спасайся, кто может!», когда почва уходит из-под ног, когда экономическая инфраструктура становится финансово мутной, — всегда появляется человек, умеющий удить устриц в трясине. Он мгновенно догадывается, где и как можно что-нибудь украсть или кого-нибудь ограбить. И решается — ограбить и украсть. И глагол соответствующий использует, экологически свежий — отжать. Взамен прежних, жутко заболоченных. И не без юмора. Ведь это же ужасно смешно: жать там, где не сеял, брать не свое, присваивать чужое.

И Вы это приветствуете, Михал Михалыч?

Вас это радует?

Теперь Вы успешный человек, Михал Михалыч, входите в число избранных. Когда они, избранные то есть, появляются в очередных ток-шоу — все эти политики, чиновники, олигархи, бывшие бандиты, ставшие предпринимателями, просто предприниматели, юристы, музыканты, писатели, спортсмены, артисты, режиссеры, продюсеры, телеведущие, словом, когда по ТВ шуршит элита, — выясняется любопытное. Они могут собачиться между собой, поливать друг друга помоями, драться на словах и кулаках, но все они — сожители одного коллективного террариума.

Они зовут друг друга по именам, знают всю или практически всю подноготную друг о друге. И каждому первому из них плевать, кто и как делает деньги. Главное — твори бабло. По всей Земле. Они уже не столько люди, сколько биологические устройства по добыванию денег. А роботам никогда не бывает стыдно. Такие старорежимные понятия, как порядочность, честь, совесть, нынче не подвергаются даже осмеянию. Их попросту нет.

Теперь и Вы, Михал Михалыч, увы, принадлежите этой тусовке, хотя Вас и не видно в ток-шоу.

Но почему увы?

Наоборот.

Ура!

Вы теперь гражданин мира.

А мы снизу. В России.

Нам с Вами уже негде пересечься. Разве что в багажнике джипа. Которого у нас нет.

«Удивительно, как наша жизнь, — говорите Вы, — почти бескровно поменялась на противоположную».

Так ли это, Михал Михалыч? Вы полагаете, экономическая удавка менее убедительно берет за горло, нежели политическая?

Не давайте рыбу голодному, гласит кухонная мудрость, дайте ему удочку. Но не дают. Ни удочки, ни рыбы. И пруд теперь частный. Там удят сытые. Нашими удочками.

Советское государство было плохим хозяином. Очень плохим. Не может быть хорошим хозяин, бесплатно раздающий квартиры и продающий бензин дешевле газировки. Но пришедшие ему на смену майоры фабрик, полковники заводов и генералы песчаных карьеров оказались куда хуже. В их руках надежная доселе работа перестала кипеть, плавиться, крутиться и вертеться. А тут еще и оффшоры, куда их очумелые ручки перманентно сбрасывают честно отжатые капиталы. И почем нынче бензин? Почем квартиры?

А где теперь культура? Где новые Тарковские, Высоцкие, Ефремовы, Шукшины, Олеги Дали, Бродские? Где новые Жванецкие? А? Не слышу без айпада.

Вот именно.

Всех заменили резиденты из «Камеди клаб».

Кто-то скажет: что ты к нему привязался? К нашему Михал Михалычу? Он ведь по-прежнему в седле. Фразы остро заточены, реплики выверены до миллиметра, речи афористичны, афоризмы лаконичны. Главное — он постоянно удивляет. Придумывает что-то свеженькое, сохраняя свою неподражаемую манеру. Не то, что другой наш писатель, кормящий публику всего лишь двумя заскорузлыми мыслишками. Точнее — одной, вытекающей из другой. О тупых американцах и умных русских.

Что ж, соглашусь. Возможно, я и перегнул. Если речь идет об обычном человеке, то да. Не стоило и затевать этот разговор.

Но если мы, то есть я — о настоящем писателе, более того, о классике русской литературы или, сверх того, говоря старорежимным языком, о совести нации… Скажем, Ваш старший собрат по сатирическому перу Аркадий Аверченко периодически, как Лев Толстой, вставлял свое «не могу молчать» куда следует. И кому следует. Хотелось бы и от Вас, Михал Михалыч, услышать Ваши непричесанные мысли о наших окаянных днях. Допустим, «Что делать», никто не знает. Но хотя бы «Кто виноват» можно? В вашей неподражаемой манере?

Или у нации теперь нет совести? Или у бессовестной нации ее вообще не может быть? Или не должно быть — в наше-то бессовестное время?

Вот я о чем.

Но я, видимо, слишком много взял на себя. Пытаясь взвалить это на Вас, Михал Михалыч.

Прошу меня простить. Если что не так.

Остаюсь преданным почитателем Вашего таланта.

Пока еще остаюсь.

Юрий Лифшиц