Ошибка российской демократии

Часть 1

Резунизм (так будем называть систему взглядов и утверждений, начало которым было положено в двух книгах Суворова-Резуна: «Ледокол» и «День «М»») стал ответом российской демократии на преступления и ужасы сталинизма. Но ответом радикальным, с перебором, когда вместе с грязной водой из ванночки был выкинут и ребенок, а одна грязная вода была заменена другой. Был полностью перечеркнут вклад СССР в разгром гитлеровской Германии, а само участие СССР во Второй мировой войне (ВМВ) было объявлено делом неправедным и постыдным. Суворов-Резун заявил (с этого начинается «Ледокол»), что СССР – главный виновник и главный зачинщик ВМВ, и в дальнейшем всячески отстаивал этот тезис с полным отказом от презумпции невиновности.

Сталинизм и резунизм – Сцилла и Харибда современной России, и трудность состоит в том, что путь между ними проходит по лезвию бритвы, где каждая фраза, каждое слово и даже оттенок слова могут иметь значение.

В последнее время произошло расширение фронта атаки и базы резунизма. Кроме того, он скорректировал свой образ и стиль полемики. Резунизм старается не выставлять напоказ наиболее радикальные и неадекватные идеи, которыми переполнены книги и статьи его основателей и лидеров, Суворова-Резуна и Солонина, а протаскивать их, так сказать, с черного хода, незаметно внедряя с помощью хорошо отработанных приемов в сознание и подсознание читателя. Это стало особенно ясно в связи с дискуссией по поводу высказываний Путина относительно пакта Молотова – Риббентропа. Но – всё по порядку.

В сентябре 2019 года Европарламент принял резолюцию о важности сохранения исторической памяти для будущего Европы. В ней проводится обширное отождествление национал-социалистической и советской политики, а ВМВ называется непосредственным следствием заключения пакта Молотова – Риббентропа. Таким образом, СССР был полностью приравнен к гитлеровской Германии в отношении развязывания ВМВ. В ответ В. Путин сделал доклад перед главами стран СНГ, в котором изложил свою точку зрения на данный вопрос. Ранее были и другие выступления Путина по вопросу о пакте, но в докладе все было сказано в особенно резкой и обвиняющей форме. Уйдя от осуждения секретного протокола и обсуждения вопроса, связанного с дележом Восточной Европы, он сосредоточился на обвинениях против Польши. Польский посол в Германии того времени, который приветствовал антиеврейские акции Гитлера, сказав, что фюреру нужно поставить прекрасный памятник в Варшаве, был назван Путиным «антисемитской свиньей», а Польша была обвинена в том, что ее действия помогли Гитлеру разжечь мировую войну. Доклад Путина – большая ошибка. Помогли Гитлеру развязать войну практически все, а антисемитских свиней и в то время, и потом было много. Кем тогда можно и нужно назвать Иосифа Сталина, который сразу после войны развернул в стране антисемитскую кампанию, лишь слегка прикрытую фиговым листком борьбы с космополитизмом? Под конец жизни тиран впал в маразм и умер (или ему помогли умереть) в полушаге от большой трагедии для страны и человечества (я имею в виду суд над врачами, который вот-вот должен был начаться). Своим необдуманным докладом В. Путин поставил себя и страну в уязвимое положение. При этом он явно не учел, что имеет дело с акулами пера. Со всех сторон последовал вал новых обвинений (которые были еще более неправильными, чем обвинения самого Путина, но об этом потом), и противоречия предельно обострились. К сожалению, большое участие в последовавших обвинениях приняло «Эхо Москвы», в первую очередь в лице Алексея Венедиктова, Сергея Бунтмана и Николая Сванидзе, подойдя к вопросу предвзято, узко и ошибочно.

Президенту РФ следовало выступить иначе. Приведу один из возможных вариантов правильного, на мой взгляд, выступления.

«Мы знаем обо всех ошибках и преступлениях Сталина и осуждаем их. Мы ввели в школьную программу «Архипелаг Гулаг» Солженицына. Но нельзя все валить в одну кучу и считать плохим только потому, что к этому приложил руку Сталин. Легко раскладывать по полочкам то, что было тогда, обладая нашими знаниями, отфильтрованными временем. Многое в то время каждой стороной воспринималось упрощенно и однобоко. В СССР все были уверены, что Запад (если говорить о тех, кто стоял тогда на Западе у власти) един в своем желании, чтобы Гитлер пошел войной на нас. С одной стороны, это отвлекало от них беду, а с другой – позволяло избавиться от большевизма, который они считали самой большой опасностью для себя. Такое представление было преувеличением. Запад не был един, но там имелись крупные влиятельные силы, которые хотели, чтобы было так, как  сказано выше. Я и моя страна полностью осуждаем секретный протокол. Он абсолютно безнравственен, за него нам стыдно. При этом раздел Восточной Европы, согласно протоколу, ничего не дал России, кроме головной боли, продолжающейся до сих пор. И абсолютно безнравственны слова, которые тогда произносились и писались «о дружбе, скрепленной кровью». Конечно, никакой дружбы не было и не могло быть. Шла циничная игра, и Сталин, смертельно боясь Гитлера, хотел его задобрить или обмануть. Но все равно за подобные слова стыдно и всегда будет стыдно. Однако сам пакт (без секретного протокола) ничего аморального не содержал и был в тех условиях вынужденной мерой. И нужно сказать, что моральный фактор не единственный, который необходимо учитывать и обсуждать, и он при оценке больших исторических событий не главный. Главное – определить, кто виновник войны и какие действия разных стран привели к ее началу. И разве не важно говорить не только о вине стран, но и об их заслугах в победе над Гитлером?

Я категорически не согласен с трактовкой, которую память о войне получила в резолюции Европарламента. Она ошибочная, односторонняя, политизированная, носит провокационный характер и фактически направлена на полное разрушение исторической памяти. Британский военный историк Макс Хейстингс, чья книга «Вторая мировая война» считается в Европе самым известным и авторитетным однотомником об этой войне, пишет: «Основные сражения против Гитлера разворачивались на Восточном фронте… Русские проявили силу и выдержку, на которые мы не считали их способными. Мы даже не догадывались, что подобная стойкость возможна для человека». И далее автор честно признается: «Английские и американские солдаты были потрясены тяготами и потерями 1944/45 г. На северо-западе Европы кампания затянулась на 11 месяцев. Но русские воевали с немцами без малого четыре года в гораздо более страшных условиях и несли значительно более тяжелые потери». Народ моей страны гордится вкладом, который он внес в победу над Гитлером, одновременно проявляя понимание, что главным должна быть не гордость, а чувство ответственности за сохранение того хорошего, что принесла победа. Что в этом плохого?

Теперь перейдем к вопросу о вине. Для этого вспомним события до 1939 г. Они общеизвестны, но приходится их напоминать, потому что многие о них стремятся забыть или их исказить. Версальский договор был крайне неудачным и восстановил против стран-победительниц все население Германии. В результате эта страна стала жаждать реванша, жаждать такого человека, как Гитлер, чтобы снова обрести веру в себя. Она его получила и начала действовать. Последовали ввод немецких войск в демилитаризованную зону Рурской области в обход Версальского договора и активная милитаризация Германии, захват Австрии, Мюнхенский сговор и аннексия Чехословакии. Реакция Запада была вялой, и не только потому, что Запад устал и готов был многим пожертвовать ради спокойной жизни. Были огромная антипатия и недоверие между Западом и СССР, и на Западе имелись влиятельные силы, которые мечтали направить германскую агрессию на Советский Союз. (Конечно, также надо сказать, что СССР хотел направить германскую агрессию на Запад, но у Запада было больше возможностей для реализации своего желания.) Мюнхенские соглашения ясно сказали Гитлеру: иди на восток, на Россию, но сделай это для нас цивилизованно. Первое Гитлер понял, второе – нет. И пошел своим путем. Другой британский историк, Бэзил Лиддел Гарт (чья книга «История Второй мировой войны» превратилась в официальную британскую версию истории ВМВ), пишет: «Сталин прекрасно сознавал, что западные державы давно склонны позволить Гитлеру двигаться на восток, на Россию». Когда уже шла война между Германией и Западом, для многих политиков на Западе СССР оставался врагом номер один, а опасность, исходившую от Гитлера, они склонны были считать чем-то малозначительным. Альбер Сарро (министр внутренних дел Франции) зимой 1939 г. говорил: «Единственная опасность, которой нам надо на самом деле бояться, это большевизм. Германская опасность по сравнению с ней – ничто. Мы могли бы договориться с Германией». К лету 1939 г. милитаризация Германии зашла очень далеко, но все приобретения составили лишь Австрию и Чехословакию. И было ясно, что легитимным или полулегитимным путем больше ничего приобрести (если исключить из списка СССР) не удастся. Только через войну. Но войне с СССР, где Гитлера ожидало вожделенное жизненное пространство, мешала Польша, к которой у Германии имелись территориальные претензии. Остановиться Гитлер уже не мог. Это означало бы, что гора родила мышь, а значит, полное банкротство его политики и обещаний с неизбежным позорным уходом с политической арены (как минимум). В свои величие и непогрешимость Гитлер верил безгранично и был крайне нетерпелив и авантюристичен по натуре. Запад он, после всех сделанных ему уступок, считал трусливым, а СССР – ничтожным, населенным людьми низшей расы. В возможность реального союза Запада с СССР Гитлер не верил, зная их огромную антипатию друг к другу. Война его не страшила, к ней он стремился с момента прихода к власти, война была бы в любом случае. И для СССР главным было избежать войны с Гитлером в одиночестве.

Что было бы, если бы СССР не стал заключать пакта с Гитлером? Однозначного ответа дать, конечно, нельзя: ситуация была сложной и противоречивой. Приведу возможный вариант, которого в СССР боялись больше всего. Гитлер приходит в бешенство и окончательно настраивается на скорую войну с СССР, которая всегда была его основной внешнеполитической целью. Одновременно, поняв, что он должен проявить гибкость в отношениях с Западом, он выходит к нему с таким предложением. Польша возвращает Германии Данциг, разрешает провести к городу экстерриториальную автостраду и железнодорожную линию через свою территорию и дает Германии проход для выхода к границе с СССР. Рейх, подготовившись, начинает войну и тем спасает Европу от большевизма, который и для Запада был врагом номер один. Этот вариант вполне мог устроить Запад, который крайне враждебно относился к СССР. А Польша? В 1937 году Запад, предъявив Чехословакии ультиматум, просто заставил ее согласиться на Мюнхенские соглашения. Подобное могло получиться и в данном случае (в отношении Польши), тем более что Гитлер легко мог взамен утраченных территорий обещать Польше другие – за счет СССР. И тогда могла быть война СССР против Германии и Польши при сочувствии Запада последним. Вот такой вариант Гитлер мог предложить Западу, одновременно дав понять, что если Запад на него не согласится, то он будет вынужден применить силу. С Западом сильного союза против Гитлера у СССР в то время не могло быть – в силу взаимной антипатии, недоверия и наличия на Западе политических сил, которые были против него. Мог быть только слабый договор, но и за него нужно было бороться, отвоевывая каждый пункт. По словам того же Гарта, «темпы англо-русских переговоров стали медленными, как похоронное шествие». При этом слабый договор не давал СССР гарантии избежать войны с Гитлером в одиночестве. Могли быть и другие варианты развития событий, например такой: нетерпеливый и авантюристичный Гитлер  решается напасть на Польшу, не заручившись нейтралитетом СССР, считая, что СССР и Запад настолько враждебны друг другу, что не смогут объединиться в союз против него, захватывает всю Польшу, начинается странная война и т. д. А дальше идут подварианты, которые трудно однозначно оценить. И совершенно нереален вариант, когда Гитлер отказывается от своих планов, центральным местом в которых был захват жизненного пространства на востоке. Считаю абсолютно правильной мысль, которую высказал Лиддел Гарт: «Русские всегда считали гораздо более вероятным, что поляки скорей окажутся наконечником германского вторжения в Россию, чем преградой для него. Согласившись поделить с Гитлером Польшу, они не только с легкостью приобретали территории, до 1914 года принадлежавшие России, но и получали возможность превратить восточные районы Польши в некий барьер». Превратить те районы в барьер не удалось, но это уже другой разговор. Полезно вспомнить также, что сказал маршал Рыдз-Смиглый французскому послу в Варшаве: «С немцами мы рискуем потерять свободу, с русскими мы потеряем душу» (на самом деле это утверждение оказалось верным с точностью до наоборот). Эта цитата показывает, что поляки считали СССР гораздо большим злом, чем Германию, и скорее могли пойти на объединение с ней против СССР, чем выбрать противоположный вариант.

Перейдем к дележу Польши. Он отвратителен и циничен. Сталин показал себя в нем во всем своем блеске. Но, подходя исторически, нужно принимать во внимание все грани сложного явления. Вот еще одна грань: Украина и Белоруссия получили свои западные земли, которые были у них отобраны в результате войны и которые они мечтали получить обратно. Если это было неправедное приобретение, то почему Польша не поднимает вопрос о возврате? Недавно Лукашенко выразил благодарность за получение западных земель. А Украина? Считает ли она, что ей достались западные земли в результате захватнической акции или это были ее земли, которые она получила назад по праву? И наконец в результате всех дележей Польша тоже не осталась внакладе: после войны она получила за счет Германии большие земли на западе. А Россия в конечном итоге получила лишь упреки и обвинения. Что касается Гитлера, то к нему понятие дележа вообще неприложимо. Он прекрасно знал, что следующей жертвой, когда он наберет силы, станет СССР и все, отданное ему, перейдет к Германии. И еще одна грань. Обнадеженная Западом Польша заняла в отношении Германии жесткую позицию. А Запад с самого начала знал, что воевать в случае нападения Гитлера на Польшу он не станет. Разве это красивое поведение? И наконец последнее. Существует такое понятие: кровью искупить вину. Если его применить к тем, кто так или иначе помог Гитлеру развязать войну, то в первую очередь этого заслужила Россия (я имею в виду страну, народ). Формулировка о дележе с Гитлером в том виде, как она преподносится сейчас многими, – полуправда, уводящая от истины.

При заключении пакта Сталин руководствовался в первую очередь соображениями безопасности, желанием избежать войны с могучим врагом в одиночестве (общая ситуация была – не до жиру, быть бы живу). Но допустим, что на первом месте были территориальные соображения. Это мало что меняет в объективной оценке событий. Еще в древности было известно, что «и прекрасные дела часто делаются ради скверных целей». Формулировка принадлежит Эпиктету, знаменитому философу-стоику. Прекрасным делом в данном случае был антигитлеровский союз, которого без пакта, вполне возможно, не было бы (в силу реалий того времени), и тогда мир ждали бы темные и страшные времена. С другой стороны, как известно, благими намерениями вымощена дорога в ад. Такова диалектика истории. С нею нужно считаться, рассматривать все факты и грани явления, а не заниматься выдергиванием одних фактов и освещением одних граней при полном игнорировании других.

В заключение скажу о том, что, на мой взгляд, является самым важным. Конечно, Сталина прельстила легкость, с которой он получил возможность вернуть западные территории Украины и Белоруссии, а впереди маячили и другие приобретения. Но не это в данном случае главное. Долгое время Запад играл с Гитлером в поддавки, надеясь использовать его как антибольшевистский щит, а кое-кто на Западе видел в нем антибольшевистский меч. Играл в поддавки – и доигрался. На каком-то этапе Запад понял, что Гитлер не «наш сукин сын». Давая гарантии Польше, Запад наивно думал, что их будет достаточно, чтобы удержать Гитлера от дальнейших безобразий, не понимая, что пойти на перечеркивание своих планов фюрер не сможет и не захочет. Или Запад надеялся, что Гитлер цивилизованным образом договорится с Польшей и сама собой, без его участия, начнется война Германии с большевистским СССР? Запад попал в ловушку, из которой не знал, как выбраться. Он не хотел воевать за Польшу (это ясно показала странная война) и не хотел иметь серьезных общих дел с СССР.

Жестокая объективная реальность того времени была такой, что для образования настоящего военного союза Запада и СССР нужно было, чтобы Европа умылась кровью от гитлеровских кровопусканий, а Советский Союз был поставлен на грань уничтожения. Когда это произошло, обе стороны поумнели и созрели для образования антигитлеровской коалиции.

Коалиция стала великим историческим свершением, которое спасло мир от тяжелой участи. Вот какой должна быть в первую очередь историческая память.

Подводя итоги, сформулирую два тезиса. 1) Претензии и упреки можно предъявить многим, но единственным виновником ВМВ была гитлеровская Германия. 2) Германия была разбита коалицией держав. При этом вклад СССР в победу над гитлеровской Германией был огромным, а без окончательной победы над ней Европу и весь мир ожидало страшное будущее».

На этом закончим тему о правильном выступлении и обратимся к критикам Путина.

Юрий ВОЛИН

Маунтин-Вью

Продолжение