Он пытался остановить Холокост

Евреи в Польше

Потом наступил черед евреев, разбросанных по разным уголкам Европы. Им пришлось бежать из Германии от погромов, учиненных крестоносцами; из Англии, откуда их, после кровавых наветов, попросту выгнали королевским указом в 1290-м; из Франции, которая чуть позже тоже отправила их вон; а Испания с ее инквизицией и Торквемадой вынудила убраться как можно быстрее и подальше. И так далее (см. карту). Польша стала притягательным местом, в различных ее точках появились иудейские общины.

Надо заметить, что значительную роль в этом переселении сыграли монголы, о чём они, вероятно, до сих пор не догадываются. В 1241-м, после нашествия на Русь, они в очень бодром настроении обрушились на польские селения – и большие, и малые. Противостоять им местное войско не сумело. А что представляли собой земли после татаро-монгольских набегов, объяснять не нужно.  Более того, победители на этом не остановились, а ушли, чтобы вернуться. И еще дважды, с интервалом в пару десятков лет, прошлись по полюбившемуся маршруту.

Итог для хозяев был грустным: разоренные города и села. Нужно было всё восстанавливать, имелось еще недавно обжитое, но опустевшее пространство. Поэтому  появление толковых переселенцев приветствовалось. И тут евреи оказались весьма кстати. Польские князья стали создавать города по всем законам Магдебургского права. А для прибывших евреев утвердили так называемый Калишский статут, гарантировавший  льготы и привилегии. Чтобы долго не распространяться, приведу слова краковского раввина XVI века Моисея Иссерлеса: «Если бы Бог не дал евреям Польшу как убежище, судьбой израильского народа было бы, по-видимому, уничтожение».

В 1569 году, в результате Люблинской унии, Польша и Великое княжество Литовское объединились в единую страну, которую назвали Речь Посполитая. Еврейская община значительно пополнилась, продолжая сохранять устойчивое положение в новом государстве.

В то же время там появились казаки, ставшие вскоре самостоятельной военной силой. Богдан Хмельницкий, верно служивший польскому королю и воевавший против русских, постоянно склонялся то в одну, то в другую, то в третью сторону. В союзе с крымским ханом он выступил в середине XVII века против Речи Посполитой. Его казачье войско и татарские отряды по ходу нескончаемых сражений безжалостно расправлялись с католическими священниками и монахами, разрушали церкви. И – с той же ненавистью – громили синагоги, сжигали книги, убивали евреев. Больше всего пострадал город Немиров: там за один день убили 16 тысяч человек иудейского вероисповедания. Многих захваченных в плен продавали на невольничьих рынках в Стамбуле. Кого-то удавалось выкупить из рабства. За шляхтича татары просили коня, за еврея – щепотку табака.  В итоге еврейское население страны сократилось на четверть.

А гетман Хмельницкий перешел на службу к русскому царю. Более того, стал национальным героем России и Украины. Примером для подражания. Почитайте статью о нём в русской «Википедии» – вернул Украину Москве. В украинской «Вики» – возглавил национально-освободительную войну украинского народа против польской шляхты, собирался полностью уничтожить Речь Посполитую. И конечно, всюду Хмельницкий: в музыке, живописи, литературе, кино, на марках, сколько и чего названо его именем. И ни слова – о зверствах и евреях. Только в англоязычной «Википедии» говорится о полной гибели еврейских общин там, где прошел казачий смерч.

Польские историки приводят такой факт. В 1651 году Хмельницкий потерпел поражение под Берестечко от королевской армии Яна Казимира. Год спустя гетман взял реванш в битве под Батогом. В плен было захвачено несколько тысяч человек, включая полководцев. И вот тут казаки отыгрались. Они отрубали беззащитным полякам головы, надрезали горло, закалывали пиками. И происходил этот дикий танец смерти на глазах у массы пленных. Они стояли и ждали своей очереди… Уничтожили всех. Ту кровавую резню сегодня называют «сарматской Катынью» (шляхтичи считали себя потомками сарматов).

Польско-литовское государство сильно пострадало от опустошительных нашествий. А потом по ее территории еще прошлись русские войска и шведы. В итоге ослабленная Речь Посполитая оказалась не в силах противостоять России, которая полностью контролировала политическую жизнь своего соседа.

А с 1772 года Российская империя, Прусское королевство и Габсбургская монархия только тем и занимались, что делили Польшу. Если после первых двух разделов (1772, 1793) на захваченных землях еще сохранялась часть местного самоуправления, то после третьего (1795) независимое польско-литовское государство перестало существовать.

Прошли наполеоновские войны, и в 1815-м карта опять была перекроена (четвертый раздел). В состав России вошла большая территория под названием Царства Польского – «на вечные времена», как было написано в законе. Она включала Варшаву и другие крупные города. И конечно, там существовала черта оседлости.

Вот данные переписи 1897 года о тамошнем населении. Всего – 9 млн 402 тыс. чел.  Поляков – 71,85%; евреев – 13, 47%; немцев – 4,33%; украинцев и литовцев – каждых около 3,5%, русских – около 3%. В городах поляки составляли 48,75%, а евреи – 35,36%, остальные значительно меньше.

Как жилось? «В начале 1880-х большинство российских евреев жило гораздо хуже, чем самые бедные русские крестьяне и рабочие. Основная масса была обречена на медленное вымирание от голода» (американский историк Уолтер Лакер).

Первая мировая война и Октябрьская революция обрушили всё, что можно было обрушить, и выпустили на волю тайные людские страсти. Интересно, что свободолюбивые большевики, исходя из лучших царских традиций, попытались удержать Польшу в своей власти. Не получилось. В новом польском государстве оказались многие территории, входившие в него до разделов. И евреи стали обычными гражданами. О черте оседлости, конечно, разговора не могло быть. Юзеф Пилсудский поддерживал равновесие в стране. После его кончины в 1935-м ситуация изменилась.

Если говорить об отношении к евреям, то в польском обществе можно было бы выделить тогда три слоя.

Первый, назовем его соседями, – это тот, ниже среднего, класс людей, которые жили рядом с еврейской беднотой. Тут царило взаимопонимание. Одни ходили в костёл, другие – в синагогу. Дружили, помогали в беде. И большая часть католических соседей свободно говорила на идиш. Знаю это не из рассказов. Я родился до войны в Вилейке, в Западной Белоруссии. То есть в Польше. А уже после войны к нам в Гродно приходили старые вилейские знакомые, пан и пани, и вели с моими родителями оживленную беседу на идиш.

Второй слой – интеллигенция. Здесь уже большую радость от наличия евреев не испытывали. Появление в городах врачей, адвокатов, ученых и других образованных лиц семитского происхождения создавало конкуренцию. Хотя в области культуры отношение к иноверцам было терпимое.

И наконец, третий слой – националисты. Вот они-то, особенно после ухода Пилсудского, создавали атмосферу непримиримости. Многие их организации были откровенно антисемитскими. Более того, появились фашисты. Главные претензии – евреи слишком о себе возомнили. Надо их ограничить и не пускать в некоторые престижные вузы и даже школы. Ввели, к примеру, так называемое «скамеечное гетто»: евреям отводились только последние ряды в аудиториях, где они обязаны были сидеть. Это, конечно, дискриминация, но пока еще приверженцев иудейской религии в университеты принимали.

И тут надо отметить главное: евреи не собирались ассимилироваться, их даже называли порой «народ в народе». Судите сами.

В стране действовали еврейские партии и движения, участвовавшие в политической жизни Польши. Выходило более двухсот газет и журналов на идиш. Работали театры, снимали фильмы, печатали книги – на идиш. Были еврейские школы и гимназии.

В то же время разбросанные по воеводствам местечки часто представляли собой штетлы с замкнутым циклом проживания: синагога; доктор-универсал; лавочки, в которых можно купить всё для семьи; специалисты – портные, сапожники, кузнецы и так далее. Здесь рождались, учились в школе или ремеслу, женились и выходили замуж, работали, старились и умирали, и находили вечный покой на еврейском кладбище. Всё это – не выезжая дальше ближайшего городка.

Заклятие антисемитизма витало в воздухе, оно прорывалось в разных слоях польского общества и отравляло, казалось бы, спокойное существование евреев, в первую очередь молодежи. Поэтому нет ничего удивительного в том, что с 1918-го до сентября 1939-го из Польши уехало в Палестину 140 тысяч человек.

Но при всём при том, с оговоренным в законе равноправием, с несомненным подъемом национального самосознания, имея за плечами восьмисотлетнюю историю совместного проживания, – с таким багажом пришли польские евреи к 1 сентября 1939 года. Дню, когда нацистские танки рванулись через границу, а на Варшаву упали первые бомбы…

Аушвиц

В конце сентября 1940 года на одной из варшавских конспиративных квартир собралась группа мужчин. С виду – обычные жители столицы. На самом деле – руководящее ядро ТАП, Тайной армии польской. Обсуждали текущую ситуацию в стране и, в частности, непонятный момент: на территории оккупированной Польши немцы стали массово создавать концентрационные лагеря. Тема эта была не случайной, а более чем животрепещущей: в один из лагерей уже загнали немало поляков, в том числе несколько членов штаба ТАП. Но что там реально происходит, никто толком не знал.

Витольд Пилецкий на пике взволнованных высказываний выложил перед друзьями по борьбе родившуюся у него прямо сейчас идею: надо попытаться точно узнать, что представляет собою лагерь Аушвиц, где за колючей проволокой держат их товарищей. Лучше всего сделать это изнутри. Значит, надо направить туда своего человека, который стал бы одним из заключенных, то есть смог бы связаться с другими, собрать информацию о том, как охраняется лагерь, организовать ячейки подпольного сопротивления и побеги, в первую очередь нужных людей.

Предложение всем понравилось, с ним согласились.

– Кто возьмется за эту опасную миссию? – спросил командир.

В комнате стало тихо. Народ с интересом рассматривал обои на стенах. И тогда поднялся Витодьд:

– Я пойду.

 

…Он родился в 1901-м, в Российской империи, на ее крайнем северо-западе. Был (и есть) в Карелии город Олонец. Хорошее место для жизни. Среднегодовая температура – 3 градуса Цельсия. Семья дворянская, то есть шляхетская, с собственным гербом. Что их занесло туда? Дед Витольда, Юзеф Пилецки, участвовал в знаменитом восстании 1863–1864 годов, когда поляки попытались добиться восстановления своего государства. Боевые группы были созданы во всех губерниях, на всех землях, отобранных Россией у Польши. Полтора года крупных и мелких сражений. Конечно, противостоять регулярной царской армии и казакам повстанцы не могли. Их разбили, организаторов расстреляли или повесили. А Юзефа отправили в ссылку в Сибирь на 7 лет. А потом перечень мест для проживания был ограничен. Так он попал в Олонец.

Отец Витольда поступил в Санкт-Петербурге в лесной институт (туда принимали). А после его окончания стал работать в Карелии лесником – самая низкая и примитивная должность, для которой вуз не нужен. На большее он претендовать не мог.

В 1910-м семья переехала в Вильно, где Витольд стал учеником торговой школы. Там же, в Литве, они встретили начало Первой мировой войны – случилось это в Друскининкае, куда мама вывезла своих четырех детей на лето. Вильно быстро заняли немцы. Отец оставался в Олонце. Пробиться в эти оба пункта не было никакой возможности. И все пятерка отправилась из Друскеник к родственникам, в фольварк Гавриловка – усадьбу в Могилевской губернии. А поскольку начинался учебный год, мама отвезла детей учиться в Орел – там была польская община и при ней гимназия.

Естественно, события, происходившие в Российской империи, действовали на Пилецких, и не только на них, возбуждающе. Революция привела к объявлению Польшей своей независимости. Марксисты-ленинцы ни за что не хотели отдавать «польским панам» их собственную землю и послали на Варшаву армию Тухачевского. Жестокие сражения между красными и свежесколоченными вооруженными силами молодого государства стали для поляков войной за свободу, за право не считаться людьми второго сорта. И юный Витольд Пилецкий тоже воевал – в 211-м уланском полку.

После успешного завершения военной кампании Витольда зачисляют в резерв, в кавалерию, в звании подпоручика (позже он стал ротмистром). И он начинает искать своё место в жизни. В 1922-м поступает одновременно в Познаньский университет – изучать сельское хозяйство – и в Виленский университет – на факультет изящных искусств, в группу ускоренного обучения. Долго не выдерживает и оставляет учёбу и там, и там. Напрасно. В 1931-м он женился на Марии Островской, и в костёле недалеко от школы, где она работала учителем, с того года и до сих пор висят две картины кисти Пилецкого…

Сентябрь 1939-го стал трагическим в судьбе Польши: произошел ее пятый раздел. Участники его снова те же, только Россия теперь называлась СССР, а Германия – Рейх. Советский Союз провозгласил свою акцию «освободительным походом», Рейх ничего не придумывал, а просто вторгся с запада. Польская армия еще пыталась сопротивляться, Витольд Пилецкий во главе отряда даже добился некоторых успехов, но кавалерия против танков – дело бесперспективное.

Спасаясь от немцев, он перебрался в Варшаву. Вместе с другими вербовал новых членов в созданную ими подпольную армию, устраивал тайные склады оружия, собирал документы для бойцов. В начале 1940-го гестапо арестовало нескольких руководителей ТАП, которых, после полугодового содержания в тюрьме, отправили в Аушвиц. События эти и стали темой обсуждения встречи на конспиративной квартире. Встречи, на которой Витольд Пилецкий заявил, что добровольно отправится в этот лагерь.

Небольшое замечание. Польский историк Adam Cyra, автор биографии Пилецкого, считает, что его герой был отправлен в Аушвиц в результате политических разногласий между ним и руководителем ТАП, не спешившим объединиться с АК – Армией Крайовой. Это формирование (Отечественная армия, если дословно) было создано под эгидой польского правительства в изгнании. Правительство работало в Лондоне, а АК – подпольно, под немцами, и была крупнейшей в Европе организацией Сопротивления. И полковник АК, знавший Пилецкого, предложил отправить на опасное задание именно его: «Кроме него, никто другой не справится». Так что точно не известно, вызвался он сам или его послали, но все последующие действия он предпринимал без чьей-либо помощи и без подталкивания. Очень высокая доля вероятности, что он все-таки сам решился на этот без сомнения героический и уникальный поступок.

Специалисты ТАП изготовили для Витольда фальшивые документы на имя Томаша Серафиньского. Так звали польского солдата из Кракова, тоже подпольщика, который специально оставил у врача свое удостоверение личности. На этом подлинном документе переклеили фотографию, и Витольд стал Томашем.

Теперь предстояла очень ответственная операция – надо было найти способ без подозрений попасть в лагерь. Случай представился 19 сентября 1940 года. В этот день с пяти до семи утра немцы организовали по всей Варшаве облаву. Целью ее было набрать здоровых, годных к физическому труду мужчин в возрасте от 18 до 40 лет для отправки на работы в Германии и вне ее. Оккупанты привлекли массу полицейских в дополнение к своей жандармерии и не только хватали людей на улицах, но и прочесывали дома. Витольд, часто менявший свое место пребывания, находился в это время в квартире сестры его жены, Элеоноры Островской. Когда жандарм постучал в дверь и она открыла ему, последовал вопрос, есть ли мужчины в доме. Услышав это, Витольд вышел, и его забрали.

Двое суток 2000 мирных жителей, захваченных во время облавы, провели в бараках и конюшнях, где их избивали резиновыми дубинками. После чего в ночь с 21 на 22 сентября так называемый второй варшавский транспорт доставил их в Аушвиц. И Витольд-Томаш стал там узником № 4859.

Ротмистр Пилецкий прошел первичную школу конспирации еще в Орле, где польские ученики создали дружину харцеров (скаутов), что было запрещено царским правительством. Он усовершенствовал ее по ходу тайных операций в оккупированной Варшаве. Теперь, в концлагере, он приступил к созданию подпольной организации, соблюдая самые строгие меры безопасности. Он назвал ее Союзом военных формирований – по-польски сокращенно ZOW.

Основу его составляли пятерки, членам которых ротмистр безусловно доверял. Он уже присмотрелся к людям. Ни одна пятерка не знала о существовании других и развивалась самостоятельно (вовлекала новых членов, становясь крупнее). В конце 1942 года Пилецкий перестроил организацию на военный лад: батальоны, роты, взводы. Перед подпольщиками он поставил пять целей:

1. Поддерживать дух заключенных.
2. Тайно доставать еду и одежду и раздавать ее.
3. Сообщать всем узникам новости извне.
4. Передавать информацию за колючую проволоку.
5. Готовить свою дружину к захвату лагеря во время нападения на него снаружи партизан или военного десанта. С этой целью он и перестроил бывшие пятерки.

В качестве первостепенных акций Витольд задумал побеги. Первый из них был успешно осуществлен 16 мая 1942 года двумя узниками. Следующий, 20 июня, был подготовлен ZOW как блестящий спектакль. Участвовали в нём четверо, один из них военнопленный. Со стороны всё выглядело так. Комендантом лагеря был небезызвестный Рудольф Гесс. Так вот, подкатывает к воротам лагеря роскошный лимузин коменданта, а в нём – четыре эсэсовца команды охраны «Мёртвая голова», в полной форме и при оружии. Немецкий солдат отдает честь и распахивает ворота. Машина выезжает и исчезает за поворотом. Пока спохватились, беглецов уже и след простыл. Настоящие эсэсовцы никогда больше их  не увидели…

Теперь время коснуться самого страшного. Нацистская Германия создала концлагерь Аушвиц специально для поляков. Но когда Гитлер приступил к “окончательному решению еврейского вопроса”, пристроили Аушвиц II, приспособив его для уничтожения европейских евреев. Сделали это фундаментально, как умеют немцы: к баракам добавили 4 газовые камеры и 3 крематория.

Витольд Пилецкий видел, что происходит в соседней части лагеря. Он был потрясен: убийства невинных людей надо немедленно прекратить! Но что он может сделать? Ясно, что в мире никто ничего не знает об этих страшных преступлениях. Значит, надо срочно информировать общественность и руководителей ведущих стран.

Секретная разведка ZOW, работавшая внутри лагеря, по своим каналам начала посылать регулярные отчеты в АК с октября 1940 года. Уже в ноябре того же года в отчет была включена информация о геноциде, которая поступила в варшавский штаб АК. С марта 1941-го послания Пилецкого стали пересылать в польское правительство в Лондоне и через него – официальным лицам Великобритании и других союзных держав. У одного из беглецов, покинувших  Аушвиц в машине коменданта, был с собой детальный отчет Витольда о ситуации в лагере. Все эти сообщения о Холокосте были абсолютно достоверными, потому что исходили от свидетелей.

Однако никто ни в Англии, ни в США не принял их всерьез. Основной реакцией было: все описания сильно преувеличены, такого быть не может. Не поверили. Или не хотели поверить.

Единственным органом, воспринявшим рапорты Витольда как страшный, но реальный факт, было польское правительство в изгнании. И оно приняло конкретные меры. Был образован отдел по проблемам еврейского населения. Созданная при нём организация помощи евреям Zegota («Жегота») действовала в реальных условиях оккупации. Помощь и тем, кто в гетто, и тем, кто сумел выбраться из них, осуществлялась по нескольким направлениям.

Во-первых, легализация сбежавших: доставали для них католические метрики, фальшивые удостоверения личности, свидетельства о браке, справки с места работы.

Второе – поиски мест, где евреи могли бы укрыться.

Потом – врачебная помощь. Врачи отправлялись туда, где беглецы прятались, ведь среди них было много больных, иногда требовалось и хирургическое вмешательство.

Далее – помощь детям, оставшимся без родителей. Их было много, надо было найти семьи, которые бы согласились приютить их как собственных.

И наконец, очень важный момент – финансовое обеспечение всех этих акций. Платили за укрытие. Врачам – за их работу. Семьям – на содержание детей. Нужны были большие деньги. 90% шло из польского бюджета, 10% от некоторых еврейских организаций вне страны.

Мы знаем имя активистки Жеготы Ирены Сендлеровой, спасшей 2500 детей. Гестапо арестовало ее в октябре 1943-го. В тюрьме ей переломали руки и ноги. Ее должны были расстрелять, но подполью удалось выкупить ее у охраны, которая при этом записала: «Приговор приведен в исполнение».

Мы знаем, что количество праведников мира из Польши значительно выше, чем из других стран: 6992 на 1 января 2019 года. А сколько не учтено! Кстати, в 2007 году Израиль и Польша совместно выдвинули Ирену Сендлерову на Нобелевскую премию мира. Она была еще жива, ей было 95! Но премию присудили Альберту Гору…

Возникает естественный вопрос: неужели эти антисемиты-поляки не убивали евреев?! Что ж, мне нечего возразить в ответ. Да, убивали. Потому что те, кто издевался над евреями до войны, угрожал им, считал их злейшими врагами, никуда не делись. Теперь они получили свободу действий. Кто-то вспомнил давние обиды. Кому-то не нравилась их внешность. А кто-то воспринял нацистский лозунг как свой: «Очистим Польшу от евреев!»

Никто не знает, сколько было таких случаев. Нередко убийства происходили по наводке – выдавали сумевших спрятаться евреев. И тут надо отдать должное польскому лондонскому правительству за еще одно принятое им решение. В марте 1943-го органы АК объявили, что выдача немцам евреев является преступлением. Был создан чрезвычайный суд по делам предателей. Нескольких активных антисемитов казнили.

Нельзя обойти вниманием и высокое проявление гуманизма польской католической церковью: ее представители однозначно спасали евреев. Укрывали в костелах, монастырях, в домах ксендзов. Были спасены от гибели десятки тысяч человек, в первую очередь дети. Дорогую цену заплатило за этот подвиг католическое духовенство: около 2000 священников нацисты расстреляли либо сгноили в концлагерях.

Вернемся, однако, к Витольду Пилецкому. Он непрестанно думал о том, как пресечь  конвейер массового уничтожения, разгромить это фашистское гнездо убийц. И у него родился интересный план: союзники выбрасывают десант возле Аушвица. Для него можно использовать польскую парашютную бригаду, дислоцированную в районе Лондона. Одновременно в лагере вспыхивает заранее подготовленное восстание. Охрану можно быстро ликвидировать – за счет неожиданности. После чего узники вооружатся и мощной колонной двинутся на прорыв к своим, поддержанные с земли и воздуха.

Военные в АК после проверки план отвергли: охрана лагерей слишком мощная, всё окончится провалом.

А тут еще и в лагере над Витольдом нависла опасность. Немцы арестовали нескольких руководителей подполья. Штаб АК приказал Пилецкому покинуть лагерь. Легко сказать – покинуть. Понадобилось время, чтобы с помощью верных людей среди гражданских сотрудников перевести Витольда и еще двух человек на работу в прачечную. Она стояла на отшибе, на краю лагеря. В ночь с 26 на 27 апреля вся троица бежала. Вдоль железнодорожного полотна добрались до Вислы, нашли лодку, перебрались на другой берег и через пущу ушли в южную часть Польши. А там их приютил знакомый ксендз. Вскоре Пилецкому удалось пробраться в Варшаву.

Первым делом он составил отчет о лагерях Освенцима. Он писал о газовых камерах, о крематориях, которые «обрабатывали» 8000 трупов в день, об экспериментах по стерилизации. Этот документ, известный как «Рапорт Пилецкого», он дополнит в 1945-м до сотни страниц, но ни в кратком виде, ни в полном он никого из власть предержащих не заинтересует.

Витольд продолжил работу в АК. В 1944-м участвовал в героическом Варшавском восстании, после поражения которого оказался в немецком плену, в лагере Мурнау.

Когда отгремели последние военные залпы и Германия капитулировала, он с рядом своих товарищей присоединился к польской бригаде, находившейся в Италии. Ситуация была патовая – возвращаться некуда. Родина не махала приветливо платочком и не звала. То есть она как бы звала, но…

Как известно, имелось две польские армии. Об АК мы рассказывали. А другую, просоветскую Армию Людову, создал Советский Союз, который люто ненавидел АК вместе с ее правительством в изгнании. И как только Красная армия освободила Варшаву, он сразу же поставил своих людей, верных коммунистов, во главе новой, «народной» Польши. Если бы этим дело закончилось… Братская дружба двух стран свелась к тому, что бывших воинов АК стали вылавливать и помещать в лагеря НКВД на польской территории. А потом отправляли их по этапу в СССР.

Так что по сути для Пилецкого война не закончилась. Командующий АК генерал Андерс отправил его в Польшу – собирать для него информацию о том, что там происходит. Это была опять подпольная работа – и опять опасная. Витольд и его группа передавали генералу сведения о репрессиях в стране.

Между тем тучи сгущались. Последовали аресты: новые хозяева стремились убрать тех, кто их не поддерживает. «Народная власть» всегда начинает с террора, придумывая ему красивое название. В июне 1946-го Андерс приказал Пилецкому немедленно уехать за границу из-за опасности для его жизни. А у Витольда была жена, были сын и дочь. Жена не хотела покидать Варшаву. А тут еще в 1947-м объявили амнистию…

Короче, его арестовали 8 мая 1947 года. Как и положено, пытали. Позже, во время  свидания с женой, Витольд заметил, что по сравнению с применявшимися к нему пытками Освенцим – детские игрушки. Казалось бы, ему достаточно сослаться на свои выдающиеся заслуги, тем более что есть авторитетный свидетель – Юзеф Циранкевич, только что ставший премьер-министром Польши. Он тоже был в Аушвице, причем первым помощником Витольда. Однако такой поворот в линию партии не входил. Особенно учитывая, что Циранкевича только что принял Сталин. И польский вождь посчитал, что с его бывшим собратом по оружию следует рассчитаться.

Пилецкому предъявили серию обвинений, среди которых два – нелегальный переход границы и шпионаж в пользу Андерса – он признал. Остальные были откровенной фальсификацией, например «подготовка покушения на чиновников министерства безопасности». Но именно за них ему присудили высшую меру. Он был убит 25 мая 1948 года в Мокотувской тюрьме выстрелом в затылок.

После падения марионеточных режимов Польша восстановила доброе имя Витольда Пилецкого. Уже в 1990-м был отменен приговор. Посмертно Пилецкий получил все высшие награды своей страны.

Британский военный историк Майкл Фут (Michael Foot), бывший во время войны офицером разведки и руководителем спецопераций, написал множество книг. Среди них «Шесть ликов отваги» (Six Faces of Courage), в которой он включил Пилецкого в шестерку самых смелых героев Второй мировой войны.

Совсем недавно, в сентябре 2019 года, Европарламент призвал объявить 25 мая, день казни Пилецкого, международным днем героев борьбы против тоталитаризма.

Отдадим и мы дань уважения этому мужественному и честному человеку.

Самуил КУР