Одна из моделей. Почему бы и нет?

Когда Барак Обама был избран, я написал в какой-то статье, что сразу же после инаугурации тот может спокойно отправляться в отставку, так как свою миссию уже выполнил – стал первым небелым президентом США. Действительно, если принять довольно распространенную точку зрения, согласно которой Обама пришел к власти на волне лево-исламского симбиоза, то получится так: все, что он делает на посту президента, ведет лишь к его дискредитации, к невозможности быть избранным на второй срок, а, стало быть, единственное, с чем Барак Хусейн Обама войдет в историю, это создание уже упомянутого прецедента.

Как помнится, идя на выборы, Обама обещал перемены. Этот неконкретный лозунг хорош тем, что его можно интерпретировать как угодно. Если добавить еще и фразеологию, которая близка тем, кто понимает «перемены» буквально: вот, прямо сейчас, как только проголосуете, как только я стану президентом, мы с вами начнем все изменять, – то становится понятно, как, не пообещав практически ничего, претендент заполучил на свою сторону очень многих.

Давайте пофантазируем. Вернее – попробуем смоделировать ситуации. Если вы не против, тогда можно для начала предположить, что для нового президента кем-то (ну, допустим, теми самыми движущими силами, о которых любили говорить марксистские историки) было подготовлено две программы – программа-минимум и программа-максимум. Первая, как мы уже говорили, была успешно выполнена. А вторая? Вот со второй вышла осечка. И вполне возможно, что именно неудача с программой-максимум стала если не причиной, то поводом того, что мы ныне наблюдаем. А именно – причиной так называемых арабских революций, среди которых наиболее значимой, по крайней мере – пока, является революция ливийская.

Когда мы говорим о том, что Обама дал повод для надежд многим, мы в первую очередь имеем в виду многих в исламском мире. Наверное, не все из полутора миллиардов мусульман считают, что обещанные «перемены» должны означать коренные изменения в политике США, но предвыборные обещания и первые выступления вновь избранного президента показали, что число этих «многих» действительно велико. По крайней мере, так позволял думать резонанс, вызванный высказываниями Обамы в арабо-мусульманском мире.

Однако Америка – это Америка. Даже самый радикально настроенный человек, каким-либо образом ставший американским президентом, не может на сто восемьдесят градусов изменить политику страны. Благотворная инертность, называемая также преемственностью политики, спасает страну от катастрофических изменений курса. Именно поэтому программа-максимум даже не была инициирована. США не совершили стратегически необратимого перекладывания руля на курс, выгодный тем, кто имел столь далеко идущую цель, как объединение интеллектуальных и материальных ресурсов Америки с задачами мирового джихада.

Не надо думать, что сказанное – полный абсурд. Конечно, здесь много от конспирологии, но наблюдения за происходящим в мире показывают, что зачастую действительность далеко обгоняет самые, казалось бы, фантастические построения.

Итак, прецедент есть. Во главе крупнейшего и наиболее могущественного государства Запада стоит человек, избранный консенсусом всех маргинальных сил страны. Этот выбор поддержан за ее рубежами левыми силами (явно) и другими, скорее всего – исламскими (неявно). Но государственная машина устояла, и теперь «другим силам» приходится искать иные пути. К иным целям. Если Штаты нельзя использовать в своих целях, то их необходимо, как минимум, существенно ослабить. Проще всего сделать это, втянув страну в затяжную, бесперспективную войну. В еще одну, дополнительно к войнам в Ираке и Афганистане.

Многие удивляются той синхронности, с которой происходят «революции» в арабских странах. Однако вот что выясняется: египетские, например, оппозиционеры, в течение двух-трех лет занимались вполне определенной подготовкой. Более того, революция планировалась ими именно в 2011 году. В том случае, если бы события развивались по программе-максимум, революции служили бы дополнением к эволюции Америки. Они нивелировали бы режимы тех арабских стран, которые считались проамериканскими. Теперь же они служат для попытки разжечь длительный конфликт в одной из этих стран и втянуть в него США.

Такой конфликт удалось реализовать в Ливии. На первых порах все шло так удачно, что Запад дружно восстал против действительно нехорошего Каддафи. ООН приняла резолюцию, санкционирующую военную операцию для защиты мирного населения.  Однако через некоторое время наиболее наблюдательные обратили внимание на то, что по мере втягивания Запада во внутренний, как казалось, конфликт в Ливии на стороне «народа», становится все заметнее наличие среди этого народа элементов, так или иначе связанных с исламскими фундаменталистскими движениями.

Восточная часть Ливии с городом Бенгази, известная как историческая область Киренаике, традиционно противостоит идее централизованного светского ливийского государства, отстаиваемого нехорошим полковником Каддафи. В то же время свергнутый полковником король Идрис был внуком основателя мусульманского ордена сенуситов, к которому, по некоторым сведениям, до сих пор относится около трети населения Ливии (деятельность этого ордена нацелена на «преодоление упадка исламской мысли и духовности и ослабления мусульманского политического единства»). И, наконец, в Ливии оперируют такие организации, как «Ливийская Исламская Боевая Группа» и «Аль-Каида исламского Магриба».

Особо интересна, конечно, последняя. Ясно, что это одно из ответвлений собственно «Аль-Каиды», которая в целях проникновения в различные регионы мира использует тактику, близкую к тому, что в коммерции называют франчайзингом. Франчайзинг – это вид отношений между рыночными субъектами, когда одна сторона передает другой стороне за плату  право на определенный вид бизнеса, используя разработанную бизнес-модель его ведения. Именно так, по мнению немецкого специалиста Кристофера Ройтера и американского ученого Алекса Алексиева, поступает «Аль-Каида», когда «постепенно отодвигает в сторону хозяев, устанавливает господство в мусульманских организациях на местах посредством взятия в свои руки мечетей, учреждений исламской культуры и образования. Это относится также и к боевым группам».

Так, начав с требований реформ, перейдя затем к вооруженным столкновениям с действующим режимом, но пока в «национальном формате», спровоцировав со стороны правительства «преступления против народа» и вызвав тем самым интернационализацию конфликта в виде международной военной акции, те, кто все это запланировал, вводят в бой еще одну «интернациональную сторону» – боевиков «Аль-Каиды».

Говорят, что США не играют в Ливии решающей роли. Может быть, это и так. Пока. Но нетрудно сделать, чтобы эта роль возросла. Тогда Штатам гарантирован долгий конфликт, который не только не увеличит симпатий к Америке со стороны мусульман, но и положит конец политической карьере Обамы. Никто не простит ему новой войны, в то время как он обещал не только не начинать таковой, но и прекратить все старые.

А там и новые выборы. И снова можно попытаться провести в Белый дом нового Обаму. Но это будет уже другая история.

Сергей Восковский