Обзор DVD Выпуск 252

La Chienne. A film by Jean Renoir. 1931. Blu-Ray. The Criterion Collection. («Сука». Режиссер – Жан Ренуар.) На французском языке с английскими субтитрами.

Scarlet Street. A film by Fritz Lang. 1945. Kino Lorber. Blu-Ray. («Скарлет-стрит». Режиссер – Фриц Ланг.)

Оба фильма – и картина Жана Ренуара (1894–1979), и картина Фрица Ланга (1890–1976) – экранизации одного и того же популярного романа французского писателя Жоржа де ла Фушардьера «Сука». Картина Фрица Ланга сделана в 1945 году, на 14 лет позже ленты Ренуара. Для кино 14 лет – огромный срок. Ренуар снял свою картину в 1931 году, когда кино только осваивало звук. Тогда еще выходили немые фильмы. Вспомним «Огни большого города» Чарли Чаплина.

Звук радикально изменил не только приемы, но и саму систему повествования.

Сегодня не только в сравнении с лентой Фрица Ланга, но и сама по себе картина Ренуара выглядит довольно архаичной. Кажется, и режиссер, и актеры еще не очень понимают, что звук не только дает новые возможности, но и делает ненужными (иногда просто комическими) многие правила, укоренившиеся во времена немого кино.

Впрочем, нынешнее издание этого фильма можно только приветствовать. Лента прекрасно отреставрирована, и она вне всяких сомнений будет любопытна и тем зрителям, которых интересует история кино, и, разумеется, поклонникам Жана Ренуара, выдающегося режиссера, снявшего в конце 30-х годов такие шедевры, как «Великая иллюзия» (1937) и «Правила игры» (1939).

Что касается ленты Фрица Ланга, она по-прежнему работает, она жива, потому что характеры, которыми Ланг населяет пространство своей картины, полнокровны и достоверны.

***

Среди сотен эмигрантов предвоенного и военного времени, устремившихся в Голливуд, Фриц Ланг, вероятно, был самой выдающейся фигурой. В конце тридцатых – начале сороковых на американских студиях искали работу актеры, художники, операторы и режиссеры из Польши, Венгрии, Австрии, Германии, и все они так или иначе адаптировались к новой жизни, согласившись с новыми условиями, приняв новый стиль и новый ритм кинопроизводства. Многие из этих европейских эмигрантов, а точнее беженцев, сегодня считаются классиками американского кино.

С Фрицем Лангом этого не случилось.

В бытовом смысле случай Ланга не худший. Хуже обстояли дела, например, у Луиса Бунюэля, который, промаявшись в Штатах с 1938 по 1947 год не только без работы, но, случалось, и без гроша в кармане, так и не смог поставить ни один фильм и в конце концов уехал в Мексику. Жан Ренуар (известность которого в Америке ограничивалась картиной «Великая иллюзия») поставил в Голливуде два неудачных фильма, потом перебрался в Европу, затем в 1960 году вернулся в США и преподавал в Лос-Анджелесе режиссуру. Но Ренуар и не собирался становиться американцем: он был французом, французским режиссером, работающим за границей. А Фриц Ланг получил американское гражданство, поселился в Беверли-Хиллз, то есть заявил, что играет по здешним правилам. Но приспособиться к ситуации, в которой он должен обслуживать чужие проекты, снимать под постоянным контролем того, кто в любую секунду может остановить работу или разрезать и переклеить уже готовую картину, иначе говоря, быть обыкновенным американским режиссером, Фриц Ланг так и не смог.

Ланг приехал в США в 1934-м с багажом всем известных картин и репутацией великого мастера, живого классика кино. Ему было тогда 44 года, в 1939-м режиссер получил американское гражданство; он прожил в США 42 года, до самой смерти, снял полтора десятка фильмов – среди них несколько первоклассных, – но ему так и не удалось достичь ни стабильного положения наемного режиссера, ни положения художника, который работает над своими проектами, прислушиваясь к голосу музы, а не к окрику продюсера.

Фриц Ланг не раз повторял, что его частная жизнь и его убеждения никак не связаны с его фильмами. Однако даже картины американского периода, как лучшие, так и худшие, несомненно идентифицируются как фильмы Фрица Ланга. И «Скарлет-стрит» наглядно демонстрирует это. Дело не только в стиле и мастерстве: я говорю о философии и мироощущении человека. Как и все остальные ленты Ланга, «Скарлет-стрит» – фильм о зле, таящемся в человеке, точнее, о столкновении наивной чистоты и зла.

***

Фриц Ланг неизменно называл эту картину среди своих лучших американских работ. В результате благоприятного стечения обстоятельств во время съемочного периода никто не контролировал режиссера, и даже пять лишних съемочных дней и 200 тысяч бюджетного перерасхода не вызвали никаких нареканий. Существовала, разумеется, еще и цензура, так называемый Кодекс Хейса (Motion Picture Production Code действовал с 1934-го по начало 60-х годов, официально отменен в 1967 г.), задачей которого было следить за соблюдением нравственности в кино. Однако Кодекс Хейса регулировал уже готовую продукцию и никак не влиял на работу режиссера в процессе съемок.

Сюжет картины таков. Скромный служащий по имени Крис возвращается домой с вечеринки, на которой отмечалось двадцатипятилетие его работы кассиром. На ночной пустынной улице он видит, как мужчина бьет по лицу молодую женщину, кидается на помощь и удачно попадает обидчику зонтом по голове.

Крис вызывается проводить женщину (ее зовут Кити), заходит с ней в кафе, и Кити, глядя на мужчину в смокинге и с золотыми часами на цепочке (подарок, только что врученный Крису его начальником), принимает его за состоятельного человека. А когда разговор случайно касается живописи и Крис признается, что он художник и его не удивляет, когда картина Сезанна продается за 50 тысяч долларов, Кити приходит к выводу, что этот нелепый пожилой мужчина должен быть знаменит и по-настоящему богат.

Такова завязка этой истории. Крис действительно художник. Художник-любитель, который из скромности даже не подписывает свои работы. И живопись для него – единственная отрада. Днем – касса с чужими деньгами, вечером – деспотичная жена, помыкающая им, и суровый взгляд ее первого мужа сержанта Алекса Годарда, чей портрет красуется в гостиной на стене.

Кити ошиблась, приняв Криса за преуспевающего художника, но ошибся и он, приняв ее за актрису. Вероятно, по цензурным соображениям Фриц Ланг избегает слов «проститутка» и «сутенер», но он, прекрасно обходясь и без них, дает нам понять, чем промышляет Кити и чем занимается Джонни, в которого она влюблена.

Кити, науськиваемая сутенером Джонни, начинает вымогать у Криса деньги. Крис ворует деньги из своей кассы, снимает для Кити квартиру в Гринвич-Виллидж, перетаскивает туда свой мольберт и свои полотна (жена постоянно грозит выбросить их на свалку), а Джонни, воодушевленный денежными перспективами, пытается продать несколько работ Криса на толчке. В результате работами Криса заинтересовался знаменитый художественный критик, и Джонни сгоряча называет Кити автором этих полотен. Кити, вспомнив все, что говорил Крис о своей живописи, повторяет это увлеченному критику. Влюбленный же Крис, не подозревая ничего плохого, просто рад, что Кити довольна и что работы, в которые он вкладывает душу, оценены.

Я не буду выдавать дальнейшие перипетии сюжета. Скажу только, что Кити и Джонни погибают, Крис, выгнанный с работы за кражу, превращается в бездомного, а картины Криса, приписываемые погибшей «художнице Кити», продаются за баснословные деньги.

Этот довольно мрачный фильм наталкивает на размышления о том, как мы воспринимаем искусство, можем ли мы понять произведение искусства, изолировав его от судьбы автора. И, может быть, даже шире – что именно мы называем искусством.

***

Интересно, сопоставляя картины Ренуара и Ланга, наблюдать разницу национальных характеров. Картина Ренуара, хотя и Кити (которая зовется здесь Лулу), и Джонни погибают, иронична и при этом немного фривольна.

Ренуар прозрачно намекает, что Лулу спит и с галерейщиком, и с потенциальным покупателем картин, и с художественным критиком – шарлатаном. Спит она и с кассиром-живописцем, которого здесь зовут Морис Легранд.

В фильме Ланга, наоборот, никаких фривольностей. Галерейщик и критик – восторженные поклонники искусства, что же касается Криса, он осчастливлен уже тем, что ему разрешили покрасить ногти на ногах обожаемой им Кити (Стэнли Кубрик позаимствовал это для своей «Лолиты»).

Финал истории по Лангу: бездомный оборванец Крис бредет мимо галереи, из которой покупатели выносят написанный им портрет Кити. «Это помешанный, – объясняет один полицейский другому. – Он требует, чтобы его арестовали». А Крис бредет, не обращая внимания на галереи и портреты, – он погружен в свой мир.

Финал по Ренуару: беззубый, лохматый и бородатый парижский клошар, в которого превратился Морис Легранд, сталкивается на улице с таким же оборванцем, как и он. Это сержант Алекс Годард. Оба бросаются услужить серьезному господину, который только что приобрел в галерее автопортрет Мориса Легранда. Господин бросает оборванцам какую-то купюру. «Двадцать франков! – восклицает Морис. – Жизнь прекрасна!» Не нужно пояснять, что, веселые, они отправляются в кафе, где можно будет эту денежку пропить.

Михаил ЛЕМХИН