Обзор DVD 126

Issue #772

8 1/2. A film by Federico Fellini. 1963. The Criterion Collection. BLU-RAY. («8 1/2». Режиссёр Федерико Феллини). На итальянском языке с английскими субтитрами.
20 января Федерико Феллини исполнилось бы 90 лет. К этой дате Criterion Collection подготовила новое издание его фильма “8 ½”, первое в Америке (и, если не ошибаюсь, в мире) издание Феллини в формате BLU-RAY.

Если в этом издании есть какой-то символизм, то, наверное, “8 ½” – самый удачный выбор. Это замечательный фильм и, несомненно, один из наиболее значительных фильмов Феллини. Многие полагают его одним из самых значительных фильмов в истории кино. Днями я даже прочитал в одной статье, что история киноискусства делится на две части: до “8 ½” и после “8 ½”. Автор этой статьи, наверное, имел в виду, что Феллини здесь впервые удалось сплести реальность, память и фантазии человека в один сплошной текст.

Такое – через край – высказывание, пожалуй, никак не помогает осознать реальную значимость этой картины для нас, зрителей, которые сегодня, почти полвека спустя, готовы провести два часа в компании Гвидо Ансельми. В компании сорокатрёхлетнего кинорежиссёра, то есть человека очень редкой специальности, весьма далёкой от жизни, которой живут 99,9% тех, кто готов заплатить 15 долларов за билет в кинотеатр или 35 долларов за новый BLU-RAY диск.

Зрителям, кроме очень специальной профессиональной группы, нет дела до истории кино. Впрочем, и говоря об истории, мы с не меньшим основанием, ориентируясь на те же критерии, можем сказать, что она делится на период до “Гражданина Кейна” (1941) Орсона Уэллса и после “Гражданина Кейна”. Или до фильма Алена Рене “Хиросима, любовь моя” (1959) и после. Уж я не говорю о том, что история, несомненно, делится на период до “Седьмой печати” (1956) и “Земляничной поляны” (1957) Бергмана – и после.

Картина “8 ½” вообще обросла множеством легенд. Например, люди, привыкшие доверять академическим изданиям, уверены, что первыми этот фильм увидели московские зрители. Татьяна Бачелис в своей книге “Феллини” утверждает, что лента была “впервые публично показана 18 июля 1963 года в Кремлёвском Дворце съездов во время 3-го Международного московского кинофестиваля” (и-во “Наука”, М., 1972, стр. 266). А между тем, премьера фильма состоялась за пять месяцев до этого, 14 февраля 1963 года, в Риме, а на следующий день он уже вышел в итальянский прокат. В мае картина вышла во Франции и ФРГ, а в июне в США. Так что к 18 июля 1963 года её уже посмотрели миллионы людей в разных странах мира, а журналисты и кинокритики успели написать о ней сотни статей.

Рассказывают также – и это как раз похоже на правду, – что председателя жюри Московского кинофестивал Григория Чухрая вызывали в ЦК для инструктажа примерно такого содержания: “Главный приз фестиваля должен быть присуждён советской картине по роману Вадима Кожевникова “Знакомьтесь, Балуев”. Если “Балуев” не получит приз – положишь на стол свой партийный билет”. Кстати, один из аргументов цековских начальников – если они нуждались в аргументах – звучал так: “Никита Сергеевич заснул на этих самых “8 ½”.

Теперь говорят: ослушавшись и всё же вручив главный приз Федерико Феллини, Чухрай спас репутацию Московского кинофестиваля. Про это я ничего сказать не могу, но свою репутацию Чухрай, несомненно, спас. Возможно, не только члены жюри, но даже театральный режиссёр Виктор Комиссаржевский, соорудивший кино про Балуева, застрелились бы от стыда, если бы лауреат Ленинской премии Григорий Чухрай не выставил свой парбилет против “Восьми с половиной”.

Первые рецензенты писали – это слова Альберто Моравиа – что Феллини “снимает фильм о том, как он не в силах его создать”. С полувекового расстояния картина выглядит совершенно иначе. Сегодня я бы сказал, что Феллини снимает фильм не о том, как он не может его создать, а о том, как он с о з д а ё т фильм, о творческом процессе художника. Но и это не главное. Фильм потому и жив, что Федерико Феллини сумел увидеть – показать – за индивидуальными чертами человека общечеловеческие качества. Феллини говорит о том, что касается всех, каждого из нас, о рождении гармонии из хаоса, о том, как из сора повседневных неприятностей и перипетий, “не ведая стыда”, возникает картина мира. А в чем она выражается – в стихотворении, кинофильме или нечаянном просветлённом взгляде на улицу через оконное стекло – дело вообще десятое.

***
Переводя разговор на другой уровень, стоит отметить, что этой своей работой Феллини открыл для кино новую сюжетную схему. За прошедшие с тех пор без малого пять десятилетий мы увидели множество фильмов, в центре которых кинорежиссёр, снимающий фильм: “Я любопытна” Вильгота Шёмана, “Человек из мрамора” и пронзительный “Всё на продажу” Анджея Вайды, фильм Катрин Брейя “Секс как комедия”, «Уроки танго» Салли Поттер, «Встречи Анны» Шанталь Акерман, «Венеция/Венеция» и «Кто-то, кого можно любить» Генри Джеглома. Ну и, понятно, «Зеркало» Андрея Тарковского. Называю первое, что приходит в голову.

Феллини абсолютно заворожен удивительным процессом превращения “сора” в стихи. Вопрос о цене, которую художник платит за эту гармонию, в “8 ½” остаётся где-то на периферии. Тема Вайды – как раз цена. Где провести границу, не проскочить тот последний рубеж, за которым начинается неприкасаемое? И с горькой усмешкой Вайда констатирует: этой границы нет. Горе, боль утраты, собственные страхи и чужие тайны, самые интимные переживания – всё оказывается материалом для фильма. Всё на продажу.

Художник швыряет в ритуальный огонь своё и чужое, пошевеливает в огне кочергой, вглядывается в жертвенный дым. Это болевая точка фильма: для Анжея Вайды-человека принцип “всё на продажу” аморален, решительно неприемлем; Вайда-художник, отступая и отступая – или, говоря иначе, поддерживая в костре огонь – вдруг понимает, что он давно уже по ту сторону и нет ничего запретного, сокровенного, неприкасаемого, такого, чем он не пожертвует ради этого огня. Всё на продажу.

У Вайды речь идёт о грехопадении, а Генри Джеглом живёт уже во грехе и это осознаёт: он лепит кино из этого материала, он знает плюсы и минусы такой жизни, любит о них порассуждать, но ни в чём не раскаивается и ничего не собирается менять. Иронически, а чаще всего кокетливо он говорит: “Да, всё на продажу. Так ведь это и есть моя специальность. Смотрите”.
У Вайды и Джеглома связь с “8 ½” не только лежит на поверхности, но даже подчёркивается: и тот, и другой гордятся этим родством.

Что думает Катрин Брейя по поводу Феллини, я сказать затрудняюсь. Брейя тоже сняла картину о том, как режиссёр преодолевает трудности в работе над новым фильмом. Героиня её ленты “Секс как комедия” не может добиться от своего бойфренда в жизни и актёра в её фильме эрекции. Молодой ведь здоровый коняга, а поди ж ты – проблема! На режиссёршу ночью у него эрекция есть, а в дневное время на партнёршу по фильму – нет, и всё. Как прикажете творить, то есть, снимать очередной шедевр, если невозможно получить в кадре простую заурядную эрекцию?

Дети ли, внуки, но всё это родственники, потомки великой картины Феллини. Нравится или нет – никуда не денешься: родная кровь. Кто-то почтительно спорит с прародителем, кто-то отталкивается, другой объясняется в любви. А кто-то делает вид, что он тут просто так, по слову одного киногероя, “погулять вышел”.
Думаю, можно было бы составить целую программу из таких фильмов, довольно любопытную программу.

И в заключение – несколько слов о новом диске.
Criterion Collection уже издавала “8 ½” в старом DVD-формате на двух дисках: на одном собственно фильм, на втором – три с лишним часа дополнительных материалов. Теперь всё это уместилось на один диск, плюс в дополнительных материалах появился новый часовой фильм The Lust Sequece.
Конечно, приятно и интересно, но не в этом преимущество нового издания. На диске BLU-RAY значительно повысилась резкость изображения, увеличилось количество деталей в тенях и в светах.
Я видел “8 ½” много раз: на разного качества оптических копиях, на видеокассете, на DVD, но сейчас на хорошем экране впечатление было такое, которое я могу сравнить только с самым первым просмотром – завораживающее.