О так называемом «единстве»

Обычно это явление «распыления» рассматривается как безусловно отрицательное. Нет ни одной сколь-либо значимой политической персоны, которая не испускала бы дежурные вздохи, охи и ахи по поводу острой необходимости всенародного единства. Особенно усердствуют в этом те, кто членствуют в т.н. «больших» партиях; при этом под «единством» понимается, естественно, массовый переход под их собственные знамена – против «единства» народа под руководством соперничающего блока партийные заединщики, само собой, решительно возражают.

Средние, малые и совсем уже крохотные партии тоже «за» обеими руками (некоторые списки только таким количеством рук и располагают). Ах, говорят они, если бы в больших партиях нашлось хоть какое-нибудь представительство нашим нуждам, мы бы с радостью самоликвидировались. Ведь мы тоже за народное единство! Нас попросту вынудили пойти на выборы отдельным списком/движением/группой/партейкой!

В общем, можно без всякого преувеличения сказать, что неукротимое стремление к единству является в Стране не просто преобладающим, но бесспорно главным мотивом. При этом – вот парадокс! – реальная политика остается на удивление фрагментарной, без какой-либо надежды на изменение ситуации в будущем.

Крокодиловыми слезами, пролитыми по этому поводу, можно было бы орошать Негев в течение не одного года. Обычно при этом вспоминается осада Ерушалаима римлянами, знаменитая междоусобица внутри стен, досадный поджог складов продовольствия и прочая застарелая лапша двухтысячелетней давности, отодрать которую с ушей можно уже только хирургическим вмешательством.

Но зачем лезть так далеко, дорогие друзья? Фракционность от века – из года в год – была, остается и останется неотъемлемым признаком нашей ментальности. Так уж мы устроены, ничего не попишешь. Вот вам относительно недавний пример. В недоброй памяти городе Варшава перед Второй мировой войной проживали 370 тысяч евреев – треть населения польской столицы. Сказать ли вам, сколько там было еврейских партий/движений? Вот, считайте сами: «Поалей Цион», «Поалей Цион-смоль», «Хашомер Хацаир», «Гордония», «Дрор», «Общие сионисты», «Мизрахи», ревизионисты, «Бейтар» (молодежное движение ревизионистов), «Эцель» (самостоятельное подполье внутри «Бейтара»), «Бунд», коммунисты, «Агудат Исраэль» и независимые либералы. Кого забыл включить – не обижайтесь, это не по злобе.

Потом с запада пришли немцы, с востока – русские, и большинство руководителей этих групп едва успели сбежать в пока еще независимую Литву, а конкретно – в Вильно, знаменитый «Литовский Иерусалим». Кто-то, не слишком знакомый с особенностями аидише копф, мог бы подумать, что перед лицом столь страшных угроз недавние непримиримые соперники сделают хотя бы полшага если не к объединению, то к перемирию на основе сдержанной толерантности. Как бы не так! В Вильно немедленно организовалась прежние партийная структура. «Гордония» отдельно от «Дрора» и «Хашомера», «Эцель» отдельно от «Бейтара», «Агуда» – отдельно от «Мизрахи», «Бунд» – от либералов и т.д. Сионисты по-прежнему враждовали с бундовцами, а если и выступали вместе, то против религиозных; социал-сионисты по-прежнему клеймили бейтаристов «фашистами», а люди из Эцеля по-прежнему отказывались сотрудничать с породившим их «Бейтаром».

Довольно быстро выяснилось, что русские жестко искореняют какую-либо национальную самодеятельность, а вот германцам начхать на то, что деется внутри еврейского кагала, так что вторые хищники примерно в течение года выглядели привлекательней первых. Поэтому зимой-весной-летом 1940-го вышеупомянутые партии (кроме Эцеля, полностью ориентированного на вооруженную борьбу внутри Эрец Исраэль) потянулись назад, в Варшаву – чтобы, как прежде, бороться за электорат. Что, как известно, уже осенью прояснилось как трагическая ошибка. Во второй половине октября варшавских евреев загнали в гетто, и мышеловка захлопнулась.

Ну уж теперь-то, скажет все тот же несведущий сторонний наблюдатель, – уж теперь-то они наверняка оставили в стороне свои старые распри? Теперь, когда угроза превратилась в реальность, когда стало примерно ясно, что нацисты намерены уничтожить все 380 тысяч (в дополнение к варшавянам, в гетто согнали еще и окрестных евреев)? Уж теперь-то они объединились? Дудки, господин наблюдатель! Всё осталось по-прежнему. Социки – с социками, умеренные – с умеренными, агуда против мизрохим, поалей-ционцы против бейтаристов… Смешно, но, даже окруженные РЕАЛЬНЫМИ фашистами, социал-сионисты варшавского гетто, как и раньше, именовали «фашистами» сторонников Жаботинского!

Даже во время отчаянного героического восстания в обреченном гетто в конце апреля 1943-го, они воевали порознь, отдельными, едва ли не враждебными друг другу боевыми группами Мордехая Анилевича (социал-сионисты) и Павла Френкеля (бейтаристы). Погибли почти полностью и те, и другие, но впоследствии уже в Израиле правящая социал-сионистская мапайная верхушка сделала все, чтобы вычеркнуть из истории не только факт участия бейтаристов в восстании, но и сами их имена.

Вот такое у нас «единство», дорогие друзья-соизбиратели.

Только поймите меня правильно: я отнюдь не призываю к «единству» – в данном случае подобные призывы сродни пожеланию, чтобы солнце всходило на севере, а не на востоке. Я также не собираюсь утверждать, что отсутствие единства – плохо или, напротив, хорошо. Есть свои «pro» и «contra» в каждом из двух вариантов. Ясно, что бить всегда лучше крепко сжатым кулаком. Но не менее ясно, что кулаком не погладишь, не предложишь, не возьмешь, не нащупаешь, не ощутишь, не провернешь того, что сделаешь при помощи широко раскрытой ладони с чутко растопыренными пальцами.

Поэтому я не за и не против. Я просто говорю: так есть. Так есть и так было с нами на протяжении тысячелетий – и факт: мы весьма неплохо сохранились. Мы сохранились, а сжатые кулаки давно истлели в забытых могильниках. В общем, советую вам как можно крепче запомнить нужные буквы, обозначающие нужный вам электоральный список (а склеротикам, подобным вашему покорному слуге, еще и записать на тыльной стороне по-еврейски широко раскрытой ладони). Потому что коробка с ячейками будет, как обычно, полным-полна, как в песне про русского коробейника. Недолго и запутаться.

Алекс ТАРН