О свободе

Это они о Первой мировой войне, и о том, что из всего этого получилось.

Ну, что-то получилось. Версальский мир. Веймарская Германия. Красная Россия.  Рапалльский договор.

Стоп. Про Рапалло не надо. Это вычеркните. Вычеркиваем. Действительно, как-то не так получается. Вот в этом году будем отмечать семидесятилетие великой победы, так что не стоит про это. Ну, было дело. И Германия, и Россия остались у разбитого корыта. Германия – как страна-агрессор, Россия – выйдя из войны благодаря Великому Октябрю, провозгласившему мир без контрибуций и тайных договоров. Вот и договорились в Рапалло. Ладно…

В общем, год был, можно сказать, юбилейный. Но он прошел, а нынешний в памяти ничего не вызывает. Никаких ассоциаций. И только впавший в мистический транс Проханов «вангует», как ныне принято писать в российской блогосфере, вокруг «стиха Маяковского «В терновом венке революций грядет шестнадцатый год».

«Пусть сегодня на дворе, – пишет он в передовице своей газеты, – только пятнадцатый, но в новогодних гирляндах, среди «шутих» и салютов нет-нет, да и нальется кровью бриллиантовая гроздь, словно на ней набухают багровые почки, зреют грозди гнева. 2015 год – это год предстоящих схваток, роковых для современного мира. Над человечеством нависли чудовищные лавины, застыли камнепады. Неосторожно произнесенное слово, неловкий жест, глумливая карикатура – и лавина начинает сходить. Гигантские камни, как метеориты, падают на цветущие, утонувшие в роскоши города».

Напоминает что-то? Напоминает. Вот это: «Дрожат устои света, почва ускользает из-под ног людей и народов. Пылают зарева, и грохот орудий сотрясает моря и материки. Словно пух на ветру разлетаются державы и государства… Как это великолепно, как дивно прекрасно, когда весь мир сотрясается в своих основах, когда гибнут могущества и падают величия». Это газета «Правда» писала в 1940 году. А Проханов пророчит то, что, по его мнению, вызовут парижские карикатуры и мусальманская реакция на них.

Можно было бы оставить без внимания писания престарелого соловья генштаба, как его называли коллеги, но, исходя из опыта прошлых лет, мы знаем, что, как мировоззрение этого человека не являлось маргинальным в Советском Союзе так и сейчас оно отражает взгляды достаточного количества людей, не самых последних в нынешней табели о рангах. И вот, действительно, расстрел авторов дурацких карикатур уже объявляют всего лишь реакцией обиженных, проводят акции и марши против оскорбления чувств верующих, и обещают примерно наказать даже тех, кто просто усомнился в правомочности подобной реакции.

Что случилось? Почему в начале двадцать первого века мы как бы скатываемся к временам средневековья?

Феномен превращения религии в основу всего проявляется в обществах, утративших иную идентичность или никогда ее не имевших. Этот процесс не присущ самим этносам, он искусственно инициируется правящими группами и затем интенсивно ими поддерживается.

Это хорошо видно на примере того же Проханова. Истый коммунист-интернационалист в прошлом, он после распада СССР и исчезновения составлявшего основу его существования марксизма во всех его версиях, от ленинской до брежневской, сейчас представляет собой кладезь причудливой смеси самых нестыкуемых, казалось бы, теорий. Но он удобен тем, что привносит какую-никакую, но идеологию в противоестественный союз России и Ирана. Он хорош и тем, что наполняет эту идеологию ароматом былого могущества, когда СССР мог выкладывать миллиарды на создание и поддержку «национально-освободительных движений» во всех концах планеты. Что немаловажно для тех, кто хотел бы видеть в военных контактах с Ираном не только прагматический интерес сбыта вооружений, но и что-то для души. Гренада, Гренада, Гренада моя. Что-то вроде этого.

Вполне возможно, что кто-то в России до сих пор считает, что это просто бизнес. Но за все, как известно, надо платить. За бизнес с Гитлером СССР заплатил высокую цену, это надо помнить.

Кто-то на Западе говорит, что, действительно, мол, карикатуры провоцируют. Но помилуйте. Почему рисунки Жана Эффеля не отразились на самочувствии художника? Почему мистификатор Лео Таксиль умер в своей постели, не скрываясь, подобно Салману Рушди? Отчего критики официальных церковных конфессий во все времена пользовались сочувствием людей? Почему, наконец, и в русских народных сказках (я уж не говорю о Пушкине) мы встречаем нечто вольнодумное?

Современный ренессанс, так сказать, религий, скорее всего, связан, как это видно из примера с Прохановым, с утратой идентификации. Мусульманский мир именует себя исламской нацией. Каждый из входящих в этот мир этносов не нашел внутри себя никакой уникальной идеи, способной увлечь массы. Вспомним Ататюрка. Для его реформации религия оказалась ненужной. Обошлись без нее. Ныне, через много лет, когда национальный путь завел страну в тупик, а включение в Европу не состоялось, руководство не нашло ничего лучшего, чем возврат к исламизму.

Нечто аналогичное произошло 35 лет назад в Иране. Неудачные попытки интеграции в современное общество привели к утешению в религии, и страна превратилась в теологическую резервацию, экспортирующую клоны своего режима.

Но Иран – моноконфессиональное государство. В России же представлены все мировые религии. Педалирование религиозности, связанной с какой-то одной конфессией, до добра не доведет. Опираться же на все или хотя бы на две – православие и ислам – будет означать сидение на двух стульях. С известным результатом.

Но вернемся к знакам и числам. Год четырнадцатый, год семнадцатый… В известном смысле участие России в обеих мировых войнах люди, как говорится, накаркали. Первую – разговорами о славянском единстве и помощи братушкам. Вторую – неотвратимостью последнего решительного боя с гидрой империализма. Не хотелось бы, чтобы фантазии Проханова настолько овладели массами, чтобы стать материальной силой. Ведь он говорит о грядущей войне против «верховного божества современной Европы. Имя этому божеству – свобода. Свобода без берегов и ограничений, насилующая своим либеральным единобожием другие народы и верования, призывающая себе на помощь крылатые ракеты, которые взрывают мечети и храмы».

Вот так.

Сергей ВОСКОВСКИЙ