О популизме и популистах

Правого – потому что в силу отношения Трампа к проблеме мигрантов все, что связано с его именем, действует на мировой истеблишмент, в большинстве своем левый или стремящийся изобразить себя таковым, как эсхатологический вызов, если представить себе Трампа символом хтонических сил, ополчившихся на франкфуртский марксизм. Что же касается второго определения, то Трамп не в большей мере популист, чем, допустим, госпожа Меркель. Но американский президент, как и предписывает ему конституция страны, радеет за выбравший его народ, тогда как у многих в мире возникают вопросы о причинах неожиданно пробудившегося у европейских лидеров повышенного человеколюбия, направленного исключительно на уроженцев дальних стран.

Вообще в последние годы в мейнстримных СМИ стало считаться приличным ругать не просто представителей правого крыла политического спектра, а неких «популистов», принадлежащих этому крылу. Энциклопедии, даже и сетевые, не находят для определения популизма ничего более страшного, чем такое: «Популизм – политика, апеллирующая к широким массам и обещающая им скорое и легкое решение острых социальных проблем». И что же? Что здесь правого? Те же справочники сообщают нам, что «правые выступают за общественное неравенство и придерживаются принципов капитализма». Где мы видим обещание легких решений?

Заметим, что примитивное разделение политических сил на левых и правых с самого начала не отражало реальной картины. Даже первоначальное размещение французских депутатов с левой или правой стороны зала заседаний уже оставляло возможность для появления центра – большинства членов Конвента, которые не поддерживали непримиримых взглядов монтаньяров и жирондистов, в буквальном смысле этого слова выкашивавших друг друга. Левая историческая тусовка, благосклонно относившаяся ко всему родственному в истории, позаботилась о том, чтобы ославить политический центр презрительной кличкой «болото».

Чем напугал наблюдателей итог европейского саммита? Главным образом тем, что Европа перестала безоговорочно поддерживать «переселение народов» и порождаемую им практику мультикультурности.

Ситуация в государствах, попавших под наиболее сильное давление миграционного потока, таких как Греция и Италия, показывает, что недовольство народа уже сказывается на электоральных процессах. Более того, уже говорят о том, что не отреагируй, к примеру, Меркель соответствующим образом, на следующих выборах ее партия может многое потерять.

Когда что-то идет не так, ищут виновных. В том, что происходит, виноватым назначен, конечно же, Трамп с его запретом на въезд из некоторых мусульманских стран, с возведением стены на границе с Мексикой и прочими «жуткими» вещами. Он никак не может сообразить, что въехать в США, объявив это необходимостью избавления от войны или надеждами на лучшую жизнь, предпочтительнее, чем с оружием в руках воевать с теми, кто эту войну принес на землю соискателя мира и спокойствия, или добиваться изменения социальных условий, если речь идет об отсутствии работы или несправедливой оплате труда.

Но где же вековые традиции и люди, их хранящие? Что сталось с потомками Панчо Вильи и Тупака Амару? Где, наконец, бестрепетные сирийские воины, одним своим видом наводившие ужас на полчища врагов? Неужели враг столь силен, что полностью деморализовал цвет арабской молодежи и погнал безвольную толпу бывших газиев дальней дорогой прямо в сердце земли, где живут не знающие слов пророка? Ужас.

Но сразу же после того, как новое переселение народов началось, появились подозрения, что все не так просто. Что и газии живы и здоровы, и потомки народных героев никуда не делись. И что это именно они и движутся без женщин и детей туда, куда им велено. Кем велено? Кем надо.

Эти подозрения, конечно, сразу были квалифицированы как конспирологические бредни, а их распространители подверглись остракизму и шельмованию. И, как оказалось, не совсем обоснованно. Итальянские власти возложили ответственность за доставку нелегалов на некие неправительственные организации и заявили, что видят в их работе не гуманитарные соображения, а нечистоплотный бизнес по торговле людьми. Сказано, конечно, сильно, но сколько раз мы уже слышали сетования на то, что бегущие от войны и нищеты платят тысячи долларов за сомнительные услуги по транспортировке в никуда. Не принимая во внимание наличие у нищих и гонимых «тысяч долларов», обратим внимание на то, что неназванные организации были наконец названы. По меньшей мере одна из них именуется Sea Watch, и занимается она доставкой нелегальных мигрантов из территориальных вод Ливии в Европу. Один из ее кораблей задержан на днях на Мальте, и ее руководители вполне ожидаемо выразили недовольство тем, что местные власти ограничивают их свободу и сводят на нет их мероприятия по оказанию помощи тем, кто пытается попасть в Европу, чтобы спастись от уже упомянутых войн и нищеты.

Но мы начали разговор с темы популизма. Как мы помним, они, популисты, обещают массам быстрое и легкое решение социальных проблем.

Что обещают Трамп и другие правые? Что скоро решат проблему нелегалов? Нет, этого обещать они не могут, потому что, и это вполне очевидно, проблема не имеет легкого решения. Скорее в популизме можно обвинить власти тех стран, которые своими решениями вызвали миграционный кризис.

Это они обещали быструю интеграцию пришельцев, это они приказывали закрывать глаза на случаи преступной деятельности инфильтрантов для того, чтобы «не скомпрометировать саму идею мультикультурности».

Что еще обещает Трамп? Перевести американские производства из Азии, Африки и Латинской Америки. Прекратить международную торговлю себе в убыток. Подтолкнуть дружественные страны к более полному или хотя бы заявленному в договорных документах участию в совместных оборонительных проектах. Это ли популизм? Нет, и не это. Потому что и здесь нельзя ожидать не только быстрого результата, но и хотя бы скорого начала каких-либо действий.

Да и как политик, именуемый оппонентами правым, то есть ратующим за частное владение средствами производства, может обещать что-то быстровыполнимое? Частный бизнес не терпит директивного управления, и в случае применения такового он или становится государственным, или противится навязываемым мерам вплоть до гарантируемого конституциями некоторых государств сопротивления.

А что же оппоненты правых? Как у левых обстоят дела с популизмом?

С этим дела у них обстоят хорошо. Все теоретические положения и построенные на них практические разработки обещали и обещают немедленное и безусловное облегчение жизни эксплуатируемых элементов. О реализациях многих из них читатели знают понаслышке, другие происходили у них на глазах. Чем все они закончились, достоверно известно. Но все равно раз за разом левые стремятся получить еще и еще шанс попробовать. Им, как говорил советский деятель эпохи перестройки Егор Лигачев, «чертовски хочется работать».

Человек слаб. Гарантии, что избиратель вновь не попадется на удочку левых популистов, нет. Поэтому нынешняя администрация США, кроме чисто экономических задач, должна озаботиться созданием в стране такой атмосферы здравомыслия, которая обеспечила бы противодействие возможным попыткам левого реванша. А они точно будут, если еще кому-то чертовски захочется поработать.

Сергей ВОСКОВСКИЙ