О непротивлении злу насилием

Госпожа Людмила Улицкая сделала на «Эхе Москвы» эпатажное заявление о том, что французы нацистам не сопротивлялись и сохранили нетронутым Париж, и нечего над ними смеяться.

Реакция российского сегмента интернета оказалась предсказуемой. На воцерковленную еврейку Людмилу Улицкую вылились ушаты антисемитских, юдофобских помоев, что совсем не удивительно, ибо антисемитизм и российский сегмент в интернете неотделимы друг от друга, как серп и молот. И напрасно Людмила Улицкая и Александр Городницкий полагают, что «братство по слову порождает слово». Довольно часто, и даже очень часто, оно порождает кровь. Впрочем, точно так же, как и братство по трусливому пацифизму.

Совершенно верно, во время Второй мировой войны не был разрушен Париж, и не были разрушены Брюссель, Вена, София, Рим, Амстердам, Стокгольм, Осло, Хельсинки, Копенгаген. Вся Европа, западная и восточная, за отдельными исключениями в виде сербов и поляков, сочла за благо не сопротивляться, а получать удовольствие и дополнительный бонус в форме присвоения разграбленного имущества отправленных в лагеря смерти евреев. И это тоже было «братство по слову», сладкому слову «мир», привезенному европейскими лидерами из Мюнхена, тому самому миру, о котором говорили еврейские пророки: «Кричат «мир», а нет мира».

И эта позорная трусость вкупе с антисемитизмом, слегка подделанным под критику Израиля, никуда не делись. Европа продолжает славные традиции.

За последние 20 лет Бельгия стала очагом джихада в Европе. Квартал Моленбек стал отчужденной исламской территорией в сердце Бельгии. И нельзя сказать, что там царит беззаконие: там властвует исламское право, вытеснившее бельгийские законы.

Один из организаторов парижских терактов, Салах Абдельслам, спокойно жил в течение нескольких месяцев в Моленбеке, пока полиция, наконец, не приняла решение о его аресте. Но и после ареста с ним обращались, как с рядовым уголовником, не применяя особых мер дознания. С ним беседовали, а он «не узнавал» на фотографиях своих сообщников и говорил, что ему ничего не известно о планах джихадистов. Люди, укрывавшие его в течение нескольких месяцев, остались на свободе.

Запад убедил себя в том, что он сам виноват во всех бедах и несчастьях мусульманского мира, и эти семена упали на благодатную почву ненависти пришельцев к гостеприимным хозяевам.

А в тот момент, когда оказалось, что никакие пособия и социальные льготы не в силах заглушить ненависть правоверных к крестоносцам, западные лидеры поняли, что во всем, как всегда, виноваты евреи и их коллективное воплощение: Израиль. Как выяснилось, травля Израиля опасность терактов не только не уменьшила, но даже увеличила, и европейцы никак не могут понять, почему. Они сделали все возможное, как в 1939 году. Они не сопротивлялись, они давали деньги и сдавали евреев.

Признание террористов в том, что объектом их нападения в аэропорту Брюсселя была стойка регистрации «Эль-Аль» объяснила многое, но не все. В метро, например, стойки регистрации «Эль-Аль» не было, но извинение типа «мы не вас хотели убить, а евреев, но ошибочка вышла» было принято. Но ведь исламские террористы готовили нападение не только на евреев, они собирались устроить теракт на АЭС.

Кварталы компактного проживания мусульман в европейских городах превратились в экстерриториальные анклавы, где царствует шариат. Женщины ходят в платках и бурках, главным источником доходов является наркоторговля, в мечетях проповедуют имамы-салафиты на деньги Саудовской Аравии и Катара. Полиция эти кварталы обходит стороной, а если и приходится в них входить, то рейд полиции напоминает военную операцию спецназа.

Власти бездействуют, оправдывая свое бессилие так называемой толератностью. Фактически это означает капитуляцию. Опять же, как в 1939 году.

После терактов премьер-министр Бельгии Шарль Мишель осудил «насильственные и трусливые действия», подчеркнув «решимость», но не сказав, что же конкретно он решил делать. Он даже не назвал врага по имени, он не употребил в одной связке неполиткорректные слова джихад, террор и ислам.

Он вел себя и говорил точно так же, как и все остальные европейские лидеры. Какое, милые мои, у нас столетье на дворе? Да все то же. Только цвет чумы слегка изменился. И нет ни одной западноевропейской столицы, ни одного западноевропейского города, где бы не было этих экстерриториальных анклавов. Во Франции, например, целые города находятся под властью радикальных имамов и исламских ОПГ.

Европейские лидеры сделали свой выбор давно, еще когда подписывали Мюнхенский сговор. Мы-де не воюем, а решаем все проблемы дипломатическим путем, с помощью переговоров, уступок и ублажения зверя. В 1939 году они пожертвовали Чехословакией, а теперь уже и всей Европой.

Средства, выделяемые на оборону и внутреннюю безопасность, резко сократились. Зачем воевать, если можно создать государство всеобщего благосостояния, контролировать людей от колыбели до могилы, подавляя агрессию и конфликты? В результате был подавлен инстинкт самосохранения. Они отрицали существование опасности тоталитаризма и диктатуры и необходимости проявления силы. Они до сих пор думают, что Берлинская стена пала благодаря доброй воле Горбачева, а не решительности Рональда Рейгана и Маргарет Тэтчер. Они убедили себя в том, что социализм – великое благо, а ислам – религия мира, и в мечети плохому не научат, а теракты, изнасилования и отрубание голов никакого отношения к исламу не имеют.

Политика открытости мусульманскому миру, толерантности и мультикультурализма провалилась. Культурный релятивизм привел к тому, что у молодых европейцев-христиан не осталось никаких принципов, в отличие от их ровесников-мусульман.

Ближневосточный конфликт понимался и понимается Европой как противостояние Израиля – оккупанта и агрессора – невинно пострадавшему арабскому миру. Соответственно, террор против Израиля и евреев называется «сопротивлением оккупации». Потом мусульмане начали резать друг друга, и Запад удивился, но тут же объяснил, что исламский радикализм есть порождение существования Израиля и оккупации иудеями Иудеи. И, хотя нынешняя война в Сирии и Ираке никакого отношения к арабо-израильскому конфликту не имеет, желание удушить еврейское государство путем бойкота, требования отступления из Иудеи, Самарии, Иорданской долины и Голанских высот остается. Ровно так же, как во время войны борьба с Гитлером не препятствовала планомерному уничтожению евреев.

Теперь, когда европейские столицы стали ареной терактов, главы государств и правительств не знают, что делать. Они ведь не умеют сопротивляться злу насилием. Они его боятся, они боятся погромов и мятежей, которые могут устроить «несчастные беженцы» по всей Европе. И они знают еще, что эти «беженцы» становятся огромной электоральной силой, и, если их ублажать и дальше, можно вполне рассчитывать на их голоса на выборах.

Поэтому европейские политики борются не с террором, а с исламофобией. После новогодних изнасилований европейских женщин мусульманскими «беженцами» европейские мужчины вырядились в юбки, а не в доспехи, и это все, что вам нужно знать о Европе. Семьдесят лет назад европейцы не сопротивлялись немецким нацистам и сохранили Париж, Амстердам и Лондон только для того, чтобы отдать их под власть халифата. Прав Булгаков, нет страшнее греха, чем трусость.

Виктория ВЕКСЕЛЬМАН