Нужна средняя линия

Лишь в чувстве меры истинное благо.

Шекспир

А король-то голый.

Андерсен

Существует эмоционально понятный, но ошибочный постулат, который используют многие: плохие люди делают плохие дела, и плохие дела делаются плохими людьми; хорошие люди делают хорошие дела, и хорошие дела делаются хорошими людьми. Если счесть это истиной, то все становится просто, можно огромное количество фактов не принимать во внимание и плыть по течению, диктуемому данным постулатом, выбирая факты, которые с ним согласуются, и отбрасывая остальные. Но к истине таким путем приблизиться трудно. В ловушку данного постулата попадают многие. Его ложность давно хорошо известна. Этот постулат – одно из обличий, в котором выступает так называемый argumentum ad hominem (довод к человеку), обращенный к чувствам убеждаемого и содержащий подмену логической убедительности напором эмоций. Более того, сложность и загадочность окружающего нас мира столь велики, что, как заметили еще философы-стоики, «и прекрасные дела часто делаются ради скверных целей» (см. Эпиктет «В чем наше благо? Избранные мысли римского мудреца»). А скверные дела (это я уже добавляю от себя) могут делаться ради прекрасных целей – недаром известное изречение гласит: «Благими намерениями вымощена дорога в ад».

Чудовищен по своей безумной и ничем не оправданной жестокости с невероятным числом невинных жертв был сталинизм. Он полностью похоронил идеалы социализма, обещавшие людям (увы, наивно) улучшить их жизнь и сделать ее более достойной. На практике в конечном итоге все свелось к имперским устремлениям, а то, что было светлого и человечного в идеях, осталось вывеской, мало что отражающей. Поэтому неудивительно, что уже через три года после смерти Сталина один из его ближайших соратников, Никита Хрущев, выступил с докладом, разоблачающим культ «вождя народов», в котором были названы многие (но далеко не все) его преступления. Разоблачение Сталина и сталинизма в докладе носило половинчатый характер. А после удаления Хрущева с политической сцены десталинизация вообще прекратилась. Российскую демократию такое положение не могло удовлетворить, и она продолжала вести борьбу за полное разоблачение культа Сталина. И тут обнаружилось, что борьба упирается в стену, связанную с Великой Отечественной войной. С другими моментами-участками было проще, хотя тоже далеко не легко. Но здесь был просто тупик. Великая Отечественная война в глазах народа России – святое дело. СССР, в союзе с западными державами, сломал спинной хребет фашистскому зверю и спас от него себя и мир. При этом вклад СССР в победу, даже по мнению ряда ведущих историков Запада, был наибольшим.

Тяжелые поражения несла Красная армия в начале войны. И все же ее сопротивление было таким, что очень скоро в немецких войсках сложилась поговорка: «Лучше три французских кампании, чем одна русская» (Роберт Кершоу «1941 год глазами немцев»). Кершоу, британский историк, написал уникальную книгу на основе многочисленных бесед с уцелевшими ветеранами вермахта.

А британский военный историк Макс Хейстингс, чья книга «Вторая мировая война» считается в Европе самым известным и авторитетным однотомником об этой войне, пишет: «Основные сражения против Гитлера разворачивались на Восточном фронте, где погибло 90% всех немецких солдат». И добавляет: «Русские проявили силу и выдержку, на которые мы не считали их способными. Мы даже не догадывались, что подобная стойкость возможна для человека»; «Сам советский строй сплотил эту армию, и она отражала удары вермахта с решимостью, совершенно чуждой изнеженным гражданам демократических стран»; «Вплоть до 1943 г. поставки оружия и провианта с Запада составляли лишь малую долю от огромных потребностей Советского Союза. Все, что советский народ осуществил в 1942 г., он вынужден был совершить практически без всякой помощи извне»; «Советский Союз явил миру такую промышленную и военную мощь, которая позволила бы ему завершить разгром гитлеровской военной машины, даже если бы союзники никогда не высадились в Италии или во Франции, хотя их вмешательство и приблизило конец войны».

Относительно последнего утверждения заметим: Макс Хейстингс не говорит о том, что СССР мог победить Германию в одиночку. Он говорит лишь о том, что, по его мнению, Советский Союз мог бы разгромить врага без открытия союзниками в Европе Второго фронта (но, естественно, при сохранении их военной и продовольственной помощи и воздушных атак на Германию, что было крайне важно для победы).

А вот что пишет американский историк Richard Overy, автор более двадцати исторических книг, который считается одним из ведущих историков Второй мировой войны, в своей книге “Russia’s War”: “Few would now contest the view that the Soviet war effort was the most important factor, though not the only one, in the defeat of Germany”.

Все эти факты вселяли гордость за страну, за Великую Победу, которую она одержала. А победа была одержана под руководством Сталина.

С этим пытались бороться с помощью такой аргументации. Сталин здесь абсолютно ни при чем. Победу одержал народ, нашедший в себе силы выстоять в неимоверно трудных условиях. При этом имели место огромные жертвы, многие из которых были по вине самого Сталина.

Эта аргументация работала средне. Ответ на нее был слишком очевиден. Это вам (нам) сейчас легко судить, что надо было тогда делать, а чего не надо. На какие жертвы можно было идти, а на какие нет. А каково было тем, кто жил тогда и должен был принимать решения, на обдумывание которых не было времени? На страну обрушился неожиданный и коварный удар невероятной силы. Гитлер в 6 недель разгромил французскую и английскую армии и подчинил себе затем фактически всю Европу, кроме Великобритании (помешало море, как Наполеону) и СССР. Поэтому и имел место разгром армий в 1941 году. Но разгром не был фатальным. Верховное командование во главе со Сталиным смогло организовать переброску основной части промышленности на восток, поднять народный дух, сформировать новые армии и добиться перелома в войне, который наступил после разгрома немецкой армии в Сталинграде. Сталин много ошибался? Не ошибается тот, кто ничего не делает. У другого на месте Сталина, возможно, не было бы его ошибок. Но были бы другие. Мы знаем, что с ошибками Сталина страна победила. А победила бы она с ошибками другого? Поэтому лучше не делать упор на ошибки. Ведь в результате все-таки была победа, которая спасла страну и мир.

С подобной контраргументацией сражаться было нелегко, и тут на авансцену вышел резунизм. Под резунизмом я понимаю совокупность идей и интерпретаций исторических событий, заложенных двумя книгами Виктора Суворова-Резуна: «Ледокол» и «День М». Впоследствии их автор написал еще много книг, но все основное было сказано уже в этих двух. Суворов-Резун своими книгами сказал следующее. Не надо доказывать, что победу одержал народ, а не Сталин: это трудный и долгий путь, не сулящий надежного успеха. Нужно доказать, что Великой Победы, как и Великой Отечественной войны, вообще не было. Была позорная война, которую затеял тиран, а народ пошел у него на поводу. Так проще. И я это доказываю. Как? Все очень просто. Там немного сгустил краски, а здесь ослабил. В результате пропорции стали иными, и общая картина изменилась разительно. Негативная грань присутствует всегда, в любом событии, в любой личности. Нужно только суметь ее найти и красочно показать (а уж когда дело связано с такой личностью, как Сталин, то что может быть проще?), игнорируя или, в крайнем случае, притушевывая то, что относится к положительной грани. О контрверсии говорите кратко, не углубляясь в суть и высмеивая ее авторов в уничижительных словах. Используйте при этом мою логику, добивясь, чтобы все было так перемешано и запутано, чтобы трудно было найти концы. Но мы-то будем знать, за какой конец следует тянуть. Читайте мои книги и учитесь, как все это нужно делать. Целеустремленно подтачивайте и расшатывайте положительность образа Великой Отечественной войны всеми способами, и когда-нибудь здание рухнет.

Книга «Ледокол», изданная в России в 1992 году, начинается с обращения «К моему русскому читателю». В нем Суворов-Резун говорит: «Простите меня. Если не готовы прощать, не читайте дальше этих строк, проклинайте меня и мою книгу – не читая. Так делают многие. Я замахнулся на самое святое, что есть у нашего народа, я замахнулся на единственную святыню, которая у народа осталась, – на память о Войне, о так называемой «Великой Отечественной войне»… Я доказываю, что Советский Союз – главный ее виновник и главный зачинщик… Коммунисты сочинили легенду, что на нас напали… Это легенду я вышибаю из-под ног, как палач вышибает табуретку. Надо иметь жестокое сердце или не иметь его вообще, чтобы работать палачом… Нет ничего страшнее, чем выполнять работу палача. Эту роль я принял на себя добровольно. И она доводит меня до самоубийства». И так далее в том же роде.

Фальшивым смирением, позерством и театральщиной наполнено предисловие. А сквозь них явно проглядывают самолюбование и элементы гордыни. Я добровольно беру на себя работу палача, самую неблагодарную из всех работ, существующих на свете. Но кто-то должен ее делать. Какой я отважный и самоотверженный! Эта работа доводит меня до самоубийства (однако ж все-таки не довела), но я все равно ее сделаю, потому что в этом мой долг перед миром и моей совестью. Это второй лейтмотив предисловия, который потом (в остальной части «Ледокола» и во всех последующих опусах) станет основным.

Оставим все эти моменты на совести автора (примитивный прием дурного вкуса). Обратимся к сути утверждения. А суть предельно ясна: не было никакой Великой Отечественной войны, было позорное участие народа в войне, развязанной тираном для своих нужд.

Идеи Суворова-Резуна ошеломили и околдовали, к сожалению, определенную часть российской демократии, ее радикальную часть, и оказали частичное влияние на российскую демократию в целом. Все стало просто и ясно. Нужно бить все время в одну точку, беря к рассмотрению факты только с одной (негативной) чаши весов и доказывая, что все, что имеет отношение к участию СССР в войне, в минус. И у Суворова-Резуна сразу появилось много поклонников и последователей. Резунисты ринулась в бой, в борьбу, целью которой было развенчать Великую Отечественную войну до нуля (опустить ниже плинтуса), если удастся. И в любом случае – лишить ее ореола правоты и величия.

А Суворов-Резун, почувствовав поддержку части российской демократии, стал все больше и больше наглеть. Забыв о том, что было написано в авторском предисловии к «Ледоколу», где он притворился ягненком, смиренно склоняющим голову в ожидании читательского приговора и умоляющим читателей его простить, он яростно нападает: «И кто-то говорит, что я работаю против своего народа. Я отвечаю, что историю мы должны знать в том виде, в каком она была. История не может быть служанкой идеологии» (см. беседу М. Веллера с Виктором Суворовым в книге Михаила Веллера «Друзья и звезды»).

Основная идея «Ледокола» (и всего резунизма) следующая: Советский Союз – главный виновник и главный зачинщик Второй мировой войны. Для доказательства основной идеи Суворов-Резун формулирует ряд базовых утверждений (образующих ядро резунизма).

(1) Сталин задумал привести фашизм к власти в Германии еще в 1927 году с тем, чтобы он сокрушил Запад, после чего его самого нужно будет уничтожить и овладеть Европой.

(2) Сталин привел Гитлера к власти.

(3) Приведя Гитлера к власти, Сталин начал все время его подталкивать к развязыванию мировой войны.

(4) Вершиной действий Сталина по развязыванию мировой войны явился пакт с Гитлером в 1939 году. Этот пакт означал фактическое начало Второй мировой войны.

(5) После этого (а может быть, и до этого) Сталин начал активно готовиться к войне с Германией. Суворов-Резун даже точно вычислил дату нападения – 6 июля 1941 года, вводя тем самым детективную составляющую в свою гипотезу и думая, возможно, этим увеличить интерес к ней среднего читателя. Наивный и честный Гитлер долгое время ничего не замечал и не думал воевать с СССР: у него было много дел в завоеванной Европе (на десятилетия, если не на столетия), а договор он выполнял неукоснительно. Но когда он, наконец, заметил вероломство своего партнера, то сам решил напасть и напал 22 июня 1941 года, на две недели опередив Сталина. Нападение Гитлера на СССР было, таким образом, вынужденным и справедливым. При этом бедняга Гитлер был обречен на поражение с самого начала, так как ему пришлось воевать на два фронта (поймите трудности его положения и посочувствуйте ему!). Все же нападение Гитлера на СССР исторически сыграло важную положительную роль: оно сорвало планы по завоеванию всей Европы, и Сталину пришлось довольствоваться ее восточной половиной. Поэтому Сталин, согласно мнению Суворова-Резуна, потерпел поражение в войне.

И всюду у Суворова-Резуна слово «Сталин» можно отождествить со словом «СССР», что он и делает явным образом довольно часто.

Базовые утверждения опираются на следующие базовые факты. (1) Текст «Майн кампф» Гитлера. (2) СССР готовил летчиков и танкистов, помогая Германии перевооружиться. (3) Сталин запретил немецким коммунистам объединяться с социалистами и тем обеспечил нацистам победу на выборах в 1932 году. (4) Сталин произнес речь перед политбюро 19 августа 1939 года, которая ясно обозначила его агрессивные намерения и дала отмашку к началу мировой войны. (5) Сталин разрушил барьер из нейтральных государств, разделявший СССР и Германию, чтобы иметь возможность на нее напасть. (6) Сообщением ТАСС от 13 июня 1941 года Сталин пытался всех обмануть перед своим нападением на Германию, запланированным на 6 июля 1941 года. Но Гитлера сообщение не обмануло. (7) Вместе с тем 13 июня началась огромная переброска войск для выхода на исходные рубежи перед нападением в июле. Гитлер, однако, опередил Сталина, и война началась в тот момент, когда значительная часть армии находилась еще в вагонах. Этим объясняется разгром Красной армии в начале войны.

Идеи и приводимые факты Суворова-Резуна были подвергнуты серьезной критике в целом ряде книг и статей. См., например, книги: Алексей Исаев «Анти-Суворов»; Алексей Исаев, Михаил Свирин и др. «Неправда Виктора Суворова»; Дмитрий Верхотуров «Виктор Суворов врет! Потопить «Ледокол»; Виктор Суворов «Ледокол-2»; Кейстут Закорецкий «Разгром Виктора Суворова»; С. Жевалов «Анти-Суворов. “Ледокол” опровергнут» и др. Отметим, что книга «Разгром Виктора Суворова» написана автором, который считался одним из самых убежденных резунистов. Но, прочитав «Разгром» Виктора Суворова, Кейстут Закорецкий был, по его собственным словам, в шоке, просто не поверив, что такое может написать бывший танкист. Но вся критика осталась без ответа.

Резунизм оказал существенное влияние на демократическую прессу России. Многие статьи демократических авторов, к сожалению, либо прямо пропагандируют его, либо содержат в своем бэкграунде в той или иной мере резунистские идеи. В частности, в большой степени это справедливо относительно статьи Т. Менакер «Речи, изменившие мир» (см. «Кстати» №1145, June 1, 2017). Автор взяла один из базовых фактов «Ледокола» (речь Сталина 19 августа 1939 года – текст легко найти в интернете) и эмоционально преподнесла его читателю, опираясь на argumentum ad hominem (довод к человеку). У Суворова-Резуна этот факт фигурирует как главный для обоснования базового утверждения, что Пакт с Гитлером – один из основных моментов (возможно, самый основной) среди тех, которые привели к развязыванию Второй мировой войны. В своей речи Сталин убеждает слушателей, что нужно подписать Пакт о ненападении с Германией, а английскую и французскую делегации – вежливо отослать. Убеждает цинично, не стесняясь выкладывает на стол свои потаенные желания, чтобы Гитлер и западные державы вцепились друг в друга и обескровили себя в войне. Т. Менакер считает, что именно эта речь изменила мир. Но на кого она могла повлиять? На членов политбюро, ее слушавших, речь повлиять не могла. Они бы проголосовали за все, что предлагает Сталин, в любом случае. На Гитлера? На западные державы? Для них в этой речи, между прочим, не было ничего нового. Подобные настроения были типичны для СССР того времени. И симметричные настроения были типичны для Запада. Так, сенатор Гарри Трумэн (будущий президент США) вскоре после вторжения Гитлера в СССР сказал: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше». А вот что говорит в связи с этим Суворов-Резун: «Поэтому совершенно понятно стремление США и Великобритании стравить Советский Союз и Германию» (см. беседу М. Веллера с В. Суворовым в книге «Друзья и звезды»).

Несостоятельность базового утверждения о том, что Пакт, а следовательно, СССР, развязал войну, достаточно очевидна. Все основное для того, чтобы мировая война началась, было сделано до Пакта 1939 года, и главное начало было положено уже самим Версальским договором.

Об этом говорят практически все, в том числе и Суворов-Резун: «Версальский договор… – это была бомба, подложенная под Европу» (см. беседу М. Веллера с Суворовым в книге М. Веллера «Друзья и звезды»). СССР был врагом номер один и для Германии, и для Запада, и опасность войны в одиночестве была для него более чем реальной, а через Пакт он получал столь нужную ему отсрочку. При этом Гитлер зашел уже так далеко, что остановиться не мог. Это означало бы гибель чести и всего дела жизни. А получить желаемое он мог только через войну: все легитимные и полулегитимные способы были к этому времени исчерпаны. Гитлер верил в свои силы и свою звезду, а площадка отведенного ему времени была крайне мала. Польше приходилось выбирать из двух зол меньшее. И в конечном итоге вполне могло получиться, что она предпочтет Германию. Для Запада момент не был критическим (точнее, он не виделся тогда таковым), а для СССР момент представлялся критическим, и именно таким он был. Аргументы Суворова-Резуна о том, что Сталин сознательно сломал буфер между СССР и Германией, чтобы начать войну, крайне неубедительны. Во-первых, почему нельзя того же сказать о Гитлере (и тогда, по крайней мере, картина не будет выглядеть столь однобокой, как она обрисована в «Ледоколе»)? А во-вторых, Польша была не той страной, на надежность которой как буфера можно было положиться. Это хорошо подметил историк Бэзил Лиддел Гарт: «Русские всегда считали гораздо более вероятным, что поляки скорей окажутся наконечником германского вторжения в Россию, чем преградой для него». Гарт – известный английский историк, чья книга «История Второй мировой войны» превратилась в официальную британскую версию истории той войны.

Теперь обратимся к конкретике. Следующий вариант развития событий в случае неподписания договора с Гитлером представляется весьма вероятным. Переговоры с западными державами продолжают тянуться и тянуться. Приехавшие в Москву английская и французская делегации не имели реальных полномочий для подписания эффективного договора с СССР, должны были все время обращаться за консультацией в Лондон и Париж, и было ясно, что Англия и Франция не настроены на серьезную войну с Гитлером. Так, в ответ на прямой вопрос английская делегация ответила, что Англия для войны с Германией сможет выставить 3–4 дивизии. Лиддел Гарт пишет: «Темпы англо-русских переговоров стали медленными, как похоронное шествие». Видимо, Западу не нужен был договор с СССР, а нужно было переговорами как бы заморозить время в надежде, что все рассосется само собой. Но Гитлера это не устраивало. В августе 1939 года он уже не хотел удовлетвориться одним Данцигом. Ему нужны были вся Польша (населенная, по его мнению, славянскими варварами) и граница с СССР для будущего нападения. В результате он все же напал бы на Польшу (1 сентября или позже), не веря, что за нее кто-то вступится. И захватил бы в этом варианте всю Польшу. Западные страны объявили бы Гитлеру «странную войну», чтобы не потерять честь, и все пошло бы в целом так, как оно и было в реальности (с некоторыми поправками). На путь к мировой войне это не повлияло бы, но СССР в данном варианте выглядел бы более чистым. Однако Сталин был Сталиным – его привлекла открывшаяся возможность территориальных приобретений, и получилось то, что получилось.

Возможно, имел бы место другой вариант развития событий. Но все варианты вели к мировой войне, потому что отступить Гитлер не хотел и не мог, а в свою великую миссию и в свою волю, которая может творить чудеса, он верил безоговорочно.

Запад Гитлер, после всех сделанных ему уступок, считал трусливым, а СССР – ничтожным, населенным людьми низшей расы. В возможность реального союза Запада с СССР он не верил, зная их огромную антипатию друг к другу. Война Гитлера не страшила, война была бы в любом случае. И для СССР главным было избежать войны с Гитлером в одиночестве. В этом была центральная проблема того времени для страны. И Сталин, несомненно, ее хорошо понимал. Были ли у него при этом плохие намерения? Были. Об этом ясно сказано в его речи от 19 августа 1939 года. Но это были намерения второго плана, намерения на тот случай, если все сложится сверхудачно. Слишком опасной была общая ситуация. Речь шла о выживании страны. Но даже если бы плохие намерения были на первом плане, то это мало что изменило бы в общей оценке причин войны. Тогда это был бы яркий пример того случая, о котором говорил философ Епиктет: «И прекрасные дела часто делаются ради скверных целей». А прекрасным делом была антигитлеровская коалиция, без создания которой невозможно было победить нацизм.

Все другие базовые утверждения резунизма так же несостоятельны, будучи при этом значительно более простыми для опровержения. Они основаны на том порочном подходе, когда рассматриваются под увеличительным стеклом одни факты и полностью игнорируются все остальные, которые на самом деле гораздо более существенно повлияли на ход мировых событий. Предвзятость, примитив и надуманность лежат в основе всего, что пишут резунисты. На проверку Суворов-Резун оказывается голым королем. Но от подробного опровержения всех его утверждений я вынужден воздержаться, сообразуясь с возможностями газетной статьи и отсылая читателя к упомянутым выше книгам.

В «Ледоколе» и в последующих публикациях Суворов-Резун часто сравнивает Гитлера со Сталиным (и за этим явственно стоит сравнение СССР с фашистской Германией). При этом нельзя даже сказать, что он находится над схваткой: все его сочувствие (чтобы не сказать больше) на стороне Гитлера. Вот некоторые выдержки из «Ледокола»:

«13 июня сталинская дипломатия закладывает фундамент того, что вскоре будет названо термином «антигитлеровская коалиция» (получается, таким образом, что закладывание фундамента антигитлеровской коалиции – нечто отрицательное в глазах Суворова-Резуна). Со стороны Великобритании ничего плохого в этом нет… Но Советский Союз (над которым уже навис дамоклов меч близкого гитлеровского нападения) ведет грязную игру (в отношении Гитлера)»;

«Гитлер имел неосторожность поверить Сталину и повернуться к нему спиной»;

«Гитлер слишком хорошо понимал угрозу и считал вторжение в СССР единственной для себя защитой»;

«Гитлер разгадал замысел Сталина. Вот почему Вторая мировая война закончилась катастрофически для Сталина: ему досталось только пол-Европы и кое-что в Азии» (а как она закончилась для Гитлера?).

Здесь все неверно. Все построено на подтасовочной демагогии. Возьмем, например, второе утверждение. Имеется в виду, что Гитлер бросил свои основные силы в мае 1940 г. на Запад, оголив восточную границу. В результате он быстро одержал победу, а СССР в этот момент хранил нейтралитет, соблюдая договор, и не ударил ему в спину. А как только победа была одержана, у Гитлера немедленно возник замысел начать готовиться к войне с СССР, что и было сделано. Так при чем здесь неосторожность и поворачивание спиной к Сталину? Гитлер как раз все хорошо рассчитал, понимая, что СССР не готов к войне, что нарушение Пакта о ненападении выставит его в отрицательном свете перед мировой общественностью и что существует большая недружественность между СССР и Западом. Риск был минимален. Чистая резунистская демагогия с подтасовкой.

Далее: почему вторжение в СССР было единственной защитой для Германии? Была гораздо более надежная защита. Уйти из Франции и других захваченных (хотя бы после Чехословакии) стран и усилить шум в отношении того, что Гитлер – главный борец с большевизмом. Тогда Англия согласилась бы на мир с Германией, и нападение СССР стало бы абсолютно невозможным. Суворов-Резун перехитрил самого себя и запутался в своих собственных фантазиях.

Суворов-Резун ведет наступление широким фронтом, стараясь не упустить ни одного момента, где можно сказать что-либо негативное о стране. Так, он затрагивает в «Ледоколе» тему войны между СССР и Японией, выставляя СССР в крайне отрицательном виде. В трудную для страны минуту, когда смертельная угроза нависла над Москвой, Япония не нарушила договор о ненападении и тем спасла Москву и СССР. А СССР в аналогичной ситуации объявил войну Японии, и Японии пришлось капитулировать. Каков смысл данного отступления от основной темы «Ледокола»? Прямой связи с темой в отступлении нет, но есть косвенная, через обращение к argumentum ad hominem: чем хуже в моральном плане будет выглядеть СССР, тем более правдоподобной будет выглядеть резунистская версия о нем как зачинщике войны.

Но давайте разберем все по порядку. Во-первых, отнюдь не из благородных моментов Япония не напала на СССР в 1941 году, а из самых настоящих эгоистических (да и о каких благородных моментах может идти речь после Перл-Харбора?). Пусть Германия как можно больше ослабит СССР. Тогда меньше будет японских жертв при захвате Дальнего Востока. А заодно пусть и сама понесет потери и тем ослабит себя. Это полезно для нашего баланса сил с нею. А мы пока займемся Америкой. С двумя сразу такими сильными противниками Япония воевать не сможет. Далее, рассмотрим вопрос, почему Япония капитулировала летом 1945 года. Обычно называют две причины: атомные бомбардировки и вступление СССР в войну, причем многие считают, что все дело в первой причине. Но легко можно представить, что на самом деле сыграли роль оба фактора, которые, сложившись, многократно усилили друг друга (так что их сумма получилась гораздо больше чисто алгебраической). Одних атомных бомбардировок могло не хватить. Вступление СССР в войну было чревато для Японии вторжением Красной армии на японские острова. Эта возможность выглядела кошмаром. Если русские придут, то как их потом заставить уйти? Уж лучше пусть придут одни американцы. Так будет легче. И надо было спешить: вторжение вот-вот могло начаться.

Еще один существенный момент. Вступив в войну с Японией, СССР выполнил обещание, данное на Тегеранской конференции. Разумеется, не только об этом шла речь, но и о возврате территорий, утраченных в результате Русско-японской войны. Но второй момент не был самодовлеющим. Трудно представить, чтобы Америка стала возражать против возврата СССР утраченных территорий, если бы СССР не вступил в войну с Японией.

Если бы война продолжилась, то она бы унесла сотни тысяч (быть может, миллион) американских солдат. И японских тоже, равно как и гражданского населения. А исход войны был предрешен.

Поэтому вступление СССР в войну с Японией – один их самых чистых моментов участия СССР во Второй мировой войне. Суворовская интерпретация рассыпается в прах. А сторонники резунизма часто используют ее в своих статьях.

Следствием главного утверждения Суворова-Резуна и многих не главных является мысль о том, что победа Германии была бы для мира меньшим злом, чем победа СССР, и следовательно, было бы лучше, если бы Запад объединился с Гитлером против СССР, а не с СССР против Гитлера. Это ясно различимый подтекст многих резунистских текстов. А иногда об этом пишется в абсолютно четкой и ясной форме: см., например, большую статью Александра Минкина «Чья победа?» (газета «Московский комсомолец» №1690 от 22 июня 2005 г.). Автор даже приводит аргументы в пользу того, что было бы гораздо лучше, если бы войну выиграл Гитлер, причем самое лучшее – уже в 1941 г. В этом варианте, по мысли А. Минкина, к 1945 г. (самое позднее – к 1948 г.) рухнули бы оба диктаторских режима, и на всей земле воцарился демократический рай.

Обрисую, как, на мой взгляд, развивались бы события, если бы Гитлер одержал победу в 1941 г. (что, по-видимому, было реально). Германия получила бы огромные ресурсы и избавилась от давления фактора времени. Заработал бы вовсю план ОСТ, согласно которому местное население на завоеванных территориях на востоке было бы либо уничтожено голодом, либо оттеснено за Урал, либо обречено на полурабское существование (а специально отобранную часть предполагалось онемечить). Используя силы, освободившиеся после победы на Восточном фронте, Германия быстро одержала бы победу в Африке и на Ближнем Востоке. Одновременно она сосредоточила бы силы на наращивании авиационной и морской мощи. И это привело бы к неминуемому поражению Англии. Хотя, скорее всего, в военной операции необходимости не было бы. Гитлер относился с симпатией к Великобритании, а у фашизма было много британских сторонников (уместно здесь вспомнить, как после победы немцев во Франции французские поклонники фюрера и сочувствующие ему полезли отовсюду: Пэтен, Лаваль и др.). В новых условиях линия на сближение с Гитлером одержала бы верх над линией Черчилля, и был бы заключен мир, выгодный для Германии. Для Гитлера этого было вполне достаточно.

Япония, увидев, что мощь СССР полностью сломлена, решила бы овладеть Дальним Востоком, отложив войну с Америкой, и овладела бы им.

В то же время Америка, в которой были сильны расистские настроения, вполне могла покоричневеть, укротить Рузвельта, настроиться на сосуществование с Гитлером, а после конца президентского срока Рузвельта даже развернуться лицом к Германии с ее расовой теорией.

В Германии была бы создана атомная бомба. Наверное, несколько позже, чем в США, но это не имело бы большого значения, во-первых, потому что, скорее всего, войны между Америкой и рейхом в описываемой ситуации не было бы, а во-вторых, даже если бы война имела место, то сбросить первой атомную бомбу на Германию США было бы гораздо труднее, чем на Японию, по моральным соображениям. В США была ненависть к японцам и не было ненависти к немцам в силу немецких корней, присутствующих у многих американцев, и того факта, что Гитлер вступил в войну с США нормальным образом (в отличие от Японии).

Появление атомной бомбы в руках Гитлера имело бы для мира катастрофические последствия. Атомная бомба сделала бы фюрера неуязвимым, и это был бы кошмар.

Несомненно, имело бы место «окончательное решение еврейского вопроса» в Европе, Африке и на Ближнем Востоке. А может быть, и не только там. У Гитлера было много помощников, пособников и морально сочувствующих. Без этого он бы вряд ли решился на тотальное уничтожение целого народа. Страшно даже подумать о том, что было бы, если бы Гитлер победил.

Внутри Германии имя Гитлера было бы вписано золотыми буквами в ее историю, и он стал бы непревзойденным героем немецкого народа на все времена.

«Победа союзников спасла мир от гораздо худшей судьбы, которая бы его постигла в случае триумфа Германии и Японии», – пишет Макс Хейстингс. Я думаю, что с этим вполне можно согласиться.

Сталинизм и резунизм – две односторонние упертости, нарисовавшие себе свою картину мира предвоенного времени и не желающие ничего видеть из того, что не укладывается в эту картину. В картине, созданной сталинистами, множество изъянов, но переписывание истории резунизмом оказалось не менее ущербным. К сожалению, часть российской демократии, примкнувшая к резунизму, не заметила, как он стал изжившим себя примитивом, и продолжает цепляться за него.

Юрий ВОЛИН

Маунтин-Вью

---

Продолжение