Ну и фиг с ней…
Несколько дней назад, а именно – 13 ноября на новостных лентах агентств появились два сообщения. Оба они касались Ирана, вернее, его ядерной программы. В первом говорилось о том, что госсекретарь США Керри предпринял очередную попытку убедить американских законодателей в том что, главное сейчас – заключить соглашение с Тегераном. Любой ценой, на любых условиях и с […]
Несколько дней назад, а именно – 13 ноября на новостных лентах агентств появились два сообщения. Оба они касались Ирана, вернее, его ядерной программы.
В первом говорилось о том, что госсекретарь США Керри предпринял очередную попытку убедить американских законодателей в том что, главное сейчас – заключить соглашение с Тегераном. Любой ценой, на любых условиях и с любым результатом. Иначе, сказал он, это может быть негативно воспринято «людьми, с которыми мы ведем переговоры». Еще он сказал, что потребовалось тридцать лет, чтобы вернуться к диалогу с иранцами, а введение новых санкций против этой страны может его сорвать.
Согласно второму сообщению, руководитель МАГАТЭ Юкия Амано сообщил агентству Reuters, что, несмотря на отвлекающие маневры иранского президента-«реформиста» Роухани, в течение последних трех месяцев не было обнаружено никаких изменений в ядерной активности Тегерана. продолжающего обогащать уран до концентрации 20%. Кроме того, МАГАТЭ констатирует, что строительство реактора в Араке, предназначенного для производства плутония, ведется ударными темпами.
Что заставило американского госсекретаря говорить о тридцати годах, потерянных с точки зрения общения с Ираном? Простая магия чисел? Или подсознательное понимание того, что и начало этого периода, и его конец связаны с нахождением в Белом доме президента-демократа?
Ладно, не будем об этом. Какая нам разница? Лучше вспомним, что демократы справедливо считаются приверженцами определенной идеологии. А там, где политика государства, то есть всех ветвей власти, определяется не здравым смыслом, а идеологией, там добра не жди.
А что ж республиканцы? Нет у них идеологии? В том-то и дело, что нет в том понимании, которым руководствуются демократы. Их, республиканцев, никто не заставляет действовать в интересах определенных групп – социальных, национальных, гендерных (или внегендерных), и так далее. Республиканцы действуют в интересах страны. Их обвиняют в покровительстве богатым, белым, гетеросексуальным и еще неизвестно каким людям, но в результате всякий раз оказывается, что выигрывает большинство не только из перечисленных категорий американских граждан, но и из всех остальных.
Но мы отвлеклись. Стало быть, налицо столкновение двух мнений. Мнения официального и мнения независимого. Первое высказано представителем администрации США, второе – руководством МАГАТЭ. В отличие от периода, когда атомным агентством заведовал аль-Барадеи, для которого ислам – не отвлеченное понятие, а то, без чего он не может существовать, а потому объективной оценки деятельности Ирана от него ожидать было наивно, ныне, когда во главе МАГАТЭ стоит не мусульманин, не христианин, а представитель Японии, есть все основания полагать, что оценки этого органа стали наконец-то свободными от конфессиональной принадлежности его руководителя. Ну, а позиция администрации США, в силу партийности ее верхушки, диктуется, как мы знаем, идеологическими догмами. И, если они, эти догмы, гласят, что с теократическим режимом, согласным лишь на полное подчинение всей мировой политики надеждам и чаяниям адептов государственной религии, нужно вести переговоры, уж коль они впервые за тридцать лет пошли на это, то идеологизированная администрация будет настаивать на своем до последнего.
Иранский вопрос – не единственный, где проявляется подобная позиция. То, что арабо-израильский конфликт до сих пор сохраняет свой тлеющий, чреватый взрывом характер, также во многом результат действий американских демократов. Ословские соглашения. Постоянная поддержка мертворожденных переговоров израильтян и арабов автономии. А «арабские революции»…
Стало уже неприличным от частого повторения сравнивать нынешнее потакание иранскому режиму с той ситуацией, которая сложилась в свое время вокруг притязаний нацистов на территории европейских стран. Тем не менее, налицо разительное сходство того, что было тогда, с тем, что складывается теперь.
Сам факт ведения переговоров становится целью. Это справедливо и для иранской проблемы, и для так называемого палестинского вопроса. Считается, что ведение таких переговоров вне зависимости от их перспектив спасает мир от сползания к конфликту.
На первый взгляд, действительно спасает. На какое-то время. На то, пока идут переговоры. Эта, с позволения сказать, очевидность и делает позицию демократов популярной в кратковременной перспективе. Однако в долговременном плане подобная тактика самоубийственна. И для политиков, ее осуществляющих, и для народов, коими эти политики руководят. Вспомним тех же нацистов, которые обвели вокруг пальца тогдашних миротворцев.
Конечно, даже обзаведись Тегеран ядерным оружием, даже построй он достаточно ракет, способных доставить до США это оружие, стратегические позиции этих двух стран все равно будут несопоставимы. Тем более, что Америка выдержала противостояние с куда более сильным потенциальным противником, Советским Союзом. То есть получается, что Штатам Иран не особенно-то и страшен. Но тогда придется признать, что политика демократической администрации в этом вопросе, мягко говоря, не отличается порядочностью. Ну, будет у Ирана бомба. Ну, захочется эту бомбу применить. И вспоминается советский анекдот про то, как по ошибке была запущена ракета по какой-то очень маленькой стране. И как тот, кто ошибся, сказал о пострадавшей стране: «Ну и фиг с ней».
Сергей Восковский
