Новые амазонки

Бесстрастный язык энциклопедии сообщает, что существовал в древнегреческой мифологии народ или сообщество, состоявшее исключительно из женщин, не терпевших при себе мужчин. Они образовали особое государство и выходили в походы под предводительством своей царицы. Для воспроизведения потомства амазонки вступали в связь с мужчинами других народов, а потом их, кажется, не то убивали, не то содержали под стражей. Из девочек воспитывали новых амазонок. Название «амазонки» толкуется как «безгрудая». Легенда гласит, что для удобства стрельбы из лука амазонкам ещё в детстве выжигали правую грудь. И это пока все, что нам нужно знать об амазонках, по крайней мере, для этой статьи.

Ну, возразят, это вы загнули! Никакого же сходства! Амазонки, как толкуют мифы, прибрали к рукам власть и физически уничтожали мужчин, а сейчас просто борются с насилием на рабочем месте! Ничего общего!

Действительно, никакого сходства! Ну почему, при всей благостности движения, что-то в нем стало смущать?

Началось все, как мы помним, с Харви Вайнстина. В «Нью-Йорк таймс» была опубликована статья, где два журналиста обвинили этого киномагната в сексуальном преследовании ряда женщин.

В ходе десятимесячного расследования, как пишет один из авторов статьи в «Нью-Йорк таймс», с которой все и началось, тринадцать женщин подтвердили, что в период с девяностых годов до 2015-го Вайнстин подвергал их сексуальным домогательствам и атакам. К списку подвергшихся домогательствам присоединились даже кинозвезды Анджелина Джоли и Гвинет Пэлтроу.

Несколько голливудских актрис, среди них Асия Ардженто и Люсия Эванс, рассказали журналисту из NYT, что он принуждал их к разным формам секса.

— Я знаю, что он сокрушил и раздавил многих людей раньше, – сказала Ардженто. – Вот почему эта история – в моем случае ей двадцать лет, некоторые из них старше – никогда до сих пор не была предана огласке.

История с Асией Ардженто вообще по-американски интересна. Что бы там ни было при их первой встрече, дальше все развивалось довольно романтично. Они встречались, Вайнстин познакомил ее со своей матерью. Их отношения продолжались пять лет. «Он вел себя как мой друг, который по-настоящему оценил меня». Позже, когда она разошлась со своим мужем и стала матерью-одиночкой, Вайнстин предложил заплатить за няню. Она сказала, что просто обязана была подчиняться его сексуальным домогательствам.

На недавно прошедшем «Оскаре» оскароносного насильника Вайнстина, конечно, уже не было. Наоборот, все фильмы-победители так или иначе затрагивали нелегкую судьбу женщины и намекали, что враг не пройдет! Ваше время, господа мужчины, вышло! Именно под таким девизом – Time’s Up! – прошел недавно состоявшийся Golden Globe. Все дамы, как бы оплакивая поруганную честь, были в черном. При каждой очередной речевке, которую скандировал весь зал, наиболее чувствительные актрисы обнимались. Некоторые рыдали.

Движение, вызвавшее поначалу 100-процентную поддержку, пошло вразнос.

Слыша глупости и заскоки типа «нас оскорбляет слово «мужчина»» или «мы можем обойтись без этих гадких доминантных мужчин!», обыкновенная женщина с тоской понимает, что вовсе не о ней пекутся эти доброхоты и доброхотки. Меньше всего она чувствует себя защищенной, а наоборот, понимает, что ее втягивают в какие-то свои политические игры.

Действительно, все происходящее отдает так хорошо знакомой нам по прошлой жизни кампанейщиной.

За считанные дни список обвиняемых разросся до почти сорока мужчин. Сейчас в нем около 80. Раскрутка шла по накатанной дорожке.

1. Обвинение в событиях многолетней давности.
2. Мужчина кается.
3. Его отовсюду увольняют.

Политически мотивированная составляющая видна в том, что в одну кучу смешались настоящие преступления, насилие, коррупционное использование власти с какими-то мелкими инцидентами, которые наши «комсомолки» тут же стали протоколировать, штамповать и рассылать «по инстанциям».

Я иногда люблю запустить текст на Google Translate. Электронный монстр не знает экивоков, переводит с солдатской прямотой. Вот что получилось, когда я запустила в переводчик кусочки текста из перечня мужчин, обвиненных в сексуальных домогательствах: «Сексуальное неуместное поведение, включая нащупывание, – 1 инцидент, похлопывание – 1 инцидент, сальные усмешки – 2 штуки».

Если бы мне теперь пришлось нащупывать (чур меня! чур! слово какое-то опасное!) канву, по которой вышивается вакханалия сексуальных обвинений, я бы для начала обратила внимание на следующее: сексуальные проступки желательны многолетней давности. Нет лучшего способа сказать тому или иному индивидууму и общественности как таковой: вы у нас на вечном крючке! Так что сидите и не рыпайтесь. Каждый ваш encounter запротоколирован и может быть задействован в любую минуту. Некоторые авторы и комментаторы тоже включают этот факт в политическую составляющую движения, и, кажется, они правы.

#MeToo – это такая пушка замедленного действия. Она стреляет и через 20, и через 30 лет. Причем одних воспоминаний жертвы достаточно, хотя наш «вспоминательный» механизм устроен странно: отсюда досюда – помню, отсюда досюда – забыл, а здесь, кажется, помню, но остальные участники того же события говорят, что все было по-другому.

Вот в случаях с терроризмом нам говорят, что определять виновного и степень его вины нужно годами! И хоть он, допустим, пойман со взрывчаткой или даже уже есть жертвы террористической атаки, осуществленной им, нам говорят, и мы соглашаемся, что важно все правильно узнать, чтоб не пострадали права человека, личная неприкосновенность подозреваемого, чтобы презумпция невиновности ни в коем случае не была нарушена.

Ну, а в данном случае? Сколько-то времени нужно? Нужно. Но не похоже, чтобы таковое затрачивалось. Раз – обвинение, два – увольнение, и вот уже перед нами персона нон-грата, почти что с волчьим билетом. И, безо всякой заботы о неприкосновенной личности, в интернете фотографии под заголовком: List of men accused of sexual harassment. Типа «они позорят наш город!». Почти одновременно с обвинением в Сети появлялся список со свежим update, в котором заглавными (обязательно заглавными!) буквами было написано: такой-то УВОЛЕН! Такой-то УВОЛИЛСЯ!

Ах, как я бы хотела узнать, кто главный адресат этого перечня? Кто удовлетворенно потирает руки, как после хорошо сделанной работы? Кто ставит жирные галочки в этом списке, кто ругает исполнителей за то, что есть и не уволившиеся упрямцы? Кто благостно кивает, когда слышит от активисток движения пламенные речи: мужчины в силу своей доминантности всегда агрессивны и всегда будут виновны по отношению к женщине? Поэтому даешь penis–free zones (прочитано собственными глазами), даешь смену власти с мужской на женскую (услышано от пламенной молодой женщины, приглашенной на телевизионный канал).

Сейчас движение как бы ушло из общественного радара. Ведь целенаправленное внимание общественности, как известно, определяется категорией «горячие новости» и держится не больше недели. И тут, в этой тишине после победы, начинается самое махрово-опасное. Самое негативно-результативное. Самое исполнительски-ревностное.

Наиболее вероятный результат движения #MeToo видится в том, что будет развязан поток новых гендерных и прочих квот по всей экономике и культуре. Вся наша жизнь и деятельность должна будет исходить из теории, что различия в занятости и представительстве связаны с двумя вещами: с сексуальным преследованием и гендерной предвзятостью.

Это станет на ближайшее десятилетие основной ценностью нашего бытия. Очень демократической и очень гуманистической.

Шоу-бизнес и средства массовой информации уже демонстрируют эффект.

Академия киноискусств и наук обязалась удвоить число своих женщин и представителей меньшинств к 2020 году.

Критик поп-музыки из Wall Street Journal Джим Фусилли напомнил зазевавшимся, что женщины недопредставлены среди номинантов премии «Грэмми». Ни одна группа, возглавляемая женщинами, не входит в число номинантов по категориям «Лучший современный инструментальный ансамбль», «Лучший джазовый инструмент », «Лучший большой джазовый ансамбль» и «Лучшие современные христианские музыкальные альбомы». Он также горько посетовал: «Нет категории «Грэмми», состоящей исключительно из женщин».

А шесть исполнительниц женской музыкальной индустрии пожаловались в попечительский совет Академии, что руководство Академии явно страдает от недоработки в «вопросах включения». В ответ руководство покаялось и обещало преодолеть «бессознательные предубеждения, которые препятствуют развитию роли женщин в музыкальной отрасли» (я просто балдею от восторга, когда дословно перевожу подобные тексты! Платонова на них нет!).

Но на орехи будет выдано не только Голливуду. Давление #Me Too уже ощущают корпорации.

По словам менеджера крупной консалтинговой фирмы, в последнее время увеличились запросы организаций, желающих исследовать аспекты diversity and inclusion. А консалтинговая компания «Пара-дигм», оказывающая услуги в Кремниевой долине, отправила по электронной почте своим потенциальным клиентам ролик с выступлением Опры Уинфри на Golden Globe, напомнив при этом о том, как много работы нужно сделать относительно включения. О, если уже образовались соответствующие консультационные агентства, комитеты и фонды, то раскрутка пойдет вовсю: «Добычу мы не выпустим из рук!»

Уже мужчин реже вызывают на интервью по трудоустройству, потому что агентства чувствуют запрос корпораций на «непарней».

Группа по защите женских интересов под названием «50 на 50», которая борется за абсолютно равное представительство полов, уже рапортовала о получении социалистических обязательств от нескольких крупных бизнесов. К 2020 году они обязуются выйти на абсолютно равное представительство мужчин и женщин в бизнесе, чего бы им это ни стоило!

И вы знаете, я верю, что у них это получится. В конце концов, женщины в Америке рожают под сорок. Так скоро медицина поможет еще больше продлить этот срок – чтобы придвинуть его ближе к пенсии, когда корпорация уже отчитается по всем необходимым гендерным показателям!

Ася КРАМЕР