Новое переселение народов

Масштабы явления поражают – за прошлый год в Италию прибыло 170 тысяч человек. При этом, как сообщает агентство ООН по делам беженцев, почти 3,5 тысячи человек погибли. Потери – два процента. Видимо, люди, стремящиеся в Европу, считают это приемлемым.

После крушения 19 апреля, когда количество погибших оказалось соизмеримым с числом жертв печально известного «Титаника», Еврокомиссия объявила о необходимости провести чрезвычайную встречу глав МИД и МВД стран ЕС. Может быть, к моменту выхода газеты мероприятие и состоялось, однако ждать от него каких-то результатов нет основания. Проблема появилась не сегодня и решится не завтра. Если решится вообще.

Существует несколько точек зрения на происходящее. Одну из них озвучил президент Франции Олланд. Крушение он назвал «ужасающей катастрофой». Для того, чтобы минимизировать вероятность повторения бедствия, заявил он, необходимо увеличить число сторожевых кораблей, несущих дежурство в Средиземном море, и число самолетов пограничных служб. Это, так сказать, гуманитарная точка зрения.

Руководитель европейской дипломатии Федерика Могерини рассматривает правовой аспект происходящего. Она сообщила о желании обсудить вопрос на встрече глав МИД стран ЕС: «Я намерена выступить с рядом предложений, касающихся Ливии, через которую проходит основная дорога переброски нелегальных иммигрантов».

Великобритания также не настроена делать морской путь из Северной Африки в Италию безопасным. «Мы не поддерживаем инициативу по проведению поисковых и спасательных операций в Средиземном море. Мы уверены, что это поощряет мигрантов к попыткам отправиться в опасное морское путешествие, что, в свою очередь, ведет к росту трагических и ненужных смертей», — заявил в прошлом году представитель министерства инстранных дел. Речь идет о том, что контрабандисты, перевозящие нелегалов, используют ветхие суда, выводят их в море перегруженными и без необходимых запасов воды, пищи и спасательного снаряжения. Ежемесячно ЕС тратит около трех миллионов евро на проведение операции «Тритон», направленной на спасение мигрантов в Средиземном море. Но в программе участвуют лишь 22 из 28 стран ЕС. В числе не участвующих и Великобритания.

Причины обеспокоенности властей ЕС все увеличивающимся притоком инфильтрантов в Европу понятны: сама природа нелегальной миграции заставляет ее вступать в тесную связь с нелегальным бизнесом, и, как следствие, с организованной преступностью. Эта связь, действующая в процессе доставки людей, зачастую не прерывается после прибытия, и из их среды происходит рекрутирование кадров для преступных группировок.

Переселение народов – процесс, не новый в истории человечества. Лев Гумилев связывал это явление с понятием пассионарности – избытка энергии этносов, приводящего к экспансии. Иначе говоря, переселения представляли собой поиск этносами более привлекательных земель для проживания. Или, если уж говорить совсем просто, можно обойтись расхожей фразой вроде «рыба ищет где глубже, а человек – где лучше».

Предыдущие переселения происходили в течение нескольких веков и сопровождались различными конфликтами, включая и вооруженные. То, что мы наблюдаем сейчас, является, по-видимому, самым начальным этапом какого-то нового процесса, и совершенно неясно, можно ли успешно управлять им.

В Европу прибывают люди из стран с низким уровнем жизни. Причем, если миграция с юга происходит непосредственно из таких стран, то миграция с востока протекает ступенчато: население самых бедных государств перетекает в соседние, более благополучные, а уж жители этих государств прибывают в Европу.

В ЕС нет однозначной оценки необходимости или вредности пребывания на ее территории мигрантов. С одной стороны, чуть ли не пятую часть валового внутреннего продукта Европейского Союза дают именно нелегалы, которых сейчас, по оценкам Евростата, в странах Евросоюза проживает уже под десять миллионов человек, и ежегодно их становится больше на 350-500 тысяч человек. В основном, они работают там, где не хотят работать коренные европейцы, или просто не хватает рабочих рук – в сельском хозяйстве, в текстильной промышленности, на строительстве и в сфере услуг. Кроме того, так как мигранты в большинстве своем молодые люди, их приток восполняет уменьшение числа работающих, которым приходится кормить все большее число пенсионеров. Если в 1950 году граждане старше 65 лет здесь составляли лишь 8,2 процента от всего населения, в 2001 – уже 16,2, а по прогнозам, к 2025 году пенсионеров будет 21 процент, и к 2050 эта цифра составит уже 28 процентов.

С другой стороны, нелегалы создают питательную среду для преступности и экстремизма.

Как найти ту золотую середину, что позволит занять рабочие места, на которые не претендуют европейцы, и, в то же время, оградить Европу от криминальных и экстремистских элементов, пока не знает никто.

Некоторые страны пробовали действовать по принципу «нет нелегалов – нет проблемы». В 2005 году Испания и Италия легализовали по полумиллиону нелегалов, чем создали лишь мощный притягательный фактор для беглецов из стран Африки.

То, что происходит, весьма напоминает так называемое великое переселение народов, как принято называть совокупность этнических перемещений в Европе в IV—VII веках. В основном, оно было направлено с периферии Римской империи к ее центру и сопровождалось культурными, языковыми, а впоследствии и религиозными конфликтами между пришлыми племенами и коренным населением. Все это привело к радикальному изменению политической карты Европы того времени, стало причиной образования новых государств и постепенного упадка старых.

Хотелось бы не экстраполировать происходившее в средние века на будущее, но приходится признать: ситуация вступила в конфликт с прокламируемой Европой открытостью, что требует пересмотра многих устоявшихся взглядов. От того, удастся ли это сделать, зависит доставточно много. Если не все.

Сергей ВОСКОВСКИЙ