Нежить

Потустороннее существо явилось к Раисе вечером, когда она, приняв успокоительное и снотворное, сидела в комнате, не зажигая света, и тупо пя­лилась на мельтешение в телевизоре.

Она с трудом сконцентрировалась на новом явлении и вяло подумала: «При­видение, что ли? Вон,все прозрачное и струится.. нежить какая-то.».

Она не очень удивилась, так как в последнее время разучилась чему- нибудь удивляться и вообще реагиро­вать на внешние раздражители. В ее жизни недавно случилось такое, что все остальное по сравнению казалось несерьезным и неважным. Ну, нежить, ну и что, подумаешь…

• Идем же, Раиса, — прошелестела не­жить. – Большой Круг в сборе. Все наши уже там, только тебя и ждут…
• Кто это «наши»? – меланхолично по­интересовалась Раиса.
• Покинутые. Обманутые. Обиженные. Преданные. Словом, жертвы коварства и произвола, надломленные цветы по­руганной любви…
• Да? – заинтересовалась Раиса, кото­рая с недавних пор тоже причисляла себя к покинутым, обманутым, оби­женным и преданным. – А зачем меня там ждут?
• Сегодня ты будешь принята в ряды и станешь одной из нас… Ты больше никогда не будешь одна… Ты будешь среди своих…

Это Раису более чем устраивало. Она уже замучилась быть одна, а родные- друзья-приятели ее горя не понимали и разделять не желали. Они тормоши­ли и шевелили ее, говорили ей всякие идиотские вещи типа «жизнь продол­жается», «нельзя распускаться», «зав­тра будет лучше, чем вчера» и все та­кое же неуместно-оптимистичное.

• А где он проходит, этот ваш Большой Круг?
• Да тут неподалеку, на стыке миров,
• с готовностью доложила нежить. – Я доставлю, за тем и послали…
• Я щас, — пообещала Раиса, с усилием сползая с дивана. – Только переоде­нусь…

Путешествие к месту Большого Круга оказалось на удивление коротким. Вот только что она была в своей комнате, затем нежить обняла ее, накрыв собою, как плащом, и на миг все померкло, а в следующий момент они уже оказались на берегу пруда, на зеленой травке, которая в сумерках казалась иссиня- черной. Или она такой и была?

Пруд был красивый, тихий и печаль­ный. На водной глади плавали кув­шинки, шелестели камыши, где-то там поквакивали лягушки – очень элегиче­ское местечко, как раз подстать Раиси­ному настроению.

• А где. — хотела спросить она, но не успела, потому что уже сама увидела, где.

Вдруг одновременно, как по сигналу, поодаль возникли бледно-зеленова­тые огоньки, которые стали прибли­жаться, окружая Раису со всех сторон.

• Большой Круг, — пояснила нежить, отплывая в сторонку. – Не бойся, тут все свои.

Теперь было видно, что огоньки плы­вут не сами по себе – это были гнилуш­ки, которые держали в руках фигуры, судя по очертаниям, женские.

• Приветствуем тебя, сестра! С прибы­тием! Присоединяйся к нам! Мы тебя ждали! – понесся шелест со всех сторон. – Большой Круг рад новой сестре!

• Здравствуйте, — вежливо сказала Ра­иса, напряженно всматриваясь в тем­ноту. – Я тоже ра. О господи!

Она замерла с разинутым ртом, потому что увидела, кто ее окружает. Это было еще то зрелище! Да, это были дей­ствительно женщины – совсем юные, молодые и не очень, но какие!!! Пря­мо перед ней приветливо улыбалась женщина, бледная и худая, как смерть, с глубоко ввалившимися, полными муки, глазами. Слева от нее – явно уто­пленница, потому что в ее длинных во­лосах запуталась тина, а к белому пла­тью прицепились раки. Справа – синяя удавленница, у которой на шее все еще болтался обрывок веревки. У следую­щей фигуры в груди торчал кинжал, а по платью расплывалось черное пят­но. Другие были не лучше.

• Боже мой, боже мой!!! – только и смог­ла пролепетать потрясенная Раиса.
• Не зови его. Его тут нет. Он не ви­дел нас при жизни, не хочет видеть и после смерти. — донеслось до нее. – Господь нас давно оставил.
• Так вы. мертвые??? – холодея, дога­далась Раиса. – Вы тут все. нежить?
• Как и ты, — дружелюбно кивнула та, что была похожа на смерть. – Мы все тут нежить, и мы рады новой подруге. Добро пожаловать!
• Это ошибка! – твердо заявила Раиса, с которой мигом слетела вся ее затяж­ная апатия. – Я – живая.
• Это ты так думаешь, — возразила ей Женщина-Смерть. – На самом деле ты себя уже похоронила, и окончатель­ный переход – дело времени. Так луч­ше раньше, зачем тянуть?
• Но я не собираюсь умирать! – вскри­чала Раиса, озираясь по сторонам. Отовсюду на нее смотрели совершенно кошмарные персонажи – сплошная нежить и жуть, просто кровь в жилах стыла.

• А есть ли смысл влачить жалкое су­ществование еще неделю. месяц. долгие годы? – тихо заметила Удавлен­ница. – Когда света белого не видишь, когда сердце оледенело, когда дыха­ние останавливается, когда хочется только одного – умереть? Разве у тебя как-то по-другому, сестра?
• Ведь он тебя бросил, и жизнь оста­новилась. — напомнила Женщина- Смерть. – Ты так и не пришла в себя. Все в прошлом. Настоящего без него нет. А будущее. Вот оно, твое буду­щее. Большой Круг!

Раисе хотелось бы возразить, но слов не находилось. Ведь женщина сейчас сказала чистую правду: так оно все и вышло. Когда после тридцати лет друж­ной и безбедной совместной жизни, в любви и согласии, ее муж вдруг ушел к другой, именно это она и чувствовала: все в прошлом, жизни без него нет, а будущее выглядело мрачным и туман­ным. Но не таким же, как этот Большой Круг!

• Я кинулась в любовь, как в омут, я ему поверила, а он обманул меня, и я не смогла снести предательства, — до­верительно поделилась Утопленница.
• Смерть решила все мои проблемы. Это было несложно: я просто нырнула в омут с головой, и все, и на этот раз навсегда.
• А мой любимый оставил меня, рас­топтав нашу любовь, и женился на дру­гой, — печально поведала Удавленни­ца. – Это было так обидно, что у меня перехватило горло, он был мне нужен как воздух, я не могла без него дышать, и я решила все проблемы с помощью вот этой петли. Конечно, было больно, но все равно нее так больно, как его предательство.
• Яд! Я отравилась смертельным ядом,
• торопливо заговорила следующая.
• Я кипела негодованием, во мне кло­котал гнев, но он был недосягаем, и я предпочла наказать его вот таким об­разом. Теперь я являюсь ему везде, где только можно, чтобы он помнил и мучился!

Раиса отшатнулась, так как на губах от­равленной показалась пена, а глаза за­горелись горячечным огнем.

• Ага, является. Только он ее так ни разу и не заметил – слишком толстокож для этого, — вполголоса прокомментиро­вал кто-то за спиной. – Наказала, толь­ко вот кого? И сама до сих пор ядом плюется.
• Я ничего такого с собой не делала! – собрав в кулак всю свою волю, убеди­тельно сказала Раиса. – Не топилась, не вешалась, не травилась, не стрелялась. И не собираюсь! Я живая! Мне просто плохо.

– Я ничего такого с собой не делала! -собрав в кулак всю свою волю, убедительно сказала Раиса. – Не топилась, не вешалась, не травилась, не стрелялась. И не собираюсь! Я живая! Мне просто плохо.

– И мне было плохо, очень плохо, — кивнула Женщина-Смерть. – Я тоже ничего с собой не делала, поверь. Просто он ушел – и жизнь остановилась. Я была ни жива, ни мертва, и даже боль не могла вывести меня из этого состояния – она просто стала тупой и ноющей. Я сама стала болью. Так еще можно существовать… Здесь, в Большом Кругу, мы все такие. Это как анестезия. Ни живы, ни мертвы.

– Я не хочу такой анестезии! – протестующе заявила Раиса. – Я просто не понимаю, ЗА ЧТО??? Чем я прогневала господа, чтобы он со мной ТАК поступил??? Но я не могу найти ответа!!!

– Отвечу я, — раздался спокойный голос, очень отличающийся от ее прежних собеседниц. – Пропустите, расступитесь. Дайте мне приблизиться к ней.

– Зачем ты явилась? Она уже не твоя!

– с неприязнью сказала Женщина-Смерть.

– Имею право. Она должна знать. У всех должен быть выбор!

Нежить нехотя расступилась, и перед Раисой возник совсем другой персонаж. Это была цветущая женщина, и даже сумерки не могли скрыть ее румянца, и статной фигуры, и блестящих волос, и спокойных мудрых глаз.

– Вы – живая? – вырвалось у Раисы.

– Живее всех живых, — кивнула женщина. — Я – сама Жизнь. Я пришла дать тебе последний шанс перестать быть нежитью и вернуться к жизни.

– Что значит – «последний шанс»? – не поняла Раиса. – И почему это вы называете меня «нежитью»? Вы же знаете, я не…

– Помолчи, — оборвала ее Жизнь. -Что – «не»? Ну да, ты не топилась и не вешалась, зато ты заживо себя похоронила! Заточила свою боль в душе, а душу в склепе собственного микроскопического мирка. Я предлагаю тебе радости, возможности, новые дороги, а ты не видишь, не слышишь и не принимаешь моих даров, и я вынуждена проходить мимо.

– Да я бы рада. Но мое сердце – открытая незаживающая рана, и она все еще очень болит, — призналась Раиса.

– Какие там радости и возможности? Тут выжить бы.

– Жизнь утекает из тебя по капле, а ты наслаждаешься своей болью, упиваешься ею, растравляешь свою рану и не даешь ей зажить. Так ты не выживешь, нет.

– Но я живу! Как могу. Не ради себя — ради детей.

– Ради детей? Я тебя умоляю! Сначала ты жила «ради него», теперь «ради детей». А ты-то тут где??? Неужели хочешь, чтобы у тебя еще и детей забрали?

– Как??? Почему???
– Да чтобы ты хоть что-то в жизни поняла и вышла наконец из своей летаргии! Ты ведь не живешь, а сидишь – когда все хорошо, то в благодушной эйфории, когда плохо – то в своем неизбывном горе, и гоняешь по кругу бессмысленные вопросы «за что?» и «как же я теперь?». Тебе станет легче, если ты получишь на них ответы?
– Да, конечно. Тогда во всей ситуации появится хоть какой-то смысл, — с надеждой сказала Раиса.

– Хорошо, я отвечу. «За что?» — неправильный вопрос. Надо бы подумать -«для чего?».

– Для чего же? – послушно повторила Раиса.

– Любая потеря – это толчок к развитию. Если ты возвела что-то земное в ранг абсолютной ценности, если ты идеализируешь кого-то или что-то, если ты застоялась на месте – происходит некое событие, выбивающее тебя из привычно колеи. Тогда ты волей-неволей начинаешь барахтаться, шевелиться, искать пути выхода или способы спасения, и снова начинаешь развиваться. Но ты можешь выбрать и другой вариант – опустить руки, сдаться, закрыться и скукожиться, замереть, и тогда. Тогда рано или поздно ты попадешь в Большой Круг, вот к ним. Имей в виду: уныние и бездействие – это тоже спо-
соб самоубийства, только медленный и изощренный.

– Уныние – один из семи смертных грехов, — вспомнила Раиса.

– Ну вот, и сама все знаешь. Теперь вопрос «как же я теперь?». Ответ: никто этого не знает, кроме тебя самой. Как решишь – так и будет.

– С ним я была счастлива. — вспомнила Раиса. – Только с ним.

– Грош цена такому счастью, которое на 100% зависит от внешних обстоятельств, — бесцеремонно оборвала ее Жизнь. – Счастье должно быть внутри тебя. Понимаешь? Не вовне, а в тебе! Ты сама должна стать источником счастья! Вот для этого, возможно, у тебя и отобрали мужа – твой «допинг». Чтобы ты наконец-то научилась принимать решения и жить сама. Понимаешь, сама!

– Я не могу без него жить, — с отчаянием сказала Раиса и заплакала.
-Ну что ж… Не смею настаивать, — пожала плечами Жизнь. – Не можешь – не живи. Мне все равно. Твой выбор!

– Сестра! Ты остаешься с нами! Иди к нам, подруга! Давай же обнимемся!

– залопотала нежить, вновь смыкая кольцо.

Раиса тупо смотрела вслед уходящей Жизни и понимала, что вот теперь -точно все, конец. Если раньше была хоть какая-то надежда, то теперь -медленное умирание, и бесконечные воспоминания о пережитой боли с унылыми персонажами Большого Круга и.

– Стой! Жизнь, постой!!! – изо всех сил закричала Раиса. – Пожалуйста, не уходи! Я с тобой!!!

– Нет, нет. Вернись. Ты наша. — неслось со всех сторон, и всевозможная нежить тянула к ней бледные конечно-
сти и хватала ее за руки и одежду.

Но Раиса, не глядя по сторонам, рванулась туда, где была Жизнь, и ее дары, и радости, и горести, и будущие внуки, и правнуки, и – кто знает? — может быть, новая любовь.

– Я не хочу здесь оставаться!!! – вопила она. – Я хочу к тебе! Забери меня с собой, пожалуйста!

И Жизнь, повернувшись к ней лицом, распахнула руки, и Раиса влетела туда с разбега, и Жизнь обняла ее, и.

В следующий миг Раиса очнулась в своей комнате, на своем диване. В комнате было все так же темно и невнятно бормотал телевизор.

– Я что, уснула? – спросила невесть у кого Раиса, но ей никто не ответил. -Так. Неважно. Даже если это сон. Я должна научиться жить сама. Сама!

У нее определенно были на это силы, взялись откуда-то. Наверное, она обрела их там, на стыке миров. И Раиса
решительно встала с дивана. Первым делом включила свет, сгребла все транквилизаторы-снотворные и отправила их в мусорное ведро. Затем вырубила телевизор и раздернула шторы. За окном был вечер. Красивый такой вечер, сиреневый. И луна, и звезды, и светящиеся окна в доме напротив, и парочка в обнимку на скамейке под фонарем – все там было.

– Я не нежить! – твердо сказала Раиса.

– Я – жить!

Ей было все еще больно, но вполне терпимо. Вполне!

– Если мне больно, значит, я еще живая,

– решила она. – А раны. Что ж, будем лечить.

– Я помогу, — шепнула ей Жизнь.

– Я приму все твои подарки, какими бы они ни были, — кивнула Раиса. – Благодарю тебя, Жизнь!

Эльфика