Неучи: американские послы и я

В школе у меня была медаль, и поэтому мне нужно было сдать всего один предмет – английский, который я знал с детства. Большe всего меня пугал не экзамен, а собеседование, в этом политическом вузе обязательное и немаловажное.

Я попался на вопросе об образовании в Японии. Я ничего про него не знал, но рассудил, что, раз это капиталистическая страна, то образование там должно быть дерьмовым. Так на голубом глазу и сказал.

В ответ я услышал от комиссии, что, наоборот, в Японии образование совершенное замечательное. O-o-ps!

Но это я, мальчонка, какой с меня спрос. Вот когда точно так же плавают у доски и импровизируют кандидаты в послы, это настоящий скандал. У Обамы их несколько.

Генеральный директор гостиниц «Чартуэлл» Джордж Цунис, например, был назначен американским послом в Норвегии, потому что он был знатным обамовским бандлером. Бандлером называют человека, который собирает со своих друзей и знакомых деньги на чью-то предвыборную кампанию. Билл Клинтон, говорят, все время путал «бандлеров» с «бандерами».

Цунис собрал для Обамы 1,3 млн. долларов. В январе в сенате состоялись слушания по кандидатуре Цуниса в послы. Среди прочего, он упомянул президента Норвегии. Которая является конституционнй монархией, поэтому президентов у нее нет.

Американцы мало ездят по миру, и Цунис, как выяснилось, ни разу не был в Норвегии. Когда у него спросили, что он думает о норвежской «Партии прогресса», которая выступает против иммиграции, Цунис отмахнулся, сказав, что это «маргинальный элемент». И продолжил с таким же апломбом, с каким я когда-то хулил японское образование: «Я скажу вам, что Норвегия очень быстро ее заклеймила!».

Сенатор Джон Маккейн заметил в ответ, что «Партия прогресса», между прочим, входит в правящую коалицию Норвегии. O-o-ps!

Но, может, Цунис был редким исключением?

Нет, не был. Политический консультант и бандлер Ноа Брайсон Мэмет в 2012 году собрал для Обамы и его партии как минимум полмиллиона долларов, за что его назначили в этом году послом в Аргентину. На днях он проходил собеседование в сенате.

Мэмет неоднократно называл Аргентину американской союзницей, охарактеризовал ее как «зрелую демократию» и превозносил ее за образцовое соблюдение прав человека.

Двое сенаторов с латиноамериканскими фамилиями – демократ Роберт Менендес и Марко Рубио – в ответ отметили, что правительство Кристины Фернандес де Кирчнер нарушает свободу печати и прижимает аргентинские суды, отказывается платить долги правительству США и американским акционерам, саботирует расследование антисемитского взрыва, инспирированного Ираном, захватило оборудование у американских военных инструкторов и заключило смычку с оголтело антиамериканскими режимами Кубы и Венесуэлы.

«Это самый уникальный наш союзник в мире», – съехидничал Рубио. Как замечает в редакционной статье «Вашингтон пост», Мэмет, возможно, не сам придумал всю эту ахинею, а проштудировал перед собеседованием справку Госдепа, который избегает критиковать авторитарные режимы Латинской Америки.

Это бросает тень как на Госдеп, который составляет такие идиотские справки, так и на Мэмета, которому нужно пользоваться не ими, а Гуглом. В Аргентине Мэмет, кстати, тоже пока не был. Но теперь непеременно съездит.

Скажут, что все президенты назначали послами своих знакомых. Это правда, но, как пишет «Вашингтон пист», Обама переплюнул их всех как по количеству, так и по низкому качеству своих назначенцев.

В его второй срок 53% назначенных им послов были его бандлерами, то есть оптовыми сборщиками денег на его предвыборные нужды. В Венгрию, например, едет обамовская бандлерша и продюсерша мыльных опер Коллин Брэдли Белл. В Будапеште американскому послу есть чем заняться.

Венгерское правительство обвиняют в наездах на демократические свободы, и за ним требуется отеческий глаз. Но, когда Белл спросили в сенате, каковы американские интересы в Венгрии, она промямлила: «Продвигать возможности для бизнеса, расширять торговлю».

Обаме мало было разрушить нашу медицину, так он портит и дипкорпус.

С другой стороны, у него толком нет внешней политики, так что и ладно.

Несмотря на свой провал на собеседовании, в институт я все же попал. Но меня назначили не на японское, а на корейское отделение. То есть в тот момент северокорейское. Поскольку в КНДР купить было нечего, кроме полукед (это кроссовки), я поменялся через неделю с буряткой, которая попала к нам как нацкадр и согласилась махнуться языками.

Так я сделся индологом. Сейчас, конечно, жалею. Если индиец, или индей, как мы их называли, не говорит по-английски, то с ним говорить не о чем. Так что хинди и прочие языки Индии мне в Америке не пригодились. А вот корейский был бы очень кстати.

Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Владимир КОЗЛОВСКИЙ