Не все так просто…

Неудачным местом статьи я считаю критику Евгения Евтушенко (особенно ее стиль). Евтушенко – большое явление в русской и мировой поэзии, культуре и общественно-политической жизни. У него есть целый ряд прекрасных стихотворений, лирических, политических и просто человеческих – стихов о жизни, ее трудностях, зигзагах и ударах судьбы, которые нашли отзвук у многих. Он один из видных шестидесятников (быть может, самый видный из них). Его общественная деятельность внесла полезный вклад в разрядку отношений между СССР и Западом и способствовала вызреванию внутри страны того, что в конце концов вылилось в горбачевскую перестройку. Читателю, который хотел бы составить себе более полное представление о Евтушенко, я могу рекомендовать для прочтения недавно вышедшую книгу Соломона Волкова «Диалоги с Евгением Евтушенко (при участии Анны Нельсон)». С. Волков – известный интервьюер, умеющий вытягивать из того, с кем он ведет беседу, все интересное и существенное, что связано с его жизнью и деятельностью. В беседах с Евтушенко он постарался на славу. Постарался и сам поэт. Будучи уже смертельно больным человеком, превозмогая сильнейшие боли (когда он должен был горстями глотать болеутоляющие таблетки), Евтушенко в течение недели по многу часов в день отвечал перед камерами на вопросы С. Волкова. В ответах поэта почти вся его жизнь, творческая и личная, представлена с исчерпывающей полнотой и высоким градусом искренности. Авторы фильма буквально падали от усталости, не выдерживая нагрузки. A больной Евтушенко готов был сколько угодно работать без перерыва. На основе отснятого материала был сделан фильм. Но он не мог охватить всего, что было в беседах, а книга охватила.

В статье Т. Менакер перед глазами читателя встает совсем другой Евтушенко. В ее изображении он выглядит каким-то гаденьким мальчиком. Т. Менакер берет одно из устаревших эпизодических стихотворений Евтушенко, отражающее его наивные и односторонние мысли и чувства периода шестидесятничества, и на этом материале строит всю игру, навесив на поэта обидный ярлык завистливого человека. Кому Евтушенко завидовал, по Менакер? Оказывается, директору хозяйственного магазина. Абсурд. Уж если он кому и завидовал, так только Пушкину (белой завистью). У Евтушенко есть средние и малоудачные стихотворения. Ну и что? У Джека Лондона имеется несколько шедевров и много рядовых опусов. Но его любят и помнят за шедевры. И это справедливо. Далее, Евтушенко обвиняется в том, что он приторговывал шубами, привезенными из-за границы. Откуда такие сведения? Информация типа ОБС («одна бабушка сказала»)? Подобные обвинения полагается не делать огульно. И потом, уж если Евтушенко и привез одну-две шубы, то надо заметить, что все, кому удавалось вырваться в «загранку», делали подобное, чтобы как-то уйти от нищеты, в которой мы тогда жили. В большинстве случаев это была беда, а не вина. Применительно к Евтушенко, с учетом всего того, что мы о нем знаем, обвинения статьи мелки, недостойны и бьют бумерангом по тому, кто обвиняет. И наконец, Т. Менакер бросает Евтушенко стандартное обвинение в отъезде в Америку, где он провел длительный последний период своей жизни, насыщенный многими событиями и борьбой. Кто только не обвинял поэта в этом отъезде! Теперь это делает Т. Менакер под таким соусом: ненавидел капитализм, а сам «работать, жить и умирать поехал в самую торгашескую и капиталистическую страну». Автор статьи и сама понимает, что хватила через край, сделав из Евтушенко карикатуру на него, и в конце отрывка добавляет: «Не возникайте, я помню его «Бабий Яр», «Наследники Сталина» и много о нем хорошего». Но пишет она это в скобках, вскользь, явно для алиби, полагая, что тем исправляет однобокость негатива. На самом же деле подобная добавка ничего не меняет по существу.

Евтушенко всегда был одиноким волком. У него были трудные отношения как с властью, которую он резко критиковал за недостойные дела, так и с его друзьями-диссидентами, для которых он не был по-настоящему своим. Он был сам по себе, всегда хотел чувствовать себя свободным от каких-либо групповых обязательств. И пришел к выводу, что максимум пользы себе и другим сможет принести, уехав из своей страны. Он уехал в Америку, которая ему нравилась, и развернул там (здесь) бурную деятельность. Америка встретила Евтушенко как друга. У него появилось много друзей. Он встречался с рядом крупных государственных деятелей США, которых интересовала его точка зрения по целому ряду вопросов. В частности, с Робертом Кеннеди, Никсоном и Рональдом Рейганом. Он получил позицию в одном из университетов, где преподавал американским студентам более двадцати лет русскую поэзию, затрагивая при этом широкий спектр вопросов литературы и культуры. Его манера преподавания и ее предмет нравились студентам. Через классы Евтушенко прошло более тысячи молодых американцев. Этим он принес большую пользу и России, и Америке.

В двух номерах газеты «Кстати» (№№ 1184,1185, March 1, 8 2018) была опубликована моя статья «Нужна средняя линия», где я отстаивал точку зрения, что и сталинизм, и резунизм (система взглядов, в основе которой лежит книга Суворова-Резуна «Ледокол») – Харибды для современной России, а трудный путь между ними проходит по лезвию бритвы, где каждая фраза, каждое слово и даже оттенок слова могут иметь значение. Евтушенко, после того как он перерос свое шестидесятничество (сохранив, однако, в себе все лучшее, что в шестидесятничестве было), отстаивал позицию, которую можно назвать позицией средней линии в отношении полюсов «капитализм» – «социализм». В беседе с Соломоном Волковым поэт несколько раз обращается к термину «конвергенция», введенному академиком Сахаровым, считая, что именно конвергенция, через взаимное обогащение тем положительным, что имеется на каждом полюсе, и есть то, что нужно. Т. Менакер придерживается точки зрения, что вся истина – на полюсе капитализма, в деньгах, и для нее абсолютно неприемлема средняя линия Евтушенко. Вероятно, в этом и состоит источник ее глубоко негативного отношения к поэту с желанием его унизить. Ну что ж, после всего, что мы прошли и узнали, стало ясно, что в сегодняшнем мире альтернативы в экономике капитализму нет. Он доказал свою эффективность, наличие у него богатого спектра возможностей.

Отрицание капитализма выглядит сейчас чем-то неуместным, неадекватным. Но так ли уж адекватно противоположное – обожествление капитализма и денег, чего не хотел делать Евтушенко, придерживаясь средней линии?

Сегодняшний капитализм совсем не тот, каким он был во времена Маркса. У него несколько лиц. В середине XIX века главным его лицом было лицо алчности. Прибыль превыше всего, человек – лишь материал для извлечения прибыли, для делания денег. Алчность и неразумность тогдашнего капитализма в конце концов закономерно привели к Первой мировой войне, после которой все качественно изменилось в мире и открылась дорога для последующих страшных потрясений. Вторая мировая война в огромной степени явилась продолжением Первой. Это признают многие, в том числе и сам Суворов-Резун. В беседе с Михаилом Веллером он говорит: «Версальский договор… – это была бомба, подложенная под Европу» (см. беседу в книге М. Веллера «Друзья и звезды»). Одновременно в «Ледоколе» Суворов-Резун утверждает, что СССР – главный виновник Второй мировой войны. Возможно даже, единственный, потому что Гитлер войны не хотел и был вынужден на нее пойти, видя вероломство противника (об этом четко сказано в ряде мест «Ледокола»). Как все это увязать друг с другом? Думаю, что мы имеем дело с чистой демагогией, опирающейся на двоемыслие по Оруэллу. Но вернемся к Первой мировой войне. Сергей Витте в книге «Воспоминания» пишет: «В течение 20 лет мы все время… всегда все меры принимали, главным образом имея в виду войну на Западе, точно так же и Германия принимала и ныне принимает меры, имея в виду войну с нами». Поэтому не нужно думать, что за войну была ответственна одна какая-то сторона. За войну был ответственен капитализм. Подход к оценке исторических событий должен быть историческим, а не субъективным, учитывающим реалии только с одной стороны.

Сейчас капитализм другой. Но в том, что он стал другим, есть заслуга и социализма. Поняв, что критика во многом справедлива, и почувствовав смертельную угрозу, капитализм напряг все силы, ввел в государственный механизм ряд социалистических элементов и обуздал свою алчность системой сдержек. В результате он приобрел человеческое лицо и открыл широкую дорогу инициативе и творчеству без подавления и отбрасывания в нищету и унижение большей части населения. Начиная с Рузвельта у капитализма открылось второе дыхание. Современный мир – это мир, созданный в результате сложного диалектического противоборства капитализма и социализма. (Здесь много что можно сказать и обсудить!) Конвергенция, о которой говорили Сахаров и Евтушенко, так или иначе происходила стихийно. Что такое для рядового человека (не мыслящего категориями стоимости и т. п.) социализм? Это достаточно высокая степень социальной защищенности плюс ощущение, что на тебя не смотрят как на низшее существо. Стремление к этим субстанциям невозможно задавить. Но чтобы власть предержащие наконец поняли это, потребовались многие десятилетия тяжелой борьбы.

Свою статью Т. Менакер подытоживает так: «Как сказала Айн Рэнд, или власть денег, или дуло пистолета. С властью денег жить непросто, но то, что наступает после… мы, бывшие советские, уже знаем». Неубедительно выглядит эта надуманная аксиома. Кто такая Айн Рэнд? Новый Господь Бог, пришедший на смену Карлу Марксу и вещающий истину в последней инстанции? И почему надо обязательно быть либо за красных, либо за белых? Почему отвергаются поиски компромисса? Татьяна Менакер пишет: «…мы… уже знаем», – очевидно, имея в виду, что мы знаем все по данному вопросу. Глубокое заблуждение. Мы знаем лишь площадку, доступную нашему обозрению и опыту. Сократ был скромнее, когда говорил: «Я знаю только то, что ничего не знаю». Если проникнуть в суть сказанного им, то становится ясно, что эти слова высмеивают детские претензии на знание всего. Нужна дискуссия в обществе, свободная, спокойная, без оскорблений, подходящая к предмету исследования как к многогранному явлению. Тогда можно будет правильно оценить оптимальные размеры власти денег и социальной защищенности и привести общество к согласию по этим непростым вопросам.

Как я уже отмечал, в сегодняшнем мире альтернативы деньгам и капитализму в экономике нет. Поэтому безусловно положительным моментом в том, что пишет Т. Менакер, является ее стремление воздать должное еврейскому народу за его заслуги на фронте становления и развития денежного хозяйства, где он проявил трудолюбие и смекалку. Но так как это делается в статье на общем фоне усиленного отстаивания тезиса in argentum veritas, считаю нелишним вспомнить, что деньги – далеко не единственная область, в которую евреи внесли большой положительный вклад, проявив настойчивость и изобретательность. Еврейский народ проявил себя также в науке (какой процент еврейские ученые составляют среди нобелевских лауреатов?), литературе, искусстве, инженерной и государственной деятельности. Лично меня заслуги евреев в названных областях вдохновляют гораздо больше, чем в делании денег. Но, как принято считать, о вкусах не спорят.

Вот те темы, которые мне показались интересными для разбора в связи с прочтением статьи Татьяны Менакер.

Юрий ВОЛИН

Маунтин-Вью