Не видно конца нестабильности

Ни одна крупная партия не может сформировать правящее большинство. Итак, не видно конца нестабильности, спровоцированной и затянутой Либерманом. Длительная политическая нестабильность и неопределенность Израиля оказали катастрофическое воздействие на стратегическую гибкость Израиля, вызвав стратегический паралич. Израиль не может адекватно реагировать на угрозы и использовать стратегические возможности, которые представляются. Последствия этого ужасного положения дел были затронуты дважды за один день во время кампании.

На пресс-конференции в прошлый вторник Нетаньяху объявил о своем намерении после выборов применить суверенитет Израиля к долине реки Иордан. Заявление Нетаньяху включало в себя откровение, что президент Дональд Трамп поддерживает этот шаг. Официальные лица США поддержали его заявление уже постфактум. Это всех потрясло. До настоящего времени, ни одна администрация США никогда не поддерживала право Израиля отстаивать свои суверенные права в Иудее и Самарии без разрешения палестинцев. Однако СМИ и политические оппоненты Нетаньяху слева и справа проигнорировали этот основной факт, а вместо этого, высмеяли его заявление как всего лишь дешевый предвыборный трюк, чтобы сплотить свою базу. В каком-то смысле они были правы. В конце концов, все, что сделал Нетаньяху, — это дал обещание. Однако из-за стратегического паралича Израиля у него не было иного выбора.

Отставка Либермана ускорила роспуск Кнессета в январе с призывом к апрелю. Трамп планировал выпустить свой мирный план в конце прошлого года. Выборы заставили его отложить его объявление.

Отказ Либермана присоединиться к коалиции Нетаньяху в мае вынудил Трампа снова отсрочить обнародование своего плана. Пока Трамп не обнародовал свой план, Нетаньяху было трудно объявить какую-либо позицию по поводу постоянного урегулирования Иудеи и Самарии.

В этих условиях заявить о своем намерении применить суверенитет Израиля над долиной реки Иордан при американской поддержке было лучшим, что он мог сделать. Что-то большее могло бы повредить обнародованию плана Трампа. А Трамп не представит свой план, пока не будет правительства.

Во вторник вечером Нетаньяху выступил с речью в Ашдоде, когда «Исламский джихад» в Газе выпустил ракету по городу. Телохранители Нетаньяху быстро вынудили его покинуть сцену и искать убежища.

Исламский джихад — это иранский прокси. Он ничего не делает без разрешения Ирана, а зачастую — и руководства.Таким образом, с чисто практической точки зрения, ракетный удар по Ашдоду был иранским ударом. Он был осуществлен для достижения стратегической цели Ирана — подхлестнуть Нетаньяху уйти с поста.

Лидеры партии сине-белых, Бенни Ганц и Габи Ашкенази радостно проглотили приманку Ирана. Они заявили, что Нетаньяху проявил трусость, покинув сцену во время атаки. Общественность, которая устала бегать в убежища от ракет и ракетных снарядов, также голосовала или предпочла не голосовать, как и надеялся Иран. Предположительно, признавая стратегическое значение атаки, согласно сообщениям СМИ, Нетаньяху хотел ответить стратегическим ударом по ХАМАСу и Исламскому джихаду в Газе. Но пока Израиль находится в состоянии стратегического паралича, нет смысла вступать в войну. Невозможно установить, не говоря уже о том, чтобы достичь, военные цели, которые могут продвинуть стратегические интересы Израиля на долгое время.

Как бы плохо ни было в Газе, в регионе ситуация во много раз хуже, о чем свидетельствует нападение Ирана в прошлую субботу на Саудовскую Аравию, на ее нефтеперерабатывающий завод в Абкаике и его нефтяное месторождение в Хураисе. Доказательства, обнаруженные американскими и саудовскими следователями на объектах, доказывают, что за атаками стоял Иран, осуществляя их с помощью беспилотников и крылатых ракет.

В четверг официальные лица США объявили, что атаки были совершены с базы Революционной гвардии в Ахвазе на юге Ирана.

Однако, хотя госсекретарь США Майк Помпео и другие высокопоставленные официальные лица США открыто признали, что это был иранский удар, сам Трамп выжидает, чтобы сделать окончательное заявление о нападении и его последствиях для США. Сдержанность Трампа является результатом политических ограничений. В преддверии президентской гонки следующего года Трамп должен обеспечить свою политическую базу. Большая часть его избирателей устала от Ближнего Востока и его войн. Прямая военная конфронтация США с Ираном в ответ на нападение в прошлую субботу разозлит этих избирателей. Предложение о переизбрании Трампа окажется под угрозой. Прежде чем вступить в военную конфронтацию с Ираном, Трамп должен передать своим избирателям три вещи.

Во-первых, он должен иметь возможность представить абсолютные доказательства того, что Иран несет ответственность за нападение на нефтяные объекты в Абкаике и Хураисе, и что эти нападения действительно были совершены с иранской территории. Американские следователи собирают это доказательство.

Во-вторых, Трамп должен быть в состоянии доказать, что атака на саудовские нефтяные установки нанесла непосредственный ущерб жизненно важным интересам США. Это сделать не сложно. Иран временно удерживает 5% мировой добычи нефти. С момента окончания Второй мировой войны защита свободного потока нефти из Персидского залива на мировые рынки стала основой политики США на Ближнем Востоке.

Третье, что Трамп должен сделать, чтобы сохранить свою политическую базу, — это обеспечить, чтобы львиную долю бремени по военному и экономическому возмездию, несли союзники США, а не сторонники Трампа, твердо считающие, что, поскольку именно саудовская территория стала мишенью, именно саудиты должны нести основное бремя. Трамп прямо заявил во время пресс-конференции во вторник, что саудовцы будут платить по счетам.

В то время как Трамп ограничен своей базой, его демократические и европейские противники обвиняют его в иранском ударе. Все — от президента Франции Эммануила Макрона до канцлера Германии Ангелы Меркель и бывших чиновников Белого дома Обамы, настаивают на том, что, если бы Трамп не отказался от ядерной сделки своего предшественника Барака Обамы, которая давала Ирану $150 миллиардов и открывала путь к ядерному арсеналу к 2025 году, иранцы никогда не пошли бы на войну против Саудовской Аравии. Если Трамп вернется к соглашению и предоставит Ирану кредитную линию в $15 миллиардов, обещают они, Иран откажется от оружия. Хотя Трамп отказывается закрывать дверь для возможности сесть и заключить сделку с президентом Ирана Хасаном Рухани, очевидно, что он не намерен отказываться от своей стратегии «максимального давления» и принимать стратегию Обамы по «максимальному умиротворению» в отношении Ирана.

Также очевидно, что, по мнению Трампа, его возможности ограничены. Он ожидает, чтобы союзники США несли большую часть нагрузки, что возвращает нас к стратегическому параличу в Израиле. Именно в ответ на стремление Обамы переориентировать США от своих традиционных союзников — Израиля и арабских суннитских государств — к Ирану и Мусульманскому братству, Нетаньяху впервые обратился к суннитским арабским режимам. Его усилия быстро принесли плоды. Во главе с Египтом и Саудовской Аравией, сунниты начали интенсивно сотрудничать с Израилем, чтобы минимизировать стратегический ущерб политики Обамы. Работа Нетаньяху была успешной, и в результате Израиль, долгое время находившийся в изоляции от своего региона, превратился в региональную державу, признанную и уважаемую суннитскими партнерами.

Именно новая стратегическая позиция Израиля побудила администрацию Трампа принять Израиль в качестве полноправного партнера в свою кампании максимального давления на Иран.

В прошлом году у Израиля и США было разделение труда: администрация Трампа вела экономическую войну против Ирана с санкциями, а Израиль служил военным компонентом кампании, нанося удары по иранским активам и объектам в Ираке и Сирии. Теперь, когда становится ясно, что США не могут проводить крупную операцию из-за озабоченности Трампа избирателями, и в полной мере осознается необходимость серьезного военного ответного удара против Ирана, цена стратегического паралича Израиля стала непомерно высокой.

Удар Ирана по нефтяным объектам Саудовской Аравии — это возможность нанести стратегический удар по Ирану. Такое нападение может быть направлено на иранские ядерные установки, базы Революционной гвардии и другие объекты режима. Целью такой кампании было бы значительное ограничение иранской программы создания ядерного оружия и подрыв стабильности режима.

Сегодня подходящий момент для Израиля провести такое нападение вместе с Саудовской Аравией. Поддержка США ответным ударом значительно увеличила бы вероятность успеха. Если бы Израиль провел такую операцию, он сохранил бы свою региональную позицию и сдерживающую силу на поколение. Он сделал бы это за счет Ирана и значительно уменьшил бы стратегические угрозы, с которыми он сталкивается.

С другой стороны, если из-за своего стратегического паралича Израиль не воспользуется этой возможностью, то стратегический баланс сил на Ближнем Востоке изменится в пользу Ирана. Иран будет усилен слабым ответом США, безрассудством Саудовской Аравии и бездействием Израиля. Доверие и позиция Израиля в регионе, построенная благодаря эффективному сотрудничеству Нетаньяху с американцами и суннитами, будут разрушены в силу того, что американцы и сунниты перестанут считать Израиль надежным партнером.

Внутри США Трамп получит политический удар.

После про-иранской администрации Обамы, Трамп сделал восстановление союза США с Израилем и суннитами центральным элементом своей ближневосточной политики. Бездействие Израиля в сочетании с некомпетентностью Саудовской Аравии, будут использованы политическими оппонентами Трампа и изоляционистским крылом его базы поддержки для осуждения его ключевой политики как провала. Ядерное соглашение Обамы и его стратегия максимального умиротворения получат новую жизнь.

Основным недостатком израильских СМИ и большинства израильских политиков является их хроническая неспособность понять, как посторонние, как в регионе, так и во всем мире, воспринимают Израиль. Они не рассматривают, не говоря о том, что не понимают последствия этих представлений о национальной безопасности Израиля. Следовательно, они не понимают, что длительная политическая нестабильность Израиля ставит под угрозу наши наиболее важные стратегические интересы и упускает наши самые большие стратегические возможности.

Перевод: Miriam Argaman

Кэролайн Глик