Навеяно космосом

Я учился на последнем, пятом курсе биофака ЛГУ. Мы, студенты-зоологи, подрабатывали в музее экскурсоводами. Группа не пришла. Музей бесплатный. Сделали заявку, а сами не пришли и даже не позвонили отменить. Я сидел и слушал правительственное сообщение о первом полете человека в космос.

И вдруг я вижу в окно: по мостовой идет демонстрация студентов, орут, скандируют. Я выбежал из музея и догнал их на Дворцовом мосту.

Студенты кричали: «Космос наш! Ура Гагарину!» Так мы прошли по середине мостовой по всему Невскому до Московского вокзала. Если на тротуаре попадался военный в форме ВВС, демонстранты хватали его и начинали качать. Крики, всеобщий подъем. Радость! Восторг! Около Московского вокзала какой-то вожак поздравил всех и сказал: «Друзья! У меня нет слов!»

После этого все потихоньку разошлись.

Потом по телевизору вся страна смотрела торжественную встречу Юрия Гагарина на Мавзолее. Хрущев был возбужден, начинал читать что-то по бумажке, бросал, обнимал Гагарина. «Юрка! Ты такой парень, Юрка!» Потом сказал «Знаете, тут так хорошо написано. Давайте я вам снова это прочту» и опять стал читать по бумажке. Но все равно настроение у всех было праздничное. Ни один советский деятель никогда не выступал без бумажки. Прямой эфир тогда интересно было смотреть. Потом уже на телевидении прямого эфира почти не осталось.

Гагарин облетел Землю за 108 минут и приземлился в бескрайних степях Заволжья. Полет этот был крайне опасен. Уже потом сплетничали, что до него погибло много собак и космонавтов. После Гагарина полетел Титов. А потом летел Комаров и разбился при спуске – перекрутились стропы парашюта. Потом запустили сразу трех космонавтов. Кошурников, Стогато, Журавлев. Места в капсуле было мало, и они полетели без скафандров, в тренировочных костюмах. Они погибли из-за разгерметизации капсулы. Как тогда писали: «Капсула приземлилась благополучно, но космонавты были в ней без признаков жизни».

Россия стала космической державой. Юрий Гагарин приземлился сравнительно недалеко от города Энгельс. В 2021-м сам Путин прилетал возложить венок к обелиску на месте приземления.

Немного об Энгельсе. Есть на Волге между Волгоградом и Самарой город Саратов, остаток Золотой Орды. А напротив, на другом берегу, была с древних времен Покровская Слобода. Когда-то, во времена Петра, это была база чумаков, возивших соль из озера Эльтон. Потом здесь поселили немцев, полученных Екатериной Второй в подарок от прусского короля. В ответ Екатерина послала 100 гвардейцев, которые организовали под Берлином село Александровка и занялись сельским хозяйством. Там до сих пор стоят большие избы, сделанные из огромных бревен. А немцы в Покровской Слободе прижились, наладили образцовое хозяйство, и вырос небольшой городок тысяч на 30 населения. В 1930-х его переименовали в город Энгельс – в честь друга и соратника Карла Маркса. Впрочем, недалеко есть и село Маркс. Всех немцев поголовно в сентябре 41-го выселили в голые степи Казахстана. У нас была учительница немецкого языка по фамилии Зильбертова («зильбер» – серебро). Как-то уцелела. К восьмому классу мы неплохо знали немецкий. Сейчас, за неприменением, все забыто.

В 50–60-х в городе сохранилось несколько краснокирпичных зданий с крутыми высокими крышами, по гребням которых проходила кованая оградка искусной работы.

После войны город разросся до 300 тысяч человек. Булыжные мостовые были разбиты грузовиками. Все грузовики (а легковых машин, собственно, и не было) предпочитали летом ездить по обочинам, поднимая столбы пыли, а осенью все обочины раскисали, и тогда ездили по мостовым. За городом вообще дороги были грунтовые, и летом за идущей машиной тянулся гигантский хвост пыли. Иногда и в городе сильный ветер подымал высоченные, выше крыш, столбы пыли и закручивал их циклоном. Оказаться на пути такого циклона было неприятно: он очень больно сек мелкими камешками, и все тело потом было в песке.

Подальше от центра город состоял из украинских мазанок (в городе жили русские, украинцы и татары). Национальных проблем не было. В городе (вернее, за ним) был троллейбусный завод. Их в стране было всего два: в Москве и в Энгельсе. Догадываюсь: заводы, эвакуированные при наступлении немцев, оседали в виде филиалов. Был еще текстильный комбинат, полусекретный. Был мясокомбинат, но мяса в продаже в городе не было никогда. Помню, был я уже в 60-е в командировке в городе Чапаевске. Там находился огромный мясокомбинат, но в столовой при гостинице каждый день была только свиная печенка. Остальное шло в Москву.

Да что мясо – в городе последние три дня каждого месяца не было хлеба: кончались фонды на муку. Народ запасался заранее или ездил на корабликах или автомобильном пароме «Персидский» в Саратов, откуда мешками привозил все, что мог достать. Сколько ни просили Москву снабжать Энгельс на уровне Саратова, реакция была нулевая. А зимой сообщение с Саратовом шло пешком по льду. Примерно час ходьбы.

Был еще клеевой завод. Распространял жуткую вонь. Хорошо, что довольно далеко от города. Около него вдоль заводской железнодорожной ветки тянулся угрожающего вида огромный отвал из костей.

А кругом были заволжские степи!

Нас, шестиклассников, как-то раз вывезли в степь бороться с сусликами. Каждый суслик уничтожает за год 16 кг отборного зерна. Целый пуд!

Я был поражен бескрайней степью. Это как океан! И где-то на горизонте крохотный паровозик миллиметровой высоты тянет состав. Впрочем, к тому времени я и моря никогда не видел.

В городе была большая площадь Ленина с памятником ему. Ленин стоял с протянутой рукой. Вдоль одной стороны площади находился парк, вдоль другой – дома. Было там два магазина, «Мясо» и «Овощи», в которых никогда ничего не продавали. Один раз я видел, как в овощной привезли зеленые помидоры, так народ расхватывал их тачками, мешками, ведрами (на засолку). А в мясном умудрились потерять колоду для рубки мяса. Однажды в него завезли живых карасиков с ладонь величиной, и биологиня велела нам пойти и купить по одному на парту, и мы их потом вскрывали. Были в городе театр, музыкальная школа.

Вдоль площади шла Коммунистическая улица, любимое место гуляния молодежи. По выходным, вечерами, собирались кучки мальчишек и девчонок и ходили кругами навстречу друг другу. Встречи, хохот, визг – весело было! Это называлось «брод».

Парк одной стороной выходил на площадь, а другая сторона шла вдоль Волги. Весной, когда начинался ледоход, жители выходили на берег и наблюдали незабываемую картину. Огромные льдины величаво плыли, иногда сталкиваясь. В это же время просыпался гнус, мошка. Малюсенькие мушки больно кусались, заползали в рукава, под штанины, за воротник. Их были тучи, они облепляли все тело. У всех зрителей в руках были ветки, все энергично обмахивались, отбиваясь от мошкары.

Во время ледохода начиналась проблема с водопроводной водой. Из крана шла черная взвесь. Ее набирали и отстаивали ночами. Немецкие еще очистные, рассчитанные на 30000 населения, не справлялись.

Летом начиналась другая проблема: все население начинало поливать огороды (питались с рынка да с приусадебных огородов). Водопровод не справлялся. Вода из уличных колонок текла струйкой толщиной с карандаш. Люди приспособились: у колонок выстраивались очереди из ведер, длиной чуть ли не с улицу, а дежурный переставлял их по мере наполнения. Дежурили дети лет 10–12. У них там получался ночной клуб. Процесс наполнения ведер длился круглосуточно. С тех пор я не могу смотреть, когда вода течет впустую.

В городском парке имелись буфет, тир и танцплощадка. Танцплощадка была платная. Кто-то додумался в выходные сделать и вход в парк платным. Молодежь стала попадать в парк, перелезая через забор, благо, он был невысокий. Поставили вдоль ограды парка милиционеров, которые громко свистели, когда кто-нибудь подходил к ограде. Но это помогало только до наступления темноты. Тогда начали мазать ограду дегтем. Народ приспособился набрасывать на ограду тряпье, бумагу. Днем ограда имела тот еще вид!

Готовя эту зарисовку, я заглянул в «Википедию». Энгельс показан на фотографиях как красивый современный город с высокими зданиями, со скверами, бульварами, памятниками. Особенно хорош памятник, где Гагарин и Королев сидят на скамейке и беседуют. Через Волгу перекинуто два моста.

Энгельс. Место, где была настоящая дружба. Первая (как оказалось, не совсем серьезная) любовь. Прекрасные учителя, химкружок, первый взрыв, первый плеск весла. Место, где мне всегда будут искренне рады.

Но я не приеду.

Эдуард ФОМИН