На круги своя?

Во вторник, 18 октября, израильский солдат Гилад Шалит, более пяти лет находившийся в плену у террористической организации ХАМАС, вернулся домой.

Не будем вступать в полемику с различными СМИ, называющими его часто «капралом», скажем лишь, что на обновленной в день освобождения пленника статье «Википедии» сказано: на момент похищения Шалит имел звание «рабат» (полное наименование – «рав турай»), что соответствует российскому «младший сержант», в других армиях называемому «сorporal». Нынешнее его звание звучит как «расаль» (полное – «рав самаль»), по-русски – «старшина, а «по-международному» – «sergeant first class». Все эти годы пленник числился на службе в израильской армии, а пять с половиной лет еще ни один срочник здесь не служил. Отсюда и «повышение». Но не это главное. Главное – он вернулся.

Впрочем, возвращение не было простым. У многих здесь, в Израиле, все это время были веские основания считать, что Шалита уже нет в живых. Похитители не допускали к нему ни представителей прессы, ни работников Красного Креста. Периодически появлялись слухи, что он то ли убит, то ли погиб во время израильских антитеррористических операций.

Первая из них была проведена буквально через три дня после похищения, когда армия обороны Израиля вошла в сектор Газы. Безрезультатно.

В те же дни начался торг. ХАМАС выдвинул первые требования. Число «1000» появилось практически сразу же. Именно такое количество террористов, отбывающих заключение за свою деятельность в израильских тюрьмах, было предложено освободить в обмен на пленника. Это позволило критикам сделки по освобождению солдата заявить ныне, что все можно было решить пять лет назад. Так ли это?

И так, и не так. Сегодня, глядя назад, необходимо учитывать, что похищение произошло при правительстве Ольмерта. Что бы о нем ни говорили, этот премьер-министр не только сразу же ввел танки в Газу, но и после случившегося в июле того же года (2006-го, если кто не знает) инцидента на ливано-израильской границе, когда были убиты три израильских солдата и еще двое – похищены, сопровождавшегося ракетными обстрелами, начал масштабные военные действия против вооруженных формирований «Хезболлы». О результатах этих операций нужно говорить отдельно, но факт решимости Ольмерта хоть что-то сделать был налицо.

Его преемница Ливни также внесла свою лепту в демонстрацию решимости покончить с террором. – широкое вторжение в Газу под кодовым наименованием «Литой свинец» было бы зачтено ей, если бы не сворачивание вторжения без всякого внятного обоснования, когда армия уже была близка к военной победе.

Таким образом, мы видим, что левые правительства, вопреки, казалось бы, своей миролюбивой риторике, предпринимали какие-то меры, тогда как правое правительство Нетаньягу за все два с половиной года своего существования не предприняло ни одного силового шага в этом направлении.

В этом, на первый взгляд, заключается один из парадоксов израильской политики – левые делают то, что пристало правым, и наоборот.

Но и это не совсем верно. Следует учитывать: политики (и не только израильские) зачастую не делают, а имитируют. Вспомните предвыборные лозунги Обамы – что из них выполнено? Что в Ираке, что в Афганистане, что в Гуантанамо? Я вовсе не хочу сказать, что это плохо или что это хорошо. Я просто говорю, что это так.

Нетаньягу, в отличие от своих левых предшественников, сделал ставку на несиловое решение проблемы. О том, что им руководило, мы можем никогда не узнать. В том случае, если подобный подход окажется результативным, премьера ждут лавры. В противном случае… Таких случаев мы видели немало, но что поделать, политика – занятие рискованное во многих отношениях.

В мире и в Израиле отношение к сделке по обмену одного солдата на тысячу заключенных существенно разнится. Международные комментарии, в основном, поощряют Израиль на подобные шаги и в будущем. На нелегкие шаги и тяжелые уступки. В Еврейском Государстве не все так просто. Здесь у многих есть свои счеты к террористам. Слишком много погибших от их деятельности. И то, что эти люди с кровью на руках, как их называют, вновь оказываются на свободе, вызывает обоснованные опасения – статистика показывает, что большинство освобожденных возвращаются к террористической деятельности. Впрочем, теперь, после освобождения Шалита, как представляется, у Израиля окажутся развязанными руки – армия вновь сможет эффективно осуществлять точечное устранение террористов, если это понадобится, ведь до сих пор от подобной практики воздерживались, опасаясь за судьбу пленника.

Факт освобождения Шалита вызывает много вопросов, на большинство из которых пока нет ответа. Один из них – почему Израиль все же пошел на сделку. Известно, что председатель палестинской автономии Махмуд Аббас усиленно продвигал собственную инициативу – освобождение солдата в обмен на снятие блокады Газы. Известно также, что этого не произошло. Но откуда же взялись сведения о том, что якобы условие снятия блокады все же было принято, но только тайно? Здесь мы еще раз должны признать, что политика на Ближнем Востоке – дело не всегда публичное. Вслед за такой констатацией мы должны принять во внимание мнение некоторых наблюдателей, что Израиль, взвесив все тренды ближневосточного развития за последние несколько месяцев, принял во внимание факт, от которого нельзя отвернуться – «арабская весна» приводит к власти в арабских странах исламистские режимы различной степени радикальности, от жесткой до умеренной. Отсюда недалеко до признания того факта, что впредь на Ближнем Востоке можно иметь дело лишь с исламскими силами – последние режимы, вдохновленные и поддержанные материально в свое время Советским Союзом и называвшие себя «социалистическими», разной, разумеется, степени «красноты», сходят с исторической арены. За примерами далеко ходить не надо – последний, пожалуй, наследник партии арабского социалистического возрождения, сирийский режим, дышит на ладан, и от него отворачиваются даже члены Лиги арабских государств. Взглянем на так называемый Западный берег, на палестинские территории, где формально властвует входящая в Социнтерн партия ФАТХ: в день обмена заключенных на Шалита здесь их встречали с флагами ХАМАСа. Это ли не симптом?

Вполне возможно, что Нетаньягу известно больше, чем нам, и он руководствуется именно полученными сведениями.

Когда-то именно Израиль способствовал росту популярности ХАМАСа, занимавшегося тогда благотворительностью, среди палестинских арабов, используя его влияние в качестве противовеса жестко-террористическому ФАТХу Ясера Арафата. Что теперь – возвращение на круги своя?

Некоторые наблюдатели не исключают возможности того, что в силу каких-то причин (хотя бы и шаткого положения главного спонсора ХАМАСа – Сирии) возможно некое сохранение на достаточно долгий период времени того положения, которое сложилось к сегодняшнему дню – две палестинских автономии, одна на территории Иудеи и Самарии, другая в Газе, без попыток силового изменения ситуации. И без террора (или почти без него). А там будет видно. Так ли это, может показать только время.