“На берегу рыбокаменной реки”

Юна Летц – очаровательный юный автор с оригинальной манерой  письма и самобытным взглядом на жизнь. Она увлекает читателя красотой и уютностью романов, которые таят в себе мир, полный удивительных существ, ярких образов и свежих идей.

Если понадобится описать творчество Юны одним словом, то это слово будет “добро”. Книги пропитаны им. Такое количество света, уюта и тепла редко встречается в современной литературе. При чтении произведений Юны Летц возникает ощущение, что тебя успокаивают, лечат обиды, тревоги и душевные раны доброй сказкой, в которой всему есть объяснение, и, что бы не случилось, всё будет хорошо.

Юна родилась в Смоленской области, в 1985 году. Она училась на журфаке МГУ, несколько лет жила в Мозамбике, что, несомненно, повлияло на её творчество и отразилось в нём самым причудливым образом. Проза Юны Летц словно рождается перед глазами читателя, необычайные события и аллегории накатываются снежным комом, накрывают удивлением от путешествия сквозь тернии образов и ощущением, что вы приобщились к чему-то сакральному, глубокому и важному. Романы Юны далеки от развлекательной литературы, хотя отнюдь не лишены элементов сатиры и иронии, они будто приоткрывают альтернативную реальность, предлагают новый взгляд на жизнь, мир, людей. Юна старательно и неторопливо, слово за словом раздвигает рамки привычного, заставляя читателя вникать, вдумываться, всматриваться и высматривать суть.

Новый роман писательницы именно об этом – о “высматривании”. Люди разучились заглядывать в суть вещей, они оглядываются вокруг лишь в поиске развлечений. Всё начинается с того, что Гюн – главный герой романа «Высматриватель» – обрастает самим собой,  превращаясь из человека в нечто, словно в новелле Франца Кафки “Превращение”. Он теряет все ресницы, он –  “избыточность, переведённая в масштабы человека”. Внутри него засели боги тоски, они засели плотно и скреблись, и ему даже совершенно не обязательно было в них верить для поддержания их существования. Гюн отправляется на поиски ответов, и повествование бурлит, словно поток обнажённого сознания. Ему встречается женщина, “обстоятельства швырнули её в сорокапятилетнего человека” и она, растерянная, не знала, как с этим справиться. Она была как “яблочный монстр”, но кое что понимала в жизни и помогла Гюну, отправив его дальше в путешествие по страницам книги.

Юна внимательно и бережно обращается с языком, она подмечает мелкие детали, словесные обороты, устойчивые выражения и штампы, и раскрывает их, выворачивает наизнанку и оголяет. Гюн, одолеваемый навязчивыми идеями, идёт покупать спицы, “чтобы побольше таких идей навязать”. Всё в романе происходит словно в странном, долгом сне. Иногда это сон, который мы готовы смотреть каждую ночь, а иногда – ночной кошмар, которому нет конца. Всё так необычно, но оставляет впечатление знакомости, всё так странно – и в то же время естественно. “Дом, стоящий на берегу пространной реки, слетающей по камням выпуклыми зеркалами рыб”. Читателю кажется, что речь о той самой реке, которая смутно мерцала в детских светлых снах. Бывают такие сны, когда не знаешь, что спишь, в них всё знакомо и естественно, самые странные и удивительные вещи не вызывают диссонанса, так же и с “Высматривателем”, этот роман – как сон.

Произведения Юны похожи то на философскую сказку, то на притчу, а то и на стихи, белые и не очень: “Город отбил полдень, и полдень теперь болел, время года сменилось, и начиналась весна…” – таким вот хореем начинается одна из глав. На первый, “невысмотренный” взгляд, роман, возможно, покажется сумбурным, но стоит в него погрузиться и попробовать ощутить, как начинаешь осознавать его целостность и осмысленность. “Человек – это усилие”, как верно подмечено писательницей. Юна рассуждает о вполне злободневных вещах, даже касается избитых тем, таких, например, как социальные сети или модельный бизнес, но очень по-особому. Среди персонажкей есть девочка-модель (человека), она не знает, что делать и как жить, “она стала богачкой света, и она должна была бы быть счастливой, но вместо этого её всё время находили мёртвой в лесу”. Имя её Ибога – вечнозелёный африканский кустарник, который используется в культе бвити (африканская религия) в качестве проводника к душам мёртвых. Роман  “Высматриватель” приоткрывает перед читателем бездну: она – везде, каждодневная, близкая, и от этого совершенно игнорируемая нами. Люди так поверхностны, “никто не хочет сознания, все хотят развлечений”, а ведь “если вы существуете, нужно существовать точней”, тогда в этом будет смысл.

Многие события романа происходят в “каузомерном” – это “поселение максимальной вязкости”. В этом месте ищутся и находятся причины поступков, а их последствия в нём живут, “двигаясь смыслами”. Где находится это место, сложно понять и конкретизировать, как и всё остальное в романе. Перед читателем не человеческий мир, или, по крайней мере, не только он. Может быт,ь перед нами бесконечно повторяющаяся жизнь, прерываемая на мгновение смертью в лесу и запускаемая заново, запрограммированная на отработку кармы, а может быть – параллельные миры, в которые имеют возможность заглядывать жители романа. Герои то теряют черты человека, то обретают их вновь, автор наделяет их своеобразным бессмертием и способностью к перевоплощениям. Юна словно подключает к нашему трехмерному пространству новое измерение и пытается расширить рамки сознания читателя. Каждое слово, включая выдуманные автором, несёт в себе плотность и весомость, это осмысленная, ощутимая стихия.

В Ибоге есть “вес отсутствующего содержания”, а у Дариуса в голове речь, которую он не может высказать, не может подобрать для неё слова, и от этого – приступы боли, как мигрени. Ибога и Дариус встречались: в её глазах жили “феи и феечки”, а поцелуи били в висок. Ибога говорила “пересохшими реками своего сознания”, а Дариус “наполнял эти пустыни своими надеждами и своей памятью”, и это была нежность, это была любовь. Они говорили на одном языке и чувствовали важность одних и тех же деталей – в этом была  вся суть.

В странном мире Юны, так сильно напоминающем наш, спрятанный за аллегориями и словесными шарадами, есть множество жителей. Есть “хмури”, им свойственно всё “человекенькое”. Они “говорили разговоры, ели еду, спали спаньё”, они “любили переживать, но не абы как, а изо всех сил”. Есть “злыдни”, а есть “странные” – полные противоположности первым двум. У них в карманах книги вместо купюр, они лечат город. Их называют нелепыми, чтобы не завидовать им.

Романы Юны о том, что сказка и волшебство – вокруг нас, как и вечная борьба тьмы и света, добра и зла. И, если нас не прельщает быть “злыднями” и “хмурями”, нам стоит поучаствовать в ней, начав с маленьких перемен в себе. Мир так огромен и многогранен, мы привыкли видеть лишь малую его часть, привычную нам. Стоит лишь осознать это, как начнут происходить невероятные вещи и чудеса постучатся в нашу жизнь.

Екатерина ЯХОНТОВА

Сан-Франциско