Мы праздновали осени в Сесенах…

Несколько лет назад друзья поселились в славном городке Себастопале, Сонома Каунти. На месте английского газона, гордости прежних владельцев домика, был разбит виноградник. Даже два – пять рядов мерло и четыре – шардоне. Казалось, что уж теперь ничто не мешает осуществить мечту. Тем не менее, осень за осенью гроздья созревали без меня. Их собирали, давили. В пластиковых контейнерах бродило будущее вино, которое затем разливали сначала по бутылям, а потом уже по бутылкам. На мою долю оставались фотографии, которые мне слали по ходу винодельческого процесса. Снимки вызывали белую зависть и светлую грусть.

Засуха нынешнего лета привела к тому, что урожай созрел почти на три недели раньше обычного. О чем было мимоходом упомянуто в телефонном разговоре. Дескать, пора готовить тару и секаторы. Джон, сосед и винодел от Бога, вот-вот подаст сигнал, что урожай созрел и нельзя терять ни дня. Джон взял их виноградник под свою опеку с самого первого дня. Именно по его совету вместо родного и привычного каберне посадили мерло, которое в прежние времена в Молдавии почему-то пользовалось не самой хорошей репутацией.

Джон заглядывал каждый день. Мерял сахаристость наливающихся ягод, внимательно наблюдал, чтобы не привязалась какая-нибудь гнильца. Хотя откуда ей взяться во времена официально объявленной засухи. Его радовали даже подсыхающие ягоды, которые превращались в изюм прямо на лозе. Для чего-то они тоже нужны. Наконец, день Х был объявлен. Суббота! Вот он, мой шанс. Если начальство отпустит в пятницу после обеда, то можно ехать в Соному и предлагать свои рабочие руки для участия в ударном субботнике.

Себастополь встретил прохладой. Воздух был мягкий. С океана надвигался привычный туман. Он нес с собой влагу, которая садилась росой на листья, траву, затуманивала стекла.

В темноте звенели сверчки. Мы расположились на террасе. Вдруг откуда-то потянуло ароматом, таким до боли знакомым, что я невольно воскликнула:

– Не может быть! Ведь мы еще даже виноград не собрали, а уже почему-то молодым вином пахнет!

– Может, еще как может, – был ответ. – До знаменитой винодельни «Мартин Рэй» от нас меньше мили. Это у них емкости моют, бочки под вино нового урожая готовят. Ветер как раз с той стороны, вот и похоже на Молдавию по осени.

– Да, похоже, – я покивала головой. – В это время года запах капшуна разлит повсюду. Даже в столице, даже на самых центральных улицах, забитых транспортом и пропитанных бензином и выхлопными газами, откуда-то струится тончайший дух только что отжатого винограда. Что уж говорить о селах…

… Будучи студентами госуниверситета, мы по традиции убирали виноград в селе Сесены (Seseni) Каларашского района. Банальная фраза «несмотря на все трудности быта, мы были там счастливы» очень точно описывает те полтора-два месяца, которые городские проводили на совхозных виноградниках, живя в пионерском лагере, наспех перестроенном из добротного коровника.

«Мы праздновали осени в Сесенах. Играл мускат в стаканах запотелых…». Отчего-то вспомнились строчки из стихотворения однокурсника. А ведь и в самом деле, праздновали каждую осень. Там, в городе, она проходила, пролетала незаметно. Сельские просторы давали возможность налюбоваться золотым сиянием старых орехов, яблони становились бордовыми, а розовые кусты никак не желали расставаться с темной зеленью своей густой листвы.

Мы праздновали осень, сидя у костра в ближайшем лесочке, запекая картошку и кусочки какой-то странной колбасы. Праздновали, распевая песни полузапрещенных бардов. Праздновали, когда ураганом налетала незваная, а порой и незаконная любовь. И надо всем витал дух беззаботного Бахуса, который строго следил за тем, чтобы даже самые заядлые трезвенники и язвенники не оставались в стороне.

Утро в Санта-Розе занялось пасмурное. Светало бесконечно долго. Может быть, оттого, что нам не терпелось поскорее выйти на «битву за урожай». Наконец, в тумане проступили очертания кустов, разлапистых листьев, за которыми прятались плотные, сочные грозди.

Отчего-то вспомнились строчки Александра Городницкого

«Над Канадой небо синее,

Меж берез дожди косые.

Хоть похоже на Россию,

Только все же не Россия».

Вот и мы оказались в сходной ситуации: все было так похоже на Молдавию – холм, на котором вытянулись ряды виноградников, тяжелые, холодные, влажные от росы гроздья, щелканье секаторов, нестерпимое желание раскусить хотя бы одну ягоду, сладкий, терпкий сок защекотал небо. Похоже, но только все же не Молдавия. Хотя бы потому, что сначала надо было снять сетки с кустов. Они укрывали урожай от птиц, которые так и норовили свою долю склевать. Такие вот особенности здешнего виноградарства.

Но грустить было некогда. Джон строго наказал закончить сбор как можно раньше, до наступления полуденной жары. Чем выше всходило солнце, тем тяжелее становились ведра, которые выносили к дороге. Часом позже мы уже вовсю крутили ручку специального пресса, который безжалостно размалывал гроздья, разбрызгивал сок и очень напоминал приспособление для средневековых пыток.

Пластиковую емкость с соком – язык не поворачивается назвать ее «бочкой» – оставили в гараже. Началось ожидание. Через несколько недель брожение сделает свое дело и на свет появится вино нового урожая. Бутылки и пробки уже готовы. А вот над названием хозяева еще думают. Может быть, объединить прошлое с настоящим? Ностальгию по сесенским дворам и подвальчикам, где сиживала заполночь, с нынешней калифорнийской себастопольской действительностью? Сонома-Сесень. Sonoma-Seseni. Или Russian River-Seseni – это тоже рядом, буквально за соседним холмом. И тогда уж точно можно с полным правам поднять бокал за развитие и продолжение традиций.

Мы благодарим Викторию Берман, владелицу виноградника, за возможность принять участие в сборе урожая и за угощение вином урожая 2012 года.

Те, кому не удалось к нам присоединиться, добро пожаловать на The Moldovan Harvest Festival, который устраивают наши земляки, обосновавшиеся в Калифорнии. Первая суббота октября – 4 октября 2014 года в 2450 Sutter St, SanFrancisco, CA 94115. Начало в два часа дня и до тех пор, пока ноги не устанут плясать под музыку двух оркестров.

Ева МОЕН