Многопартийность о двух концах

Вот, задумался я как-то, где политическая жизнь интереснее? В США или в России? Большинство американцев, в том числе и русскоязычных, я уверен, ответят: в Америке. А я рискнул бы заявить, что это не так. И в России есть чему подивиться.

Вспомним один из афоризмов Козьмы Пруткова: «Бросая в воду камешки, смотри на круги, ими образуемые; иначе такое бросание будет пустою забавою». Бросанием камешков по причине неучастия в политическом процессе России мы заниматься не можем, но отчего бы не понаблюдать за кругами? Тем более, что, дойдя до бескрайней тверди, в пределах которой этот процесс проистекает, они вполне могут на нее вынести такое, о чем и не думалось.

Незадолго до выборов уходящий, как всем уже было известно, президент Медведев выдвинул идею политической либерализации. И не просто выдвинул, а предложил ряд конкретных решений, направленных на реализацию этой идеи. Среди них и законопроект «О политических партиях».

Внешне это выглядит весьма революционно. Предполагается не только существенно упростить регистрацию партий, но и значительно снизить минимально необходимое для этого количество членов. До 500 человек. Причем, предпринимаются невиданные усилия для того, чтобы как можно скорее закон вступил в силу. Чуть ли не к 1 апреля.

Оппозиция сразу же заподозрила: что-то не то. И правда: уже теперь количество поданных в Минюст заявок достигло 68. А сколько их на подходе? Коммунисты уже открытым текстом заявляют: «Если цель реформы наплодить тысячу декоративных партий – так и скажите». Примерно так же понимают ситуацию и в незарегистрированной «Партии народной свободы»: «Сложилось впечатление, что поставлена задача к осенним выборам в регионах зарегистрировать максимальное количество партий. И это будет новый инструмент тонкого манипулирования политическим пространством».

В приведенной цитате нет ошибки, речь здесь идет о выборах губернаторов, законопроект о которых также предложил Медведев. И который так же ускоренно готовится к принятию.

Какая, казалось бы, блестящая находка политтехнологов. Если ныне в регионах позиции «Единой России» далеко не столь хороши, как несколько лет назад, если протестные настроения заставляют людей голосовать за кого угодно, только не за ее представителей, то вот вам картина из ближайшего будущего: за пост губернатора борются до десятка партий. Разгорается нешуточная борьба. Используются грязные технологии? Что ж, в семье не без урода. Не поддерживайте таких. Непонятны программы кандидатов? Ну, партии молодые, неопытные. Учатся на марше. Назначенцы Москвы? Помилуйте, какая Москва? Все свои, местные. Ни одного присланного. Ни одного из «Единой России».

Между тем, способов управления вновь возникшими партиями у центра множество. И не беда, что на губернии сядут не назначенцы из Москвы. В любой области легко можно найти людей, так или иначе аффилированных с центральной властью. Это и руководители крупных, «союзного подчинения», предприятий, и владельцы активов, обязанные этим «центру», да и мало ли кто еще.

Но это только одна сторона политической реформы. Она в ближнесрочном плане в состоянии помочь Кремлю сохранить статус-кво, избежав обвинений оппозиции в насаждении своих людей на руководящие посты в областях. Другая же сторона таит в себе определенные опасности, причем не только конкретно для высшего руководства страны, но и для российской государственности.

Беда постсоветской России состоит в том, что в ней все политические акции имеют одну лишь цель – сохранение власти. Для этого создаются партии, которые после выработки запланированного для них ресурса ликвидируются. Для этого проводятся кампании. На все это изыскиваются средства. Но никто не просчитывает, какие побочные эффекты может вызвать то или иное воздействие на политическую среду. А они, побочные эффекты, возникают.

Одним из них стало, например, гипертрофированное развитие националистических настроений. Отсутствие общегосударственной идеологии, господствовавшей в СССР, заставило власти в свое время поиграть с национальной идеей. Результат не замедлил сказаться. Известно, что, как не была создана «новая общность – советские люди», так до сих пор отсутствует общность «россияне». Поэтому национальная идея естественным образом приняла давно известную форму квасного патриотизма и русского национализма. «Русские марши» и другие похожие мероприятия уже стали для властей головной болью, а питающая их среда из союзника, которого в ней видели, все больше превращается в конкурента. Опасного конкурента.

Нечто подобное может произойти и с искусственным взращиванием карликовых партий. Создаваемые под конкретную задачу – выборы губернаторов или областных законодательных собраний, они могут тем или иным образом выйти из повиновения. Или демонстрировать таковое лишь на первых порах из соображений конспирации.

О том, что во многих субъектах федерации в той или иной форме до сих пор сохраняются сепаратистские тенденции, пик которых пришелся на первые годы «независимости России», говорить не приходится. Это, во-первых, нерусские регионы, а во-вторых – Сибирь и Дальний Восток. И никто не знает, к чему может привести создание какой-нибудь партии, культивирующей, допустим, любовь к стрельбе из лука. Во всяком случае, «парад суверенитетов» Россия уже проходила и с трудом его преодолела.

Есть, правда, надежда на то, что, как и многие начинания в нынешней России, затея с «мультипартийностью» кончится ничем. И тогда останется лишь улыбнуться, найдя сходство между грядущей политреформой и строками из «Посмертного произведения» уже упоминавшегося нами Козьмы Пруткова:

Я, верноподданный, так думаю об этом:

Раз властию самой надежда подана –

Пускай же просьба: «Дай!» – венчается ответом:

«На!»