Мир не черно-белый

(ответ на критику А. Гофена)

Одним росчерком сталинского пера под приказом

о серийном выпуске ТБ-7 можно было предотвратить

германское вторжение на советскую территорию

и всю Вторую мировую войну.

В. Суворов «День «М»

Говорить научным языком ума большого не нужно.

В. Суворов, см. М. Веллер «Друзья и звезды».

Да, были герои, которые сражались,

как если бы они защищали отечество.

А. Гофен «Кому говорить об ошибках российской демократии».
«Кстати» № 1275

В ответе Гофена [5] три темы: отстаивание основных догм крутого резунизма, критика Запада и очернительство. И все они текстуально переплетены и взаимосвязаны.

Резунизм есть попытка втиснуть сложную, многогранную и противоречивую историю XX века, всеми корнями уходящую в то, что было раньше, на протяжении многих веков, в узкую и крайне одностороннюю схему, придуманную Суворовым-Резуном и выдаваемую им и его последователями за великое открытие. Фактически весь резунизм стоит на одном кирпиче: Сталин был очень плохой, и далее, ломясь в дверь, которую все, кроме сталинистов, считают открытой, и стараясь произвести как можно больше шума, резунизм строит на этом всю игру, опираясь на эмоциональную логику, к настоящей логике никакого отношения не имеющую. В эмоциональной логике можно нарушать законы логики, можно не заботиться о том, чтобы сказанное тобой в одном месте хоть как-то согласовывалось с тем, что сказано в другом, – все это не имеет никакого значения. Нужно бить на чувства читателя, все время в одну точку, используя argumentum ad hominem (довод к человеку). Основной постулат эмоциональной логики в том виде, как ее применяет резунизм, следующий: хорошие дела делают хорошие люди, плохие дела делают плохие люди. Этот постулат был опровергнут еще в древние времена. Знаменитые философы-стоики заметили, что и прекрасные дела часто делаются ради скверных целей (см. [1]). Дополнительный постулат эмоциональной логики – презумпция невиновности имеет исключения. Опираясь на эти два постулата, можно не утруждать себя доказательствами и говорить все что угодно для души. Презумпция невиновности должна применяться в абсолютной форме, иначе рушатся сами основы, на которых может быть выстроена правильная, плодотворная дискуссия. У негативной личности много своих реальных скверных черт. Незачем ей приписывать лишние.

Ответ Гофена практически тождественен тому, что говорил А. Минкин в статье «Чья победа?» («Московский комсомолец» №1690, 22 июня 2005 г.), утверждавший, что для всех было бы лучше, чтобы победил Гитлер уже в 1941 году. Как и Минкин, Гофен ломится в открытую дверь, описывая многочисленные хорошо известные грехи Сталина, а затем делает основной ход: Сталин был хуже, чем Гитлер. Откуда вытекает, что победа сталинского СССР была для мира бОльшим злом (во всяком случае, не меньшим), чем была бы победа гитлеровской Германии. Здесь имеют место явный алогизм и нарушение исторической правды.

Чтобы убедиться в этом, сравним две победы: социалистического СССР и нацистской Германии. Последствия первой хорошо известны. Было много плохого, но постепенно все больше и больше укреплялась идея мирного сосуществования, была создана ООН, возникло объединение европейских стран на демократической основе, появилось Государство Израиль. И после Сталина лидеры СССР пытались коммунизировать мир, но одновременно с этим режим в стране был смягчен, ГУЛАГ уничтожен, стала вызревать мысль, что коммунизировать мир невозможно и не нужно. Пришла перестройка, произошла большая разрядка в отношениях СССР и Запада, и спор социализма с капитализмом разрешился в пользу последнего мирным путем.

Рассмотрим теперь другой вариант, когда побеждает Гитлер, что было вполне реально: до Сталинграда страна висела на волоске. Здесь с полной определенностью прослеживаются следующие крупные события. Имеет место «окончательное решение еврейского вопроса» в Европе до Урала, в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Скорее всего, Англию нужно исключить: Гитлер не стремился ее завоевывать, но и в Англии евреям пришлось бы несладко. Воплощается в жизнь план «Ост», согласно которому восточных славян ждала печальная участь: многие были бы уничтожены голодом, часть оттеснена за Урал, часть обращена в фактических рабов, а часть, с выраженными нордическими признаками, онемечена. Все мечты о Государстве Израиль хоронятся навсегда. При этом Гитлер умело делает работу так, что европейские страны оказываются повязаны общей ответственностью за Холокост. Сейчас многие авторы пишут об этом. Так, в книге [6] рассказано, как протекал Холокост в Литве. Нечто совершенно жуткое по масштабам и исполнению, причем почти все делалось руками самих литовцев. Недостатка в исполнителях не было. Хватало их и на командировки в соседнюю Белоруссию – для тех же дел. А церковь журила и отпускала грехи. В результате должна была появиться нацистская Европа. События в ней оказали бы огромное влияние на Америку. В последней в то время расизм был силен и процветал ку-клукс-клан. Победа нацизма дала бы американскому расизму мощную опору и подпитку. Германия, имевшая первоклассных ученых, несомненно создала бы у себя атомное оружие (может быть, даже раньше, чем США) и стала бы неуязвимой. И мир на долгие-долгие годы погрузился бы в глубокую тьму. Вот какой участи удалось избежать благодаря победе антигитлеровской коалиции, на которую нападает крутой резунизм, защищаемый Гофеном с нарушением законов логики и исторической правды.

Запад не принял российский резунизм, посчитал его явлением доморощенным, ориентированным на детские мозги, отверг. И этим глубоко обидел крутых резунистов, ожидавших, что «Ледокол» станет бестселлером всех времен, а его автора будут носить на руках. Данная обида присутствует в обоих ответах оппонента. В первом больше половины текста посвящено ей. Главная же суть того, что утверждает Гофен в отношении Запада, сводится к следующему. К середине 1943 г. оба противника, сцепившиеся в смертельной схватке, были уже достаточно ослаблены, и Запад вполне мог взять инициативу в свои руки. Это должно было выразиться в следующем. Запад из Италии вторгается в Германию (вторжение во Францию по Гофену было ошибкой), быстро расправляется с Гитлером, встречает советские войска (обессиленно ждущие прихода западных союзников) на Днепре и диктует свои условия. Полная историческая неадекватность. В середине 1943 г. у Гитлера было еще очень много сил, и Западу он был просто не по зубам. Даже в декабре 1944 г., когда гитлеровский режим был на грани гибели, фюрер смог собрать в кулак оставшиеся силы и мощно ударить по западным армиям в Арденнах. На самом деле, если говорить о главном, Запад проявил мудрость, выбрав из двух зол меньшее. Неисчислимые бедствия ждали мир при другом выборе. Позиция Гофена – отрицание необходимости и плодотворности антигитлеровской коалиции – глубоко ошибочна и антиисторична.

Крутые упертые резунисты (мастодонты резунизма) не могут смириться с тем, что их кумир давно уже не король даже в глазах умеренных резунистов, в лучшем случае – королёк. А в глазах многих он голый король, попросту шарлатан, как его назвал Радзиховский на «Эхе Москвы», см. [1]. После появления «Ледокола» на «Эхе» несколько лет длилась дискуссия по этой книге. После первых восторгов постепенно стало набирать силу более осторожное мнение: в книге много спорного, но она дала повод обсудить важные вопросы. Конечно, царством, где логика безраздельно правит бал, является математика. Но и в истории, где ее площадка поуже, логикой надо уметь пользоваться правильно. Если этого не делать, то начинает пышно расцветать «экзотика», о которой говорит Бунтман, см. [1] (т. е. абракадабра). Наиболее частыми алогизмами являются нарушение закона достаточного основания и использование спорных недоказанных утверждений как посылок (аксиом). Если пройтись по «Ледоколу» и другим книгам бесконечного суворовского сериала, где варьируются одни и те же фантазии и алогизмы, то можно найти огромное количество экзотики. Приведу один показательный пример из его второй книги – «День «М». Примеры второй книги другого сорта, чем примеры «Ледокола». Они внешне выглядят более солидными и должны, по мнению автора, сделать доказательство виновности СССР окончательно непробиваемым. Означенный пример находится в самом начале книги, занимая главенствующее место среди других примеров.

Согласно Суворову-Резуну, Сталин легко мог предотвратить Вторую мировую войну (ВМВ), но не предотвратил и, следовательно, не хотел. Как же он мог ее предотвратить? Очень просто. В СССР был разработан чудо-бомбардировщик (речь идет о бомбардировщике ТБ-7), с помощью которого можно было в считанные дни уничтожить всю военную промышленность Германии. Причем этот бомбардировщик настолько опережал все, что имелось в других странах, что должны были пройти многие годы, прежде чем его смог бы создать кто-то еще. Сталин мог пригласить кого-либо из руководства нацистского рейха продемонстрировать ему, на что способен бомбардировщик, и потребовать, чтобы Германия забыла о всяких приготовлениях к войне и больше никому не угрожала. В противном случае она испытает на себе действие чудо-оружия. Сталин этого не сделал. Более того, он прекратил все работы, связанные с запуском самолета в серию. А вот это для чего? Опять-таки, все очень просто. Зачем уничтожать военные заводы противника, если можно завоевать Германию, не разрушая заводы, после чего те станут работать на СССР? В результате Советский Союз вступил в войну без стратегической авиации (а ведь он был ее лидером). Сплошной набор алогизмов, когда все можно объяснить весьма просто. У ТБ-7 были не только достоинства, но и недостатки. При индивидуальном исполнении их удавалось преодолеть, а серийный выпуск – совсем другое дело. Суворов-Резун демонстрирует свое полное логическое шарлатанство.

А вот еще один «шедевр». Суворов-Резун, который писать научным языком никогда не умел и не умеет, переходит в наступление и хвастается своим невежеством, говоря, что говорить научным языком ума большого не нужно, см. второй эпиграф к статье (весь автор здесь в одной этой фразе). Две с половиной тысячи лет, начиная с Геродота, Фукидида, Плутарха, Тита Ливия, Тацита и других великих историков, человечество вырабатывало научный язык и научный подход к рассмотрению явлений истории. Этим подходом проникнуты книги многих авторов (см. мои ссылки в [1, 2]). Но Суворову-Резуну, как говорится, закон не писан. Как все невежды, он хочет сам устанавливать законы, и резунисты, вторя ему, бегут от книг, написанных научным языком. Мой оппонент в первых рядах среди них.

Третья тема статьи оппонента – очернительство (очернительская ложь). Оно направлено против меня, против Запада и против России и ее народа. О Западе я уже писал. Ложь в отношении меня начинается с полного замалчивания содержания моей статьи. Гофен не рассматривает мои доводы, прячась за утверждение, что нет ни возможности, ни смысла их комментировать. Загадочное обоснование. Хотя, возможно, ларчик открывается просто: оппоненту нечем возразить; тогда, конечно, у него нет ни возможности, ни смысла комментировать мои мысли. В результате возражения оппонента свелись к общеизвестным резунистским алогизмам и недостойным серьезного критика уловкам-трюкам, направленным на очернительство оппонента. Основная тема моей новой статьи: «Ошибка российской демократии». В ответ Гофен пишет, что я не имею права рассматривать эту тему. И далее разъясняет: есть некий высший клан авторитетов, которые могут высказываться на данную тему, а все остальные права не имеют. Этот «клановый» подход является в корне порочным. Каждый может высказать свое мнение по любой теме. Но, конечно, нужно иметь чувство меры и соблюдать корректность и доказательность.

Поясню-напомню вкратце то главное, что есть в моей новой статье. Резунизм был ответом российской демократии на ужасы и преступления сталинизма. Но ответом радикальным, когда вместе с грязной водой из ванночки был выброшен и ребенок. Это было большой ошибкой. Резунисты сформировали радикальное крыло в демократии (радикальную демократию) и стали оказывать влияние на ее умеренную часть, стараясь ее все больше и больше перетянуть на свою сторону. Постепенно, однако, образ резунизма начал меркнуть. Но тут Путин своими ошибочными и преступными действиями подлил масла в огонь, и наметился новый тренд к сближению умеренной и радикальной демократии для совместной борьбы против путинского режима. Это привело в конечном итоге к появлению новой неправды, которая на этот раз приняла гротескно-уродливую форму. Стало обязательным утверждать, что если Путин говорит «да», то всегда надо говорить «нет». Если Путин говорит, что за понедельником идет вторник, то надо утверждать, что за понедельником вторник идти никак не может и т. д., и т. п. Это было новой ошибкой. В результате умеренная демократия не выступила против резолюции Европарламента, уравнявшей вину Германии и СССР в развязывании ВМВ, ведь против резолюции сказал свое слово Путин. Испугалась крика, который подымут резунисты. Максимум, на что оказался способным Венедиктов, – покритиковать резолюцию по второстепенному моменту: дескать, не дело политиков заниматься историей. Другие на «Эхе Москвы» и на это не решились. Недавно в связи с 75-летием Победы Сванидзе и Венедиктов все же сказали, что Победа с большой буквы была, что День Победы – великий праздник, что единственный виновник ВМВ – гитлеровская Германия (хотя ответственность за то, что Гитлер смог развязать войну, лежит на многих), что самая большая роль в победе принадлежит Советскому Союзу и т. п. Это, конечно, критика резолюции Европарламента, но критика безадресная. На четкую адресную критику «Эхо», продолжающее лавировать, по-прежнему не осмелилось. Но по другому пункту Венедиктов (здесь надо отдать ему должное) выступил против резунизма с его последними открытиями, сделанными Илларионовым, сказав, что ничего нового в них нет и правильное прочтение последних документов показывает: по-прежнему нет убедительных данных в пользу того, что СССР готовил нападение на Германию летом 1941 г., и что он вообще считает, что подобного не могло быть. Немедленно М. Солонин обрушился на него в своей обычной агрессивной, не терпящей возражений манере, содержащей оскорбления оппонента. Венедиктов спокойно возразил Солонину. Но подобное поведение Венедиктова – редкое исключение. И третья ошибка российской умеренной демократии состояла в том, что она, под давлением радикальной демократии, целиком отдала патриотическую тему сталинистам и сторонникам авторитарной власти: берите ее на здоровье, нам она задаром не нужна. Резунизм – моральный и интеллектуальный банкрот. Если «Эхо» этого не поймет и не размежуется четко с ним, оно может прийти к тому же. Из всего сказанного мною выше Гофен выбрал лишь одно: что я согласен с Путиным в осуждении резолюции Европарламента и, следовательно, я путинец. Разве это правильная логика? Разве это честный спор? Почему у меня не может быть своего мнения? Спорьте с моим мнением без навешивания ярлыков. Создается впечатление, что Гофену просто нечего сказать, не прибегая к лжи и очернительству.

Еще один существенный момент. Вполне согласен со словами Солженицына, которые цитирует оппонент как образец мудрой правды: «Жить не по лжи!» Но когда один автор честный конкретный спор, для которого есть и возможности, и смысл, подменяет подтасовками и словесными трюками, смешивая правду с ложью, то разве это означает жить не по лжи? Когда тот же автор превращает героев войны, спасших страну и мир от неисчислимых бедствий коричневой чумы, в глупцов, которые сражались, «как если бы они защищали отечество», то разве это означает жить не по лжи? Можно не сомневаться, что Солженицын, справедливо ненавидевший Сталина, но никогда не распространявший свою ненависть на народ России, был бы глубоко возмущен ложью Гофена, и особенно его возмутило бы, что Гофен опирается на его слова, занимаясь злобным очернительством страны и народа.

Мой оппонент и я, мы живем в разных мирах, и наш спор есть спор об основах мира и сути протекающих в нем событий. Мир моего оппонента черно-белый, лишенный полутонов и нюансов. В нем существуют только неизменные «да» и «нет» (все остальное – от лукавого) и работает не скальпель хирурга, а топор мясника. Я живу в другом мире. В мире, где наряду с «да» и «нет» может существовать «и да, и нет», где детали и нюансы часто играют решающую роль, где добро и зло меняются местами, где хорошие люди иногда делают плохие дела, а плохие – хорошие, где нужно очень осторожно проводить экстраполяцию. Этот мир оппонент отторгает всем своим естеством. Но я все-таки хочу его пригласить заглянуть в него и вдуматься в контраргументы. Тогда он поймет, что должен хотя бы разнообразить свою аргументацию, чтобы она не была простым повторением стандартных резунистских алогизмов. Мир, в котором мы живем, много сложнее черно-белой схемы, и всякая попытка втиснуть его в прокрустово ложе черно-белости ничего, кроме беды, принести не может.

1. Волин «Ошибка российской демократии». «Кстати» №№ 1271–1274.
2. Волин «Нужна средняя линия». «Кстати» №№ 1184–1185.
3. Гофен «Нужна правда, а не средняя линия». «Кстати» № 1186.
4. Волин «Ответ на замечания». «Кстати» № 1193.
5. Гофен. «Кому говорить об ошибках российской демократии». «Кстати» № 1275.
6. Рута Ванагайте, Эфраим Зурофф «Свои».

Юрий ВОЛИН

Маунтин-Вью

P.S. C интересом ознакомился с поступившими в редакцию откликами Александра Гохштейна и Михаила Быстрова. Рад, что мы оказались единомышленниками.

От редакции

После публикации на страницах нашей газеты статья Юрия Волина «Ошибка российской демократии» появилось три отклика на нее. Два из них вы имели возмоджность прочесть на стр. 14 этого номера газеты, третий, статья Александра Гофена, был опубликован ранее. Поскольку других откликов не последовало, Ю. Волину, согласно правилам, которых мы придерживаемся, была предоставлена возможность ответить всем написавшим.

На этом мы считаем полемику по данной теме завершенной.