Медвежьи дети

К медведям у меня с детства особое отношение. На всю жизнь запомнилось ощущение ужаса от образа медведя, бредущего по ночному лесу мстить за отрубленную лапу и поющего горестную песню: «Скырлы, скырлы, на липовой ноге, на березовой клюке! Все звери спят, все люди спят… Одна Баба не спит, мою шерстку прядет, мое мясо варИт!». Также запомнился воспитанный медведем герой сказки «Сын медведя Батыр» из одноименного сборника. Медвежья диета (лесной мед и оленьи мозги) придала ему феноменальную силу.

Правда, сильнее запомнилась другая сказка из этого сборника, где джигит сватался к одной красавице, умеющей колдовать. Трижды он громко требовал выйти за него замуж, называя ее ведьмой и еще одним не очень приличным словом. В ответ красавица бросала на него каждый раз неодобрительные взгляды – и он превращался в камень по колено, затем по пояс и, наконец, по шею. В последний момент юноша вспомнил о козырном тузе в рукаве в виде некоего заклинания. Произнеся заклинание, он ожил телом, вскочил на коня, схватил девушку за косы и умчался вдаль мимо опешившей стражи. Красавицу звали, кажется, Су-Исурет.

Из людей, имеющих частично медвежье происхождение, можно назвать героя латышского эпоса Лачплесиса. Ему от матери-медведицы достались медвежьи уши, в них заключалась вся его сила (как у библейского Самсона – в волосах). Кстати, выпускается неплохое пиво, посвященное Лачплесису. У графа Михаила Шемета из новеллы Мериме «Локис»  отцом был медведь, так уж случилось. Такое родство привело к трагедии – в брачную ночь граф превратился в медведя, загрыз невесту и сбежал в лес.

Неизвестно, были ли в роду героя англосаксонского эпоса Беовульфа медведи. Во всяком случае, имя «Беовульф» означает «пчелиный волк» – явный эвфемизм, обозначающий медведя. Как известно, эвфемизмы (то есть иносказания) использовали, чтобы не называть своим именем опасных существ, тем самым накликав их ненароком. Со временем старое название забывалось, а на эвфемизм переносился отрицательный смысл понятия, что требовало новой замены. Так, эвфемизм медведь (некто, ведающий медом) заменил бера, от которого сохранилось только название логова – берлога. Медведя же опасливые охотники стали называть мишкой, топтыгиным или косолапым. Латинское название медведя Ursus сохранилось в женском имени Урсула. (Когда-то с удовольствием читал фэнтези Урсулы Ле Гуин).

В кружке юных биологов Зоопарка мне было поручено вести наблюдения за уроженцем Индии медведем-губачом (Melursus Ursinus). Из всех медвежьих у него самые длинные когти, необходимые для раскапывания термитников. Также мне пришлось делать обзорный доклад по семейству медвежьих, я использовал большую статью из Брокгауза.

Иван СЕРБИНОВ

Саннивейл