Либералы за джихад

Левые были за коммунизм с его ГУЛАГом, уравниловкой и цензурой. Сейчас они за исламизм с его джихадом, шариатом и паранджами.

Три тоталитаризма последних ста лет объединились в единой ненависти к консервативной Америке, к христианству и к Израилю: нацисты, коммунисты и исламисты маршируют вместе. Почему к ним присоединились Левые – интеллектуалы и либералы?

Ведь все эти три тоталитарных идеологии, особенно ислам, неприкрыто и радикально антилиберальны: ислам – ярый противник женского равноправия, гомосексуалистов, свободы слова, политического плюрализма и любого другого проявления либерализма.

Почему же Левые, которые якобы стоят за прогресс, гуманизм и свободу, так рьяно поддерживают исламизм – идеологию регрессивную, жестокую и подавляющую любую свободу, кроме свободы резать «неверных»?

Потому что Левые зачарованы Силой – жестокой, беспринципной, подлой, какой угодно, – если эта сила убивает, насилует и подавляет ради провозглашенной высшей Цели, к которой так стремится душа Левых.

Цель эта – всеобщее счастье на земле, равенство и братство, а главное – Единство рода людского: не важно, под какими знаменами – красными или зелеными.

Конечно, Левые предпочли бы, чтобы это Единство было под радужными знаменами геев. Но, несмотря на извращенное понимание вещей, расстановку грубых сил в мире, Левые понимают четко и знают, что реальной силой запихнуть человечество в вожделенное единство обладают только хорошо организованные тоталитарные идеологии.

И сила этих идеологий не только в жестокости, в готовности переступить любое страдание ради Цели, но в гарантированной быстроте ее достижения. Левые в вечную жизнь не верят – им нужен результат сейчас. Шалом Ахшав! (Мир Сейчас). Быстрота достижения гарантируется простотой решения: это радикальное разделение человечества на хороших и плохих (пролетариев и буржуев, арийцев и недочеловеков, мусульман и неверных) с немедленным уничтожением плохих и насильственным подчинением каждого индивидуума простым правилам всеобщего счастья – будь то Законы Рейха, Устав КПСС или Шариат.

Поэтому чем мощнее Сила этой идеологии, чем полнее ее Власть и эффективнее ее Система, тем больше обожают ее Левые.

Даже если они сами становятся ее жертвой.

Почему же душа Левых так страстно – так самоубийственно – стремится к этой Цели?

Это не просто жажда победы, это нетерпение Спасения. Спасения с большой буквы – окончательного решения вопроса тяжести земного бытия. На внешнем уровне эта тяжесть – это проклятые вопросы бедности и социальной несправедливости. Только тоталитарные идеологии гарантируют их быстрое решение: братство трудящихся, братство мусульман, устранение бремени конкуренции – для процветания и карьерного роста необходимо соревноваться лишь в ненависти к врагам и верности Партии (Аллаху).

Но есть еще более важный, внутренний уровень, из-за которого Левые так упоенно бросаются в объятия Зла. Это – надежда на окончательное решение вопроса греха, который томит Левых больше, чем любого доминиканца.

Левые нерелигиозны и существование души в большинстве своем отрицают, но душа у них есть, как у всех людей, и душа эта томится – и тем сильнее, чем упорней отрицается ее вечность (ведь если скоро конец, то надо спешить!) – по святости бытия, по прекращению неудовлетворенности, по прекращению чувства вины.

Ощущение греховности есть у всех людей – это подаренная Богом совесть, встроенный в человека определитель добра и зла, моральности или аморальности его поступков, инструмент духовного роста и освобождения. Понятие это в западную культуру принесли евреи, и они же принесли инструкцию по успокоению этой самой совести – изучение воли Божьей и подчинение ей. Христиане внесли в инструкцию свои вариации, но общая парадигма, существование Абсолюта, который является идеалом и мерилом жизни человеческой, осталась неизменной.

Однако свободный разум европейца, восстав в эпоху Просвещения против «диктата Бога», решил срезать угол к святости, блаженству и успокоению совести – он изобрел собственную, более «эффективную» религию – гуманизм, где мерилом всего стал сам человек и его свободный разум… извилины которого немедленно превратились в змея-искусителя. Потому что идеалом стала не полнота и не сложность взаимосвязанных мириадами нитей миров, видимого и невидимого, постижение которых и есть путь духовного развития человечества, но вырванные из целого и обожествленные частности – терпимость, права человека, солидарность с бедными и т.п. Ведь по догматам гуманизма эти детали и есть главное, и есть Алтарь (а все остальное – мелочные заповеди иудаизма, пуританская целомудренность христианства – это ненужные финтифлюшки, наподобие «лент из червленой шерсти» в описании Мишкана), а значит, культивация главного и даст наикратчайший путь к Цели – к абсолютно гармоничной совести и гармоничному обществу.

Однако терпимость и прочие похвальные способы отношения к ближнему – это лишь детали Храма, может быть, чрезвычайно важные, типа золотых шестов к ковчегу завета, но имеющие смысл лишь в гармонии с сотнями других деталей – в гармонии с целым, а не сами по себе. Терпимость и прочие аспекты гуманизма являются святыми и праведными только в сочетании с диктумом: «Ненавидь грех, но люби грешника». Однако свободный разум, отказавшись от Абсолюта, отказался и от абсолютных категорий добра-зла, греха-праведности. Раз все относительно и греха нет (и вообще, кто мы такие, чтобы определять, что есть грех), то надо просто любить грешника вместе с его грехом, надо безусловно и намертво держаться за терпимость, и она приведет, куда надо.

В результате к ХХ веку гуманизм лишь запутал и заморочил сознание доброго западного человека, не приблизив его ни на шаг к вожделенной светской святости. Наоборот, терпимость к непохожим начала превращаться в терпимость к нетерпимым, любовь к бедным – в грабеж раскулачивания, права человека – в узаконенный разврат и т.п.

Совесть, принесенная евреями, по-прежнему болела, святости по-прежнему хотелось, но свой путь к ней – светский гуманизм – завел лишь в тупик: выхода из лабиринта не было видно, но еврейский и христианские пути – Галаха, Катехизис и даже неконфессиональный путь индивидуального диалога с Творцом – по-прежнему претили свободному интеллектуалу.

И тут появились те, кто предлагал радикальный короткий путь к миру с совестью и миру во всем мире. Пришли коммунисты и нацисты.

Гитлер так и объявил, что освободит человечество от «вируса совести» и «рака жидовства». Под надзором Компартии и Гестапо было легче жить, чем под всевидящим оком Бога.

Оба пути привели к катастрофе, но отрезвление Левых не продлилось и пятидесяти лет. Исламизм предложил свое, простое и радикальное, решение проблемы страдания и проклятия совести. Живи по нехитрым правилам Шариата, влейся в Умму – и дай покой уму.

При этом Левые, конечно, не признаются себе, что для них невыносима сложность христианского и еврейского способов примирения с совестью и шариат манит своей простотой. Они обманывают себя, побивая себя в грудь и утверждая, что лишь социальная совесть, сострадание к обездоленным и угнетенным (иммигрантам-мусульманам, талибам, палестинцам и т.п.), не дает им молчать. И вправду, желание быстро решить социальные проблемы – это мотив, но, как мы показали, мотив не главный.

Главное – чувство провала светского гуманизма как пути к святости: отсюда чувство греховности, ощущение собственной порочности и жажда быть наказанным за это, а через наказание – очищенным и святым. Поэтому Левые так страстно отдаются исламистам: убейте или отымейте нас, мы это заслужили! Палками и камнями загоните нас в Рай, сделайте нас святыми насильно, раз у самих нас нет внутренних сил на это…

Да, сложен комплекс Левизны. В нем и геополитика – со всей арабской нефтью, и социология – с демографией иммигрантов-мусульман и задачкой купить их голоса, и культурология – с засильем социалистов, лунатиков-пацифистов и псевдогуманистов в культуре и СМИ. Но еще больше в нем психологии: ядовитой смеси вины, смутной жажды святости и сладострастного желания наказания с похотливым желанием власти, безнаказанности и триумфа на стороне победителей.

Есть в этом вареве и возможность подросткового психологического реванша – возможность заткнуть пасть всем этим моралистам, учителям, буржуа, евреям, христианам, считающим, что «мы» – извращенцы, богема, эгоисты, метросексуалы, старые девы – несерьезные и безответственные члены общества. А вот мы святее вас: у нас есть Audacity for Change *. Мы ломаем привычную экономику, мы отбираем деньги у богатых и раздаем бедным, мы рвем глотку ради обездоленных палестинцев и мы эффективнее вас: пока вы нудите, лицемерите, заседаете в своих Парламентах, церквях и синагогах, мы ведем Социальный Протест, Кампанию Перемен, Джихад – мы строим Царство Божие здесь и сейчас.

А тут восстановленный Израиль путает всю картину! Быстрое «освобождение» откладывается: Бог Библии опять выходит на арену и дает зримый, осязаемый знак – с отстроенным Иерусалимом, шестью миллионами евреев и цветущей экономикой, – знак того, что к Единству и Спасению мы все равно будем идти по Его плану, записанному в Библии и включающему возрождение Израиля.

Будем идти медленно и долго, восставая на Его законы, раскаиваясь и принимая их, мучаясь и борясь с совестью… Но, может быть, Израиль – это мираж, досадное недоразумение, не знак от Бога, а случайность, ошибка ООН, тактическая неудача Садата? Тогда ее нужно исправить!

Нет-нет, это неважно, что официальный Израиль и значительная часть его элиты отрицают какую бы то ни было связь сионистского образования с Богом, наличие какой-тот особой Миссии у этого государства и вообще клянутся в том, что разделяют наши постхристианские цели. Мы-то знаем, мы нутром чуем, что это опять еврейский заговор, попытка закабалить весь мир моралью их деспотичного Бога, протащить старуху совесть в мировую политику, какая-то новая глава в недописанной, как получается, Библии. Нет, этот план не пройдет!

И левак надевает куфию, выходит жечь израильский флаг, собирает деньги на Газу или садится писать очерк в «Гардиан».

Пожалеем его. Похвалим его за стремление к святости – каким бы извращенным и ложным оно ни было. Постараемся доказать ему не словами, а делом, что наш путь к Единству и святости надежнее и вернее, чем его путь. Если бы мы не медлили, в частности, если быстрее освящали Израиль, то искушение их пути – социализма, исламизма, пути Вавилона – было бы слабее… Так что мяч, как всегда, в наших воротах — во вратах Иерусалима.

* «Смелость к Переменам»: слоган избирательной кампании Барака Обамы – «Перемены», название его книги – «Смелость надеяться».

Об авторе. Дмитрий Радышевский окончил факультет журналистики МГУ и теологическую аспирантуру Гарварда (США). Работал обозревателем газеты «Московские новости» и московским корреспондентом журнала «Джерусалем Рипорт». С 1991 по 1998 годы жил в Америке. Работал корреспондентом журнала «Тайм» в Вашингтоне, заместителем редактора русского проекта «Нью-Йорк таймс», собкором «Московских новостей» в Нью-Йорке. Алию совершил в 1999 г. Руководит Фондом Михаила Черного и международным форумом «Иерусалимский саммит». Автор романов «Русские страхи» и «Мантра», редактор книг «Дельфинариум: джихад против детей» и «Вавилон и Иерусалим: ближневосточный конфликт в свете Библии». Женат, четверо детей, живет в Иерусалиме.

Источник https://cdialog.org

Дмитрий РАДЫШЕВСКИЙ