Либеральный самосуд

Бельгийские власти пытаются определить роль Фейсала Чеффу (Fayçal Cheffou) в теракте в аэропорту Заветан. Пока полиция ожидает результатов анализа ДНК, портрет предполагаемого убийцы уже готов.

31-летний Фейсал Чеффу – гражданин Бельгии. Ни за каким созидательным трудом он замечен не был, зато в 18 лет, в 2003 году, он сел в тюрьму за соучастие в преступном сговоре с целью убийства. В последние годы он стал заядлым джихадистом. Добровольцы, оказывавшие помощь арабским беженцам в Бельгии, отмечали, что он совершенно открыто призывал последних становиться на путь джихада, и его, в конце концов, в лагеря беженцев перестали пускать. Он состоял на учете в полиции, но его никто не беспокоил, и учет не мешал ему жить и копить оружие в собственной квартире. Разумеется, бельгийским либералам и в голову не пришла бы крамольная мысль о превентивном административном аресте агитатора-джихадиста. Потому что он не нарушал закон. А теперь, когда он этот закон нарушил (хотя до получения результатов анализа ДНК мы можем говорить об этом только в сослагательном наклонении, даже если в его квартире был обнаружен склад оружия и взрывчатки), полиция засуетилась.

И вот возникает вопрос: неужели полицейские во всем мире настолько непрофессиональны, что понятия не имеют, как нужно предотвращать преступления и теракты? Неужели людям, по долгу службы занимающимся обеспечением безопасности граждан, непонятны очевидные любому здравомыслящему человеку вещи?

Я бы не хотела обвинять правоохранительные органы в крайнем кретинизме. Это не так, просто они запуганы. Запуганы либеральными террористами и прессой, запуганы правозащитниками террористов и политиками, рассчитывающими на выборах на голоса завезенных ими нахлебников, ставших большой электоральной силой.

Европейцы боятся сообщать о волне грабежей, поджогов и изнасилований, чтобы не настраивать население против «беженцев». В Америке отправили в отставку двух кадровых военных, боевых спецназовцев, за избиение афганского полицейского-педофила, превратившего деревенского мальчика в своего сексуального раба.

Израиль тоже не отстает от остального просвещенного и гуманного мира. Более полугода на улицах страны льется кровь. Так называемые «одиночки» то давят граждан машинами, то бросаются на них с ножами. Если кто не знает, умело нанесенное ножевое ранение может быть не менее смертельным, чем пулевое. Вот семью Фогель из Ицхара – родителей и малых детей – арабские террористы зарезали. Израильские левые гуманисты тотчас поехали в дом убийц, чтобы выразить сочувствие их матерям. А тут в Хевроне им крупно повезло. Солдат бригады «Кфир» добил раненого террориста, хотя он уже лежал на земле и вроде бы никому не угрожал, но было сильное подозрение, что на нем надет пояс смертника.

А тут еще и «рояль в кустах» оказался. Арабский фотограф из еврейской правозащитной организации «Бецелем». Той самой организации, активисты которой тщательно выслеживали арабов, пожелавших продать недвижимость евреям, и выдавали их охранке автономии на пытки и смерть. Между прочим, все «гуманисты», замешанные в преступном сговоре с целью выдачи невинных людей на верную смерть, отделались легким испугом при допросе в полиции, а организация продолжила свое дело. Сейчас, правда, полиция рекомендует передать дело двух активистов в суд.

Так вот, в кустах стоял рояль, в смысле фотограф «Бецелема», и ожидал теракта, как Анна Каренина поезд. То есть Анна Каренина знала, где железная дорога и когда поезд пройдет, и дождалась. Про «Палливуд» и рояли в кустах много писалось во время второй интифады 2000 года. Тогда ушлые террористы заранее сообщали западным корреспондентам о том, что готовится нечто горячее, либо приглашали на откровенные инсценировки. После неприятных разоблачений функцию телеоператоров «Палливуда» взяли на себя правозащитники террористов из «Бецелем» и «Шоврим штика». И этот самый телеоператор снимал сцену нападения арабского террориста на солдат ЦАХАЛа в Хевроне. Террорист размахивал ножом, кричал «Аллах Акбар» и был обезврежен. Оператор вел съемку. Трудно сказать, на что он рассчитывал, надеялся ли, что еврейские солдаты поведут себя как боевики ИГ, то есть начнут избивать раненого, но тут все пошло не по оплаченному сценарию, и солдат, решив, что на террористе пояс смертника, просто сделал контрольный выстрел.

С резким осуждением противоправных действий солдата на войне с опасным противником выступили министр обороны и премьер-министр, не говоря уже об ООН. Солдата тотчас арестовали по обвинению в убийстве.

У меня перед глазами стоят голливудские фильмы с абсолютно одинаковой концовкой. В финале положительный герой обезвреживает злодея, но не добивает его окончательно, а оставляет лежать его, раненого, на земле, поворачивается и уходит, и тут злодей достает припрятанный где-то пистолет или нож и уже готов нанести смертельный удар, но в это самое мгновение герой, повинуясь невероятной интуиции, оборачивается и стреляет первым, и зрители с облегчением вздыхают и думают, почему же нельзя было пристрелить злодея сразу, почему нужно было ожидать, когда эта недобитая гадина опять прицелится.

К сожалению, мораль Голливуда стала определять моральный кодекс армии, ведущей борьбу с врагом. Поверженного врага не добивают, а ждут, когда он опять прицелится или приведет в действие взрывное устройство.

Этому недобитому врагу оказывают полную медицинскую помощь, отправляют отдохнуть в тюрьму, а затем выпускают на волю в рамках обмена на одного израильского пленного или в рамках жеста доброй воли, а они потом опять идут убивать.

Невозможно мораль самоубийцы, мораль больного человека выдавать за универсальную и поклоняться ей. На рубеже веков российские писатели и поэты чувствовали наступление страшной эпохи, дыхание зверя, и, не зная, как остановить его наступление, решили принять участие в вакханалии всеобщей деструкции. Накатившая волна смела на своем пути все, в том числе и поэтов. Серебряный век превратился в кандальный, а опьянение саморазрушением закончилось на Бутовском полигоне. И напрасно Набоков романтизировал «весь в черемухе овраг». Мейерхольд вот умирал в нечистотах. Забег «задрав штаны за комсомолом» не получился, но зубы, посеянные драконом октябрьской революции, пышным цветом взошли на Западе. То, что не удалось сделать сталинским соколам в 1945 году, свершилось позднее, и заслуга идеологического отдела ЦК КПСС в этом несомненна.

И вот с тем же декадентским упоением либералы Запада, истосковавшиеся по зверю в красной и коричневой шкуре, впустили в свой дом зверя в зеленой шкуре и яростно защищают его право на убийство, на изнасилование, на террор, на мировое господство.

Солдат, пошедший в тюрьму за выполнение своего долга – это саморазрушение страны. Офицеры, изгнанные из армии за освобождение ребенка из лап педофила, – это саморазрушение страны.

Президент страны, которая сделала своим символом факел свободы, приехавший на поклон к кубинским диктаторам – это саморазрушение. А его аргентинское танго на крови Заветана уже просто кощунство. И ни одна правозащитная организация не возмутилась тем, что президент США танцует танго буквально над головами жертв теракта. Столь упоительным оказалось это декадентсткое саморазрушение, и столь обаятелен его символ.

В Израиле же история с ошельмованным солдатом тем более замечательна, что произошла она в Пурим. Две с половиной тысячи лет назад еврейская жена персидского царя упросила своего венценосного мужа дать евреям право на самооборону от царских же погромщиков. Не отменить погром, нет, но позволить оказать вооруженное сопротивление. С тех пор мы, евреи, всякий раз выпрашиваем это самое право на самооборону. Всякий раз какой-нибудь мировой лидер произносит: «Израиль, несомненно, имеет право на самооборону». Ничего подобного никто не позволит себе сказать в адрес Китая, Англии или Франции, а в адрес Израиля можно. Но самое страшное то, что Израиль сам теперь строго следит за собой, в смысле не превышает ли он дозволенного царем права на самооборону.

И я не устаю повторять, что «Гамлет» Шекспира – это не гимн рефлексирующей интеллигенции, это осуждение ее. Исполни Гамлет приказ отца, были бы живы Офелия, Лаэрт, королева Гертруда, и не пришлось бы Фортинбрасу разгребать гору трупов в финале. А у нас все идет к тому, что ближе к финалу правозащитников Клавдия будет все больше и больше.

Виктория ВЕКСЕЛЬМАН