Латиноамерикан­ское танго Обамы

Бойня в Брюсселе, наверное, раздосадовала Барака Обаму, потому что она смела с первых полос репортажи о его историческом визите на остров Свободы.

Тем не менее, он нашел время на то, чтобы выразить поддержку братскому бельгийскому народу. А именно – ​51 секунду. На стадионе, в интервью спортивному телеканалу ESPN.

51 секунды было достаточно, чтобы мы могли оценить его солнечные очки Oliver Peoples ценой 485 долларов.

Обычно после этого Обама продолжает играть в гольф, как он, например, поступил после того, как головорез «Исламского государства» обезглавил американского журналиста Джеймса Фоули.

На Кубе предпочитают бейсбол, и вместо гольфа Обама продолжал смотреть с Раулем Кастро матч по этой загадочной игре.

Лично меня больше всего впечатлили фотографии нашего президента на фоне гигантской фрески Че Гевары. Очевидцы пишут, что наш кормчий сам выстроил свою свиту именно в этой точке.

Лик романтического революционера смотрел на спину Обамы со стены кубинского МВД, выпестованного старшими товарищами из Москвы. Аргентинец Че стоял у истоков кастровской охранки и «обогащал» ее начинающих заплечных дел мастеров такими советами, как «всегда допрашивайте заключенных ночью! В ночное время сопротивляемость человека всегда ниже».

Было время, когда Че подписывался как «Сталин II». Это не помешало журналу «Тайм» в 1999 году включить его в список «100 важнейших фигур столетия».

Ну, «важный» – ​это безоценочная категория. Однако «Тайм» включил Че в подраздел «Героев и икон» вместе с Анной Франк, Сахаровым и матерью Терезой. Это уже была очень оценочная категория.

Кубинские диссиденты негодовали, поскольку сохранили о Че самые плохие воспоминания. Как писал на той неделе один из них, Умберто Фонтова, «режим Кастро и Че Гевары уничтожил за первые три года больше своих подданных, чем Гитлер – ​за первые шесть лет».

Выступая 9 декабря 1969 года на Генассамблее ООН, Че охотно признал под дружные аплодисменты зала: «Конечно, мы казним! И мы продолжим казнить столько, сколько будет необходимо! Идет война не на жизнь, а на смерть против врагов революции!».

Подсчитано, что к концу 60-х на Кубе было расстреляно 16 тысяч врагов революции. В США эквивалентная цифра (по отношению к количеству населения) составила бы 3 миллиона.

Че любил присутствовать при расстрелах и часто сам производил контрольный выстрел. Увлекался он зрелищем расстрелов и издалека, приказав сломать часть стены в своем кабинете, чтобы наблюдать за казнями из-за рабочего стола, установленного на втором этаже гаванской тюрьмы «Ла Кабана».

Говоря о янки, Че заметил в 1961 году: «Против этих гиен хорошо только одно средство – ​истребление». В общем, Обама, наверно, чувствовал себя на Кубе, как дома.

Он провел сейчас много времени в обществе 84-летнего Рауля Кастро, который признался в июне 1960 года: «Я мечтаю сбросить на Нью-Йорк 3 атомные бомбы».

На самом деле, трех бы далеко не хватило, город большой. Но это к слову.

Обама согласился с Кастро, когда тот критиковал Америку за отсутствие бесплатной медицины и образования, и не увез с собою ни одного политзаключенного, поскольку Рауль сказал, что их на Кубе нет.

Правозащитники говорят, что есть, человек 80. Обама мог бы увезти с собой, но тоже не захватил, и 68-летнюю Джоэн Чезимар, которая бежала в 1984 году на Кубу после того, как ее осудили за участие в убийстве нью-джерсийского полицейского Вернера Форстера, возможно, выбранного как однофамильца лидера ЮАР.

В 1979 году она бежала из тюрьмы с помощью своих соратников по «Освободительной армии чернокожих».

ФБР обещало за ее поимку 2 миллиона долларов. Обама мог бы привезти Чезимар и честно взять эти деньги себе, но не воспользовался случаем. Он бессребренник, не то что Хиллари.

После Кубы наш кормчий отправился в Буэнос-Айрес и танцевал там танго с чужой женщиной. По «Фоксу» этот танец крутили бесконечно на радость скорбящим бельгийцам. Если бы Обаме грозили выборы, я сильно сомневаюсь, что он стал бы кружиться в танце, но он больше никуда не баллотируется и поэтому может занять привычную для себя позу высокомерной отстраненности.

Ему больше не нужно изображать сопережевание, и он философски замечает, что терроризм не представляет «экзистенциальной», то есть смертельной опасности для Америки, и что больше американцев разбивается, поскользнувшись в ванной, чем гибнет от терактов.

Как пишет левая обозревательница левой «Нью-Йорк таймс» Морин Дауд, «на финишной прямой Обама явно ощущает себя раскрепощенным, наслаждается тем, что можно делать в одиночку, и ворчит про себя на мировых лидеров, законодателей и умников, которые не сумели подняться до его заоблачного уровня».

Владимир КОЗЛОВСКИЙ