Кукла

Share this post

Кукла

Вчера я впервые услышала пословицу «Кто в куклы не играл, тот счастья не знал». Убедилась в народной мудрости. Это обо мне, пятилетней. Война за один год превратила  моих кукол в целлулоидный лом. Они не перенесли переезды, пожар, эвакуацию. Стойкими оказались мягкие игрушки: тигренок и собака-сумочка. В ноябре 1942 года Москва была затоварена  ватными клоунами. Экономично, […]

Share This Article

Вчера я впервые услышала пословицу «Кто в куклы не играл, тот счастья не знал». Убедилась в народной мудрости. Это обо мне, пятилетней.

Война за один год превратила  моих кукол в целлулоидный лом. Они не перенесли переезды, пожар, эвакуацию. Стойкими оказались мягкие игрушки: тигренок и собака-сумочка. В ноябре 1942 года Москва была затоварена  ватными клоунами. Экономично, оптимистично и  политически грамотно: ведь известно, что Ленин любил клоунов. Их бело-серое одеяние было как у Пьеро, грустного клоуна, оптимизм должны были придавать красные носы-горошины и розовые щеки. Я не любила клоунов и была рада, что, несмотря на их засилье, мне все-таки смогли купить куклу. Она была маленькая, тряпичная – дитя кустарных промыслов. Голова – шар с косами из ниток. Тело – конус, прикрытый платьем. От него четыре отростка: два по бокам – руки и два внизу подлиннее – ноги.  Брат безжалостно назвал руки и ноги культями. Предложил прооперировать куклу, чтобы «удалить недостатки». Он хирург, я ассистент. При вскрытии обнаружили опилки , стружки и клочок бумаги со словами.  «Приду в 6. Клава.»  – прочитал по складам брат-первоклассник. Швы накладывать не стали. У второй куклы, тоже тряпичной, руки были с «распальцовкой», но она быстро потеряла лицо, буквально, оно стерлось. Мама попыталась его спасти, но что можно сделать высохшими довоенными красками и чернильным карандашом? Я боялась взглянуть кукле в лицо.

В мосторговском ассортименте появился «Голыш в ванне». Ванна была не больше спичечного коробка, голыш и того меньше, в навечно сидячей позе.  Он имел большой успех у нас, девочек. Его можно было вымыть, вытереть, запеленать, а потом, распеленав, увидеть , что лоскутки-пеленки мокрые. Это чудо объяснялось бракованной формовкой целлулоида: расходившимися швами. Мама смастерила из картона коляску, и его можно было не только купать, но и катать. Вскоре на коляске появилась  чернильная надпись «Рахит спит». Я узнала « первоклассный» почерк брата. Стереть чернила было невозможно, и мне пришлось разрисовать коляску цветами.

Писающий голыш – это была не та кукла, о которой я мечтала. Мама, видя мои страдания, взялась сделать куклу сама. У нас была старинная фарфоровая безделушка: головка голубоглазой красавицы с высокой прической. Мама сшила тело с ногами в первой балетной позиции, а потом тщетно пыталась приладить к нему клеем и резинкой фарфоровую головку. Неудачной оказалась и попытка пришить головку, просверлив фарфор. Мама обратилась к дяде-кинооператору: он в свое время снимал кукольный мультфильм «Гулливер» и имел дело с мастерами кукол. Дядя забрал «расчлененку»  и пропал на месяц. Я терпеливо ждала. Наконец, он появляется, протягивает мне коробку. Я прыгаю от радости, открываю ее и с криком отскакиваю. Лежит безобразный старик с огромным носом, выпученными глазами, отвисшими щеками,  в седом парике. Он обряжен в бархатный камзол, расшитый бисером, кружевное жабо, туфли с пряжками. Оказывается, фарфоровая головка разбилась или пропала (она представляла антикварную ценность). В общем, ее обменяли на голову придворного маркиза из мультфильма «Гулливер». Сегодня мне хотелось бы взглянуть на него – достоверный костюм, выразительный образ. Но тогда это был ужас, шок, сказали бы сейчас.

Красивая кукла - мечта каждой девочки...

Моя подруга похвасталась, что ей «дедушка привезет с фронта куклу до неба». Я представляла чудовищную махину, и мне стало страшно, подругу жалко.

Я мечтала о кукле. Мне кукла снилась, я просыпалась счастливая. Я ждала этого радостного сна . Чем страшнее были куклы в жизни, тем прекраснее во сне.

Приближался Новый год. В войну дети не могли верить в Деда Мороза. Он был слишком политизирован. На елках он выступал с патриотическими призывами, как политрук для детей. Ждать чудес было неоткуда.

И вот наступил предновогодний вечер накануне 1944 года. Холод, тусклый свет елочных лампочек вполнакала, по военному времени. На елке – игрушки из картона и ваты, флажки, два стеклянных шара. Под елкой – подарки для детей. Меня подводят к моему подарку и я вдруг вижу как будто бы особенно освещенную или светящуюся и прекрасную ее, куклу. Я не верю в это чудо, в этот исполнившийся сон. Все подтверждают, что это правда. И я начинаю осторожно рассматривать ее. Фарфоровая. Нежное лицо, синие глаза, густые ресницы, черные локоны из настоящих волос. Белое тюлевое платье и шляпа. К атласному поясу приколота роза, совсем как живая. Шляпа украшена гирляндой маленьких роз и лентами. Ажурные чулки. Замшевые туфли с кисточками на шнурках. Шелковое белье, отделанное кружевом. Она может закрывать глаза, а если ее наклонить, то услышишь: «Ма-ма».

Я никогда не видела такой куклы. Она будто из другого мира, где тепло, яркий свет, принцессы и принцы. Она и была из другого мира, из XIX века, антиквариат.

Когда в стране все по карточкам, талонам, лимиту, такую куклу можно было купить только в комиссионном магазине, а это непозволительная роскошь. Но мама позволила, несмотря на то, что мы голодали. Я была дистрофиком. У мамы была анемия. Однажды она не смогла донести драгоценное молоко: бидончик выпал из ослабевших рук. Но мама понимала меня. Ее детство тоже пришлось на войну, мировую, а потом гражданскую, голод и разруху. На детских фотографиях она с самодельной куклой. Есть и такая, где она нежно прижимает запеленутое полено с нарисованным лицом. Мама тогда сама мечтала о кукле. И теперь она так безоглядно решилась утешить дочку. Мама подарила не только уникальную куклу, приобщив ребенка к искусству. Она подарила мне счастье от сбывшийся мечты, да еще в такое страшное время.

Оксана КОЧЕТОВА

Дэнвилл

Share This Article

Независимая журналистика – один из гарантов вашей свободы.
Поддержите независимое издание - газету «Кстати».
Чек можно прислать на Kstati по адресу 851 35th Ave., San Francisco, CA 94121 или оплатить через PayPal.
Благодарим вас.

Independent journalism protects your freedom. Support independent journalism by supporting Kstati. Checks can be sent to: 851 35th Ave., San Francisco, CA 94121.
Or, you can donate via Paypal.
Please consider clicking the button below and making a recurring donation.
Thank you.

Translate »