Кого радует смерть?

Я хочу поговорить с вами о смерти.  Но не о той смерти, с которой каждый из нас сталкивался в семьях, теряя дорогих нам людей,  а о смерти вообще, об отношении человека к смерти.  Потому что это отношение кажется мне той лакмусовой бумажкой, которая показывает, кто есть кто.

Не открою никому ничего нового, но буквально недавно, прочитав высказывания либералов о смерти одного из братьев Кох, младшего, Дэвида, я поняла еще более четко и ясно, насколько не то что немилосердны, насколько беспощадны в ежедневной жизни по отношению к конкретному человеку эти борцы за счастье всего человечества.

Я мало знала о братьях-миллиардерах Кох и как-то не стремилась узнать больше. Но вот прочла, что пишут либералы, и поняла: есть смысл узнать о них. И вот небольшой отрывок из «Форбс»: «Как утверждает Чарльз, их целью всегда была «настоящая демократия», при которой «люди могут управлять своими жизнями и выбирать, как им потратить свои деньги: «При нынешней демократии мы каждые два или четыре года выбираем кого-то, кто говорит нам, как надо жить». При этом братья Кох понимают, что их идею чистого капитализма гораздо сложнее продать (даже в среде капиталистов), в отличие от популистских воззваний другого миллиардера, Уоррена Баффетта, призывающего богатых делиться с бедными.

В середине 1970-х годов Чарльз стал одним из учредителей Института Катона (Cato Institute), первого крупного «мозгового центра» либертарианцев. Институт располагается в Вашингтоне и насчитывает 120 сотрудников, увлеченно работающих над продвижением экономических свобод. В 1978 году братья Кох помогли основать — и до сих пор финансируют — исследовательский Центр Mercatus при Университете Джорджа Мэйсона. Братья также спонсировали организации Federalist Society (либертарианский «мозговой центр», изучающий судебную систему) и Heritage Foundation («мозговой центр» консерваторов)».

Думаю, что даже одного  отрывка достаточно, чтобы понять, что именно так ненавидят левые в братьях Кох – их финансовый успех  и их либертарианские идеи свободы, ответственности человека за себя и свои поступки, право человека на свой выбор: где и как жить, за кого голосовать, как тратить свои, заработанные деньги, что читать, как воспитывать своих детей.

Левые во все эпохи полагали, что им и только им известен рецепт счастья для всех и каждого. А если у вас другие взгляды на свое счастье, свою жизнь, то вас следует перевоспитать. Кто посылал на Колыму, в рудники, кто в трудовые лагеря, из которых немногие выходили, а вышедшие быстро умирали. Кто расстреливал в подвалах ЧК.

Frederick Joseph: David Koch is gone. It’s a celebration. But imagine the turn up when orange satan is taken back to hell.  («Дэвид Кох умер. Это праздник. Но представьте, каким будет праздник, когда «рыжий сатана» (Трамп – Ж.С.) отправится  в ад»).

Ron Perlman: Wishing the Koch brothers a speedy reunion. («Желаю братьям Кох скорой встречи» (имея в виду, что старший, Чарльз, еще жив)).

А вот что рассказал любимчик некоторых Bill Maher: I am glad he is dead. I hope the end was painful. («Я рад, что он мертв. Надеюсь, конец был болезненным»).

Jordan Weissmann, журналист,  написал: I don’t believe in an afterlife, but if there is one, I hope his soul suffers for eternity. («Я не верю в жизнь после смерти, но, если она есть, я надеюсь, что душа его мучается вечно».)

Вот такие типичные отклики либералов на смерть человека, у которого были другие взгляды на жизнь. Просто другие взгляды. И эти люди рассказывают нам, как жесток Трамп…

Не знаю, как у вас, но мой опыт жизни и мои знания истории абсолютно однозначно говорят мне, что все эти названные выше «гуманисты» не моргнув глазом расправятся с любым из нас, появись у них малейшая возможность.

А потом будут расправляться друг с другом в борьбе за власть. Я это знаю, потому что точно так уже было, и не раз.

Мы знаем, что  член Верховного суда США, либералка  Рут Гинзберг давно и серьезно больна. Рак поджелудочной железы. Возможно, этим и объясняется ее сон на многих заседаниях. А вот как реагирует Трамп на ее болезнь: I hope she does really well. I’m hoping she’s going to be fine. She’s pulled through a lot. She’s strong, very tough. («Я надеюсь, что она будет в порядке. Она прошла через многое. Она сильная, очень сильная»).

Чувствуете разницу между тем, как фашист-расист-антисемит-дьявол-во-плоти Трамп реагирует на смертельную болезнь либерального судьи и как борцы за счастье всего мира, гуманисты-либералы реагируют на смерть Коха?

Кстати, судья Гинзберг лечится в больнице, которую финансировал покойный Дэвид Кох, чья смерть послужила поводом ликования ее сторонников.

Вот такие повороты судьбы.

Давайте вспомним, как относятся к смерти арабские террористы, живущие вокруг Израиля.

… Несколько дней назад отец с сыном и дочерью шли к озеру купаться. Из проезжавшей машины арабы в них кинули гранату. Девушка 17 лет убита, тяжелые ранения получили отец и сын.

Убийцы названы героями. На улицах автономии веселье и раздача сладостей.

… Нескрываемое веселье по 11 сентября 2001 года. Люди еще гибли, задыхались, умирали под обломками «близнецов», умирали, спасая других, а на «их исламско-террористической улице» было веселье.

… Посмотрите на улыбку этой молодой женщины. Правда, приятная? Мягкое, милое лицо. Эта женщина подготовила теракт в пиццерии «Сбарро» в Израиле. Она подробно и спокойно рассказывает, как готовилась, все изучала, как привезла смертника и какие указания дала ему. Когда ее спросили, знает ли она, сколько детей погибло, она сказала: «Трое». Ее поправили: «Восемь детей». И вот тогда эта открытая улыбка счастья и появилась на ее лице – после того, как она узнала, что погибло больше детей, чем она думала…

И что интересно, родственники арабских лидеров, воспитывающих свои народы в ненависти к евреям и Израилю, лечатся в Израиле.  Не хотят умирать и лечатся у тех, кого готовы убить. А у кого, кстати, потом они лечились бы?

И вот как-то я задумалась, увидев эту аналогию: ведь отношение к смерти у левых и у террористов одинаковое. И те и другие готовы безжалостно уничтожать всех, кто думает не так, как они.

Вспомнилось, что Билл Айерс, один из печально знаменитой левой террористической группы Weather Underground, отсидев, вышел на свободу (благодаря своим богатым родителям) и стал преподавать в университете, обучая студентов тому, что знал сам: ненависти. А в одном из интервью, уже будучи немолодым человеком, сказал, что единственное, о чем он жалеет, – это  о том, что мало сделали. Мало взрывали, хаоса и смертей мало было, понимаете?

Отношение к смерти – это действительно лакмусовая бумажка.

Поскольку я все же пытаюсь быть откровенной – и сама с собой тоже, – я перед написанием статьи задала себе вопрос:

– Вот ты ненавидишь Сороса за все его финансирование грязных либеральных групп и направлений, за его ответ:  «Это были лучшие годы моей жизни», когда ему был задан вопрос о том, как он жил в нацистской Венгрии и как относился к уничтожению евреев в 1944 г.

– Да, ненавижу. И буду говорить об этом столько, сколько смогу, потому что люди должны знать своих «героев».

– Значит, ты будешь рада, когда он умрет?

Честно говоря, тут я задумалась на несколько минут, заглядывая к себе в душу и еще раз заглядывая, и еще раз. Я хотела  понять, может ли смерть даже такого человека меня обрадовать. Если могла бы, то я бы не стала писать эту статью, а задумалась о том, кто же я.

И я поняла: нет,  радости не будет. Не могу сказать, что смерть Сороса меня сильно опечалила бы.  Это была бы данность. Смерть. Но радости от чьей-то смерти у меня не может быть. Потому что это смерть.

При жизни можно спорить до хрипоты и боли, злить и злиться, но смерть меняет все. Ты не можешь драться с тем, кто тебе не ответит и не может защитить себя.

Смерть не может быть источником радости.

А если она для кого-то становится этим источником и если эти люди окружают нас и живут среди нас, то всем нам есть смысл серьезно волноваться за свои и близких жизни. Даже если эти люди сегодня разделяют твои собственные взгляды, бойтесь тех, кто видит в смерти других радость.

Жанна СУНДЕЕВА