Когда слепые ведут слепых

Я с детства обожала великую книгу Джонатана Свифта о  приключениях Гулливера. Я ее зачитывала до дыр, потому что в ней столько  мудрости, которая была понятна даже ребёнку. В ней столько доброты и  любви к миру, который передал в наследство этому миру гениальный  писатель.

И такие же нежные чувства испытывала ещё к одному великому  англичанину Дэниэлу Дефо, который для меня  всегда остаётся образцом  публициста и на его статьях, памфлетах и прочем разнообразии жанрового  многоцветья можно учиться и думать, и писать, и мечтать…

Дефо и Свифт  — это послание из 17 и начала 18 веков будущим поколениям думающих людей.

Я смотрела дебаты двух политиков поздним октябрьским вечером  и понимала, что  Гулливеры  в  современном мире уже невостребованными могут остаться, что лилипуты стремятся встать вровень с теми, до кого им не дотянуться.

Я почему-то все чаще тоскую по Гулливеру,  и мне так томительно ожидание посещения необитаемости острова…

Мы все затаились в ожидании неизведанной опасности и такого же непредсказуемого завтра, потому что нам уже показали образец непредсказуемости истории, культуры, человеческой безнравственности…

Но тут вдруг бодрящее от великого англичанина: «Ожидание опасности всегда страшнее самой опасности, и ожидание зла в десять тысяч раз хуже самого зла»…

И ты уже понимаешь, что все можно преодолеть, что сдаваться злу нельзя и не стоит ожидать от зла милости: это же зло.

Я вчера увидела Большую Ложь в женской плоти. Эта Ложь изрыгала  потоки слов, отравляя сознание миллионов. И в этих потоках были все  пороки: и властолюбие, и тщеславие, и гордыня. Я недоумевала, каким  образом дама, проигравшая  все предыдущие дебаты, отвергнутая своей же  партией  в президентской гонке, получившая  всего два процента  поддержки, но выиграла лотерейный билет по своему рождению, оказалась  столь востребованной той же партией  через полгода…

Я увидела радость уверовавших и проплаченных за эту веру СМИ,  услышала дифирамбы в честь этой дамы и вспомнила о  несчастном штате, за  который дама в ответе. И буравчик сверлил сознание не отпуская,   задавая  вопрос о том, хотим ли мы  страну иметь наподобие этого штата?  Дерево по плодам ведь? Плодов только у дерева нет — одни ветви засохшие…

И Джонатан Свифт с его искрометностью тут же отрезвляет: «Невежество,  леность и пороки являются подчас полезнейшими качествами законодателя.  Законы лучше всего объясняются, истолковываются и применяются на  практике теми, кто более всего заинтересован и способен извращать,  запутывать и обходить их».   Ничего не напомнило из увиденного на сцене  под названием вице-президентские дебаты?

Но страшно стало не от того, что мы все увидели, а от имплементации всего это в сознание миллионов, уверовавших.

И вновь Дефо, основоположник экономической журналистики и  пропагандист буржуазного здравомыслия, ратовавший за свободу слова и  религиозного самоопределения,  через века пробивается с надеждой:  «Никогда не поздно поумнеть»… Дорогой мистер  Дефо, как же Вы правы!

Но  лилипуты оказались  намного хитрее, чем мы все могли  предположить. Вероятно, они ещё и  незрячие, а слепые все продолжают вести слепых…

Вы утверждали, что «. .. во всяком зле можно найти добро, стоит только подумать, что могло быть и хуже».

А как быть, когда хуже будет и непременно? Как сопротивляться злу, понимая, что оно всегда агрессивно и лживо? …

Вероятно, наша эпоха уже не востребовала Вашу мудрость, дорогой друг  Дэниэл, потому что Вы явно не могли предположить, что бедняге Робинзону  пришлось бы платить его Пятнице большие деньги за право пользования  островом. Простите за амикошонство  — это теперь наша норма.

И Вашу мудрость, милейший Джонатан…

Вы бы в наши времена не выжили…

Елена ПРИГОВА