Камерный ансамбль «Мелодия», и не только…

Так,  небольшой  зал церкви Old First Church, основанной в 1970 году на персечении Ван-Несс и Сакраменто, продолжает свою деятельность, представляя на суд публики многообещающих исполнителей, а часто – и новый репертуар. Вспомним, например, первый в её жизни сольный концерт Анны Нетребко, на котором публика «висела на люстрах». Совсем недавно певицу спросили, откуда началось её восхождение, и она, не задумываясь, ответила: «Из Сан-Франциско». (Это не дословная цитата, но точный смысл ответа).

В этом же зале состоялись замечательные концерты выдающегося пианиста  Темиржана Ержанова, запомнившийся сольный концерт баритона Дэниела Чилли, выдающиеся концерты с участием арфистки Ольги Ортенберг-Ракитченковой… Нет,  невозможно перечислить всех музыкантов, даже выдающихся, выступавших в этом зале.

Мне хочется рассказать ещё  о двух запомнившихся музыкантах, заявивших о себе в этом зале: о пианисте Аркадии Серпере и об альтисте Сергее Ракитченкове, которые вместе с женой Сергея, Ольгой Ракитченковой, составляют камерный ансамбль «Мелодия».

В недавнем концерте они начали программу с исполнения Сонаты для альта и фортепьяно Вильгельма Фридемана Баха (1710-1784). (Точнее, соната была создана для альта и одного из предшественников нынешнего фортепьяно). Вильгельм Фридеман, старший сын Иоганна Себастьяна Баха, не обладал ни талантом, ни организованностью, ни работоспособностью отца. Однако представленное сочинение, тем не менее,  достаточно эмоционально и наполнено очаровательными красотами. Красиво звучали и  альт,  и рояль. Исполнение ансамбля было благородно и выразительно. Особенно мягко и волнующе прозвучала первая часть Сонаты. Две последующие части, исполненные в быстром темпе, были прелестны и ещё раз продемонстрировали безукоризненную сыгранность исполнителей. Впечатляюще  ярко прозвучала последняя часть произведения.

Следующим номером программы стал «Романс», Ор.40, для скрипки с оркестром Людвига ван Бетховена в переложении для альта и фортепьяно. Заметим, что для замечательного струнного инструмента, альта, создано сравнительно мало концертных произведений, и поэтому для него делают так много концертных переложений. После несколько тяжеловесного вступления последовали полные  воздушного обаяния признания в любви. И опять исполнители безупречны.

Полонез – фантазия ля-бемоль мажор, Ор. 61, Фредерика Шопена был посвящён одной из женщин и содержит исполнительские трудности, которые отталкивали многих пианистов. Трудности не остановили Аркадия Серпера, хорошо передавшего динамику сочинения и все его красоты. Правда, как мне показалось, в какой-то мере было утеряно изящество исполнения.

Первое отделение концерта завершилось  исполнением обоими музыкантами пьесы Роберта Шумана «Adagio and Allegro”, Ор.71. Как известно, даже сам композитор остался доволен своим новым сочинением. Ещё в большей степени остались довольны как исполнители, так и публика в зале. Музыканты продемонстрировали в полной мере глубину и красоту фраз и настроений.

Второе отделение концерта началось с сольного исполнения Сергеем Ракитченковым «Прелюдии» Иоганна Себастьяна Баха из Виолончельной сюиты  №5, переложенной  для альта. Исполнение было полно благородства и произвело впечатление законченностью фраз и особой проникновенностью.

Глубокое впечатление произвело исполнение музыкантами  Концерта Джордже Энеску для альта и фортепьяно, очень интересной и редко исполняемой вещи. Музыканты продемонстрировали идеальный ансамбль. Аркадий Серпер аккомпанировал великолепно, демонстрируя тонкий вкус и чувство меры, а Ракитченков играл с подлинным вдохновением.

В этом же  концерте  состоялась премьера нового сочинения Дмитрия Смирнова «Соло для альта». К сожалению, небольшой размер этого произведения не позволил в должной мере оценить его достоинства. Пьеса была создана Смирновым в июне 2014 года в качестве подарка ко дню рождения Сергея Ракитченкова.

Для многих читателей  имя композитора Дмитрия Смирнова малоизвестно. Он родился в Минске в 1948 году в семье оперных певцов. Поступил в Московскую консерваторию в 1967 году. В семидесятые годы стал серьёзно заниматься сочинением музыки, в Голландии занял первое место в конкурсе. Интенсивно сочиняет музыку различных жанров в России и европейских странах. С 1991 года Смирнов и его жена, композитор Елена Фирсова, живут  в Англии.

Заключительным номером концертной программы стало исполнение музыкантами второй и третьей частей Концерта для альта и оркестра Белы Бартока в переложении для альта и фортепьяно. Это было кульминацией всей программы: очень выразительная игра, подлинная вовлечённость исполнителей, прекрасное звучание инструментов. Здесь особенно выделился Аркадий Серпер, в «руках которого» рояль звучал очень убедительно.

Оба исполнителя выступали в повседневных костюмах. Чтобы не отвлекать внимание публики от музыки?

Концерт прошёл с большим успехом, публика окружила исполнителей плотным, непроходимым кольцом, забросав их цветами с ног до головы. Мне так и не удалось поблагодарить их за прекрасный вечер. Однако я смог через некоторое время встретиться с альтистом. Привожу фрагменты нашей беседы.

– Расскажите пожалуйста о вашей родительской семье и её отношении к музыке.

–  Мои родители никакого отношения к музыке не имели. Папа был учителем химии, а мама работала медицинской сестрой. Мы жили в Москве.  Однажды родители привели меня в музыкальную школу. Я предстал перед комиссией, и они мне задавали всякие вопросы: что это за аккорд, повторить ритмы и тому подобное, а потом  они стали улыбаться…Мне было тогда 6 лет. И один из них меня спрашивает, на каком инструменте я бы хотел учиться играть. Я стал усиленно чесать свой затылок, и, так как я видел играющих на аккордеонах и баянах, я сказал, что хочу играть на баяне. И, когда я вышел в коридор, где меня ожидал отец, вслед за мной выскочил председатель комиссии вот с такими глазами и спрашивает отца: «Почему ваш сын выбрал баян? У него такие данные, что он должен играть на скрипке». Папа говорит: «Понятия не имею, почему он выбрал баян», и я стал учиться игре на скрипке. Я учился в этой школе, ЦМШ (Центральной музыкальной школе). Я как-то спросил отца: «А почему ты определил меня в музыкальную школу?» – «Потому что ты очень любил петь».

Занятно добавить, что у Сергея к тому времени был уже довольно большой кинематографический опыт, он успел сняться в одном из детских фильмов («Отряд Трубачёва сражается»), и режиссёр Фрид пригласил его сниматься в одной из главных ролей в другом фильме, для чего он с мамой должен был отправиться в Крым  на полгода для съёмок. Но, когда мама обратилась за советом к тогдашнему директору ЦМШ , тот сказал ей: «Вы должны выбрать либо музыку, либо кино». Сергей остался в музыке.

Серёжа учился игре на скрипке до восьмого класса, но ему не везло с педагогами. Их у него сменилось трое, и их увольняли из школы. Наконец, ему посоветовали сменить скрипку на альт. Он попал к замечательному музыканту и педагогу  Дружинину. который сделал для него  чрезвычайно много. Серёже  было тогда 14 лет. Он учился  у Дружинина  несколько лет в школе, а потом поступил в консерваторию в его же класс.

(Фёдор Серафимович Дружинин (1932-2007) – альтист, педагог, композитор, народный артист РСФСР. С 1957 года был солистом Московской  филармонии, в течение 25 лет был участником  квартета им. Бетховена. С 1958  года преподавал в Московской консерватории (с 1980 г. – профессор).

– А когда в Вашей жизни появилась Ольга?

– Мы встретились в консерватории. Были на одном курсе в одной группе. Мы знали друг друга с 18 лет, а роман у нас начался несколько позже Уместно сказать здесь, что Дружинин оказал на меня огромное  влияние,  но, пожалуй, наибольшее.влияние на моё музыкальное развитие оказал Олин дядя, Адольф Брук. Оля меня привела к нему, когда я был на третьем курсе консерватории. С тех пор я связан с ним, он оказал на меня наибольшее влияние, я считаю его своим учителем. Он был учеником Ямпольского.

– Когда Вы ощутили тяготение к камерному исполнительству?

– Ещё в студенческие годы. Однако напряжённая работа в Сан-Францисской Опере лишает меня возможности выступать в камерных программах во время оперных сезонов. Я обычно начинаю выступать вместе с  группой «Мелодия» после завершения оперного сезона.. Мы начали выступать как коллектив «Мелодия» уже через два года после переезда  в США. В частности, мы ежегодно выступаем в Оld First Church в течение последних 25 лет.

Сергей  Ракитченков после завершения оперного сезона часто выезжает в Европу,  выступая там с заранее согласованными программами. Играет в разных странах, в частности, во Франции, в Германии, Австрии, Италии. Публика хорошо принимает его. В прошлом году, например,  он выступал в Австрии с оркестром из Братиславы. До этого ездил в Москву, куда его пригласили на вечер памяти Дружинина. Выступал там вместе с коллегами в Рахманиновском зале.

– Как происходило ваше «внедрение» в оркестр Сан-Францисской Оперы?

– Это было трудное время. Прежде всего потому, что я совершенно не знал английский, ни одного слова. Мне улыбались, что-то говорили, но я ничего не понимал. Брук сказал мне: «Ты не волнуйся, даже если не понимаешь. Главное – улыбайся». До того, как я почувствовал себя в своей тарелке, прошло примерно пять лет.

Мне поначалу было очень нелегко.Это был совершенно другой репертуар, отличный  от  того, который мы исполняли в Большом театре. Это были в высочайшей степени сложнейшие произведения. Вскоре после нашего приезда был объявлен в Оперном театре местный конкурс на замещение на один сезон позиции альтиста,  и я принял участие в этом конкурсе. Перед конкурсом  я занимался по восемь часов в день. Я оказался победителем, и меня взяли на сезон в оркестр, а после  сезона объявили официальный конкурс через интернациональную газету. В конкурсе принимали участие свыше 50 человек. Но я себя хорошо показал за это время,  и меня  взяли на постоянную работу в оркестр.

– И Вас сразу приняли на нынешнюю позицию второго альтиста (Associate Principal)?

–  Нет-нет. Я участвовал здесь в семи конкурсах. Сначала мне дали последнее место, и я сидел на нём определённое время, пока не стали объявлять конкурсы регулярно, и я стал двигаться. Вначале перешёл на третье место, и вот сейчас я на второй позиции. Последний конкурс был в 1997 году. А всего за время своей музыкальной карьеры я участвовал примерно в тридцати конкурсах, но в основном они были «на передвижку», хотя я принимал участие и в исполнительских конкурсах.

– А каковы ваши взаимоотношения с Аркадием Серпером?

–  Он родственник моей жены, её двоюродный брат. Эти семьи очень родственны, а с Аркадием мы играем очень давно, ещё с московских времен, у нас уже многолетняя практика.

– Совпадают ли ваши музыкальные восприятия и привязанности? Как вам удаётся находить общий язык? Путём уступок друг другу или путём взаимного убеждения?

– И то, и другое. Но никто из нас не стремится занять позицию диктатора. Выбираем программу вместе. Как правило, начиная репетицию, мы ещё не знаем  точно, что будем играть. В процессе репетиции созревает и программа. Вы знаете, для альта создано не так много хорошей музыки и очень много – плохой. Мы  стараемся играть то, что хотим, что нам нравится. Мы уже, как говорится, притёрлись друг к другу. Конечно, существует и какая-то разница в наших музыкальных ощущениях, но мы идём по пути сближения.

– А что представляет собой его семья?

– Его родители умерли. Они были очень музыкальными людьми. У мамы был исключительный слух, она могла спеть любую оперную мелодию в той тональности, в которой её сочинил композитор. Папа обожал оперу. У него было огромное количество записей, пластинок, он обладал совершенно невероятными, энциклопедическими знаниями. Его называли ходячей энциклопедией.

(От редакции. Добавим, что Юрий Серпер, отец Аркадия, был большим другом и постоянным автором газеты «Кстати». Мы храним светлую память о нем).

Аркадий был единственным ребёнком и начал заниматься музыкой с очень раннего возраста. Затем они переехали из Одессы в Москву.

Аркадий окончил Гнесинское училище, затем Московскую консерваторию им. Чайковского (по двум специальностям: фортепьяно и композиция). В 1992 году он эмигрировал в США и продолжает здесь активную деятельность как концертирующий пианист, композитор и педагог  в Сан-Францисской консерватории и преподаёт теорию музыки и композицию в Крауден Школе. География его концертов – Дания, Великобритания, Германия, Греция, Италия, Норвегия, Польша и Таиланд.  Его концерты пользуются большим успехом.

Жена Аркадия, Лора, руководит детским хором. Дочь Ракитченковых, Лиза, пошла «своим путём»: она окончила университет по специальности английский язык и литература, работает в хорошей фирме, а при  случае – занимается переводами. Муж Алекс и собака  стараются создать ей все условия для творческой работы.

Х. АНАТОЛЬЕВ

Сан-Франциско