Как республиканцы потеряли единственного еврея

Предсказывали, что в один прекрасный день Кэнтор сделается и спикером палаты, если республиканцы не утратят в ней большинство, что в ближайшие несколько лет маловероятно. Сейчас же ему пришлось уйти в отставку с лидерского поста, хотя он решил досидеть свой срок в палате. После этого ее республиканская фракция лишится своего единственного еврея.

Руководители конгресса проигрывают крайне редко. В 1994 году демократ Том Фоули стал первым за столетие спикером нижней палаты конгресса, которого прокатили на выборах. До него выборы проиграл спикер Галуша Гроу. Это было во время Гражданской войны в США.

В американском сенате такое произошло лишь один раз в истории, в 2004 году, когда места в нем лишился лидер демократического большинства Том Дэшл.

Притом Кэнтор проиграл с разгромным счетом, получив 44% голосов против 56% у своего соперника Дэйва Брэта, завкафедрой экономики и бизнеса в небольшом колледже Рэндольф-Мейкон и главы тамошней программы «Нравственные основы капитализма». Брэта почти никто не знал, и в его избирательной казне было мало денег, которые в США называют материнским молоком политики.

Он собрал предвыборных пожертвований всего лишь где-то на 300 тысяч долларов, тогда как у Кэнтора, являющегося талантливым их сборщиком, было около 5 млн.

Кэнтор сидит в конгрессе с 2000 года, а лидером большинства сделался в 2011 г. Он обладал огромным влиянием на Капитолийском холме, и его знала вся страна. Его поражение характеризуют как «землетрясение» и посвятили ему уже сотни аналитических статей.

Брэт пользовался поддержкой консервативной «Чайной партии», слухи о кончине которой, таким образом, оказались преждевременными. В последнее время кандидаты республиканского истэблишмента победили несколько избранников «Чайной партии», что дало повод для разговоров о ее закате.

Либеральный комментатор журнала «Нью репаблик» Джон Джудис трактует результат праймериз в Вирджинии как «триумф правого популизма». По его словам, американский популизм коренится в неприязни среднего класса к людям, которые, на его взгляд, незаслуженно пользуются плодами его труда.

Этот популизм бывает левый и правый. В периоды экономических затруднений представители первого винят, в основном, Уолл-стрит, большой бизнес и политиков, которых те подкармливают избирательными пожертвованиями.

Правые популисты, такие, как публицист Патрик Бьюкенен, тоже винят Уолл-стрит, но одновременно и «бедноту, безработных, иммигрантов и нацменьшинства, которых они считают экономическими паразитами наравне с господами, стригущими купоны на Уолл-стрите».

Джудис считает внезапного вирджинского триумфатора Брэта представителем этого правого популизма. Брэт вряд ли согласится с этим определением, но он действительно клеймил Кэнтора как союзника Уолл-стрита и большого бизнеса (которым тот в самом деле является) и как сторонника «амнистии» для нелегальных иммигрантов.

Строго говоря, к амнистии в США почти никто не призывает, но этот термин обозначает серию шагов по легализации мигрантов, которые в конечном итоге будут иметь тот же эффект, что и амнистия.

Кэнтор далеко не был либералом и получил 96-процентный рейтинг от одной из главных консервативных организаций страны, но он склонялся к легализации детей нелегалов, которые прибыли в США с родителями и здесь выросли.

Он был также видным деятелем республиканского истэблишмента, который все больше склонялся к реформе иммиграционного законодательства. Она проталкивается демократами и в конечном итоге приведет к легализации примерно 11 млн. находящихся в США нелегалов.

Руководство обеих партии говорит, что руководствуются чисто гуманитарными соображениями, но на самом деле исходит и из политических калькуляций, которые у каждой свои. Демократы знают, что латиноамериканцы, составляющие подавляющее большинство нелегалов, идеологически и психологически тяготеют к их партии и после легализации будут в массе своей голосовать за нее.

Руководство республиканцев желает этого избежать и поэтому поддерживает какие-то варианты иммиграционной реформы в надежде, что это позволит им перетянуть часть нелегалов на свою сторону.

Скептики говорят, что это им не поможет, и напоминают, что после легализации, которую подмахнул в 1986 году Рейган, за республиканцев стало голосовать еще меньше латиноамериканцев, чем до нее.

Критикуя Кэнтора во время предвыборной кампании за его предполагаемую готовность к «амнистии» нелегалов, Брэт не оперировал указанными калькуляциями, далекими от рядового избирателя-республиканца. Вместо этого он доказывал, что сейчас, когда не трудоустроено рекордное число американцев – 92 млн., легализация миллионов новых работников приведет к повышению безработицы и понижению зарплаты для всех. Этот довод оказался замечательно эффективен, и Кэнтор был повержен.

Вместе с его политической карьерой угасла последняя надежда на проведение иммиграционной реформы, по крайней мере, в этом году. Рядовые конгрессмены-республиканцы и так относились к ней без энтузиазма, а сейчас, увидев судьбу своего лидера, не желают о ней и слышать.

Этому умонастроению способствуют и события, разворачивающиеся в последние недели на южной границе США, которая по дырявости может соперничать с восточной украинской.

Администрация Обамы винит в происходящем новую вспышку кровопролития к югу от США, которая гонит подростков на север.

В ответ Национальная ассоциация бывших американских пограничников заявила, что речь идет о целенаправленном курсе правительства, которое не желает соблюдать иммиграционные законы и намеренно вызвало кризис на границе.

«Мы не настолько легковерны, чтобы поверить в то, что тысячи несовершеннолетних детей из Центральной Америки самостоятельно явились в Америку без наущения и содействия правительства США», – говорится в заявлении Ассоциации.

Республиканцы винят Белый дом и напоминают, что в июне 2012 г. Обама издал распоряжение о приостановке на два года депортации нелегалов моложе 31 года, прибывших в США до того, как им исполнилось 16. Сейчас это послабление было продлено еще на два года.

Сообщают, что в этом году на границе с Мексикой были задержаны более 90 тысяч маленьких нарушителей без сопровождающих. Предсказывают, что в будущем году их число достигнет 140 тысяч.

На этом фоне ошеломительное поражение Кэнтора делается более объяснимым.

Владимир КОЗЛОВСКИЙ