История династии

То, чего у тебя нет, всегда кажется лучше того, что есть.

В этом и романтика, и идиотизм человеческой жизни.

Эрих Мария Ремарк

Его взгляд на женщин чем-то напоминал взгляд удава на кролика. И эффект был аналогичным – женщины под его взглядом вели себя как под гипнозом и шли на него с широко раскрытыми глазами, теряя рассудок и, как правило, не сопротивляясь. Ну а застенчивую и почти невинную улыбку Левы можно было считать контрольным выстрелом в голову. Я встречался с таким типом женщин и мужчин и всегда удивлялся ошеломляющему воздействию их взгляда. Как же мы им завидовали… Но почему Лева, а не я или вы?

Помните, как у И. Бабеля в рассказе «Как это делалось в Одессе»: «Почему он? Почему не они, хотите вы знать? Так вот, забудьте на время, что на носу у вас очки, а в душе осень. Перестаньте скандалить за вашим письменным столом и заикаться на людях. Представьте себе на мгновенье, что вы скандалите на площадях и заикаетесь на бумаге. Вы тигр, вы лев, вы кошка. Вы можете переночевать с русской женщиной, и русская женщина останется вами довольна».

Боже мой, как Лева любил русских женщин – и как они любили его… Все-таки что-то в нас есть, чего мы не понимаем.

Все началось еще в армии, где в средней полосе России, в одном из военных городков, служил наш герой. Ну, конечно, настоящей службой это назвать было нельзя. Ведь у него была фотолаборатория, а ключи были только у Левы и дежурного по части. Жены офицеров изнывали от скуки и безделья, и появление молодого симпатичного солдатика, да еще классного фотографа с отдельной комнатой, которая официально называлась фотолабораторией, сильно оживило местный бомонд. Именно здесь, на небольшом диванчике при входе, он познал первые уроки сексуальной страсти истомившихся от скуки женщин. Все это противоречило, конечно, утверждению руководства страны, что секса в СССР не существует, но молодой фотограф был очень далек от намерения поспорить с правительством на этот счет и тихо довольствовался тем, что имел. Все эти события позволили ему в молодом возрасте приобрести неоценимый в дальнейшем опыт – и не только в фотографии.

И вот он наконец вернулся с армейской службы в родной город, где, после небольшого отдыха, начал искать работу фотографа. Благодаря связям отца, очень быстро выяснилось, что в областном драматическом театре уходит на пенсию старый заслуженный фотограф и появляется вакантное место.

Это была большая удача для молодого человека. Он показал свои лучшие работы и очень понравился директору театра. В течение нескольких дней все было решено, и Лева вышел на работу.

Он умел работать с моделью и раскрывал ее с лучшей стороны, используя освещение, ракурс и еще много хитростей, которые узнал от отца. Его портреты очень нравились и вызывали иногда даже восхищение. Он прочно обосновался в театре, но также стал получать заказы еще и со стороны, и у молодого человека впервые появились деньги. Конечно, в фотолаборатории мужчины выпивали и закусывали, но вы понимаете, что в театре работают и женщины, и, надо сказать, разного возраста. Я, конечно, не говорю о народных артистках, которые, олицетворяя собой официальную идеологию, были в почтенном возрасте, растратив по пути к этому званию молодость, красоту и здоровье. Нет-нет, я говорю о молоденьких артистках, которые были в начале пути, а также о некоторых уже заслуженных, бывших в середине этой гонки. Совсем не хотел бы сбрасывать со счетов массовку, гримерш и другой вспомогательный персонал – ни в коем случае! Были у него и конкуренты – мужчины-актеры и даже герои-любовники. Конечно, они играли значительную роль во внутренней жизни театра, но, как правило, были женаты по второму и третьему разу и сильно, в связи с этим, связаны различными обязательствами…

А наш герой был молод, симпатичен, не по годам опытен, и у него водились денежки от многочисленной халтуры, а самое главное – фотолаборатория и ключ от нее. Старый большой бархатный диван стоял в углу, как бы приглашая для отдыха. Ну что, неплохое начало – можно позавидовать, не правда ли? А еще если вспомнить, что вам только двадцать один год и вы производите большое впечатление на женщин…

Так продолжалось несколько беззаботных счастливых лет. Но все рано или поздно заканчивается.  Однажды на пороге фотолаборатории появилась сотрудница бухгалтерии Наташа, и Лева потерял дар речи. Хорошенькое милое личико переходило в длинную тонкую шею, а дальше между большой грудью и довольно широкими привлекательными бедрами была осиная талия. Кто бы мог устоять перед этим совершенством природы? Никто. Наш герой потерял голову и по-настоящему влюбился. Надо сказать, что Наташа потеряла голову тоже. Время разделилось для молодых на две половины: одна – на ожидание встречи, а другая – на эту самую встречу. Надо ли говорить о роли фотолаборатории и большого бархатного дивана, учитывая, что молодые люди жили со своими родителями, и это было единственное место, где они могли остаться вдвоем. Леву по-настоящему любила роскошная молодая русская женщина, и любила без дураков, а он, еврейский парень, любил ее тоже, позабыв про все комплексы неполноценности, которые власть внушала с детства людям этой национальности.

Конечно, очень скоро Наташа забеременела, и перед молодыми людьми встал серьезный вопрос, который так любил задавать Чернышевский: «Что делать?».

Лева пришел с Наташей к своим родителям и заявил, что хочет жениться на ней, предварительно сообщив, что она уже на четвертом месяце. Он знал слабое место евреев: они очень любят своих детей. Это был точно рассчитанный шаг. Лица родителей стали белыми, как простыни, которые сушились во дворе на длинной подвешенной веревке с прищепками. Папа сказал, заикаясь и растягивая слова: «Сынок… но она же… не еврейка…» И это была чистая правда. Но Лева заметил: «Папа, а какой я еврей, если я не знаю своей истории, говорю и думаю по-русски, не хожу в синагогу? Единственный признак, которым я обладаю как еврей, это обрезание, которое вы мне сделали без моего на то согласия на седьмой день жизни». И это тоже была правда. Наташа услышала об этом старом обычае впервые, что, впрочем, не изменило ее отношения к Леве.

Этот разговор происходил задолго до развала Советского Союза, после которого евреи могли уезжать в Израиль, США, Австралию и Германию, и перспектива в то время у них была совсем не очевидна, а ассимиляция рассматривалась очень серьезно, так как никто не хотел быть человеком второго сорта. Это был почти единственный путь к равенству.

Отцу сказать было практически нечего, и он поставил только одно условие: если родится мальчик, то ему сделают обрезание. Лева согласился, а для девушки этот вопрос даже не стоял, так как она не почувствовала никакой разницы, живя с Левой.

Свадьба была смешанная, но мирная, где каждая сторона старалась не задевать одна другую.

Через пять месяцев родился Петенька. Он был розовощекий здоровый мальчик, только обрезанный на седьмой день жизни. Но этого почти никто и не заметил. Кроме всего прочего, у него были завораживающие карие глаза и немного стеснительная улыбка.

Левины родители выделили молодым комнату, и жизнь закрутилась вокруг новорожденного. Значение фотолаборатории стало совсем другим: можно было немного поспать и отдохнуть после бессонных ночей.

Петя заинтересовался фотографией сразу же, как только немного подрос, и Левина история стала повторяться до мелочей.

Но развал Советского Союза резко изменил ситуацию: начался массовый отъезд евреев из страны. Что интересно, первой предложила уехать Наташа. Они решили ехать в Америку. Бруклин в Нью-Йорке был облюбован эмиграцией из стран бывшего СССР и обещал много работы для хорошего фотографа. Родители же с семьей старшего брата решили ехать в Израиль. Вот так они и разъехались по разным странам…

Лева открыл офис недалеко от съемной квартиры, где они обосновались, и вместе с Петей приступил к работе, которой было много, и сравнительно быстро они смогли купить небольшой дом.

Лева, конечно, постарел, на голове от кудрей остались редкие седые волосы, а очки скрывали когда-то завораживающие, но уже изрядно поблекшие глаза. Появился круглый животик, и пришлось носить брюки на подтяжках, так как ремень сползал вниз, что было очень неудобно при ходьбе. Только после принятия определенной дозы спиртного, находясь среди друзей, порозовевший Лева вспоминал былые приключения – конечно, когда Наташа по какой-то причине отсутствовала.

Ну а Петр продолжал славные традиции отца. В офисе был большой кожаный диван, который использовался молодым человеком все чаще и чаще. Но пышных любвеобильных русских женщин на нем уже не было. Чаще всего там были соседи по Бруклину – китаянки, женщины из Индии и Пакистана и редко другие. Ну что ж, изменилась среда проживания, изменились вкусы…

И вот однажды Петр пришел домой с очень красивой китаянкой, которая была уже на третьем месяце беременности, и сказал родителям, что они любят друг друга и хотят пожениться. Что могли сказать родители? Что она не еврейка? Это была правда. Но об аргументах Петра вы уже можете догадаться. Леве осталось только согласиться с доводами сына с тем же единственным условием, на которое сын и китаянка сразу согласились.

Так в семье через шесть месяцев появился мальчик китайской внешности, но обрезанный через семь дней по еврейскому обычаю. Мне кажется, что в будущем он будет фотографом. А кто он по национальности, я хочу спросить у вас.

Так происходит ассимиляция сейчас, а случалось это много раз в многовековой истории народа, и очень часто она была принудительной. Но всегда Бог помогал евреям, и они находили выход из этих сложнейших ситуаций…

Наум КЛЕЙМАН