Фитнес

В представлении женского пола это загорелая до синевы полная дура с выгоревшими на солнце волосами, которая не прочь вдарить по пиву в любое время суток и которая перекусон в «Макдоналдсе» воспринимает как ужин. Для нее классическая музыка – Surfing USA. Всегда улыбается, чтобы показать не натруженные учебой зубы. Прекрасная слушательница, ибо ни черта не знает. Но к Библии относится с пиететом, хотя не открывала. Большую часть жизни проводит на пляже и на серфинге. Цель жизни – вот так и жить. Ну-у-у, да, фигура так себе. Ноги от затылка. Но зато дура-то набитая! На что мужики смотрят? Все мужчины – идиоты.

Для мужского пола: девочка – нет слов!

О том, что California girl – это не комплимент, я не знал. И поэтому, когда, в очередной раз посетив фитнес-центр, я увидел инструктора по аэробике, то сказал ей, что она так выглядит. Она, будучи тренером-профессионалом, улыбнулась и спросила, хожу ли я на аэробику. Я ответил, что еще нет, но хочу ходить в класс, который она ведет. Она улыбнулась еще раз, но так, мимоходом, отметила, что класс женский, и если это меня не смущает, то…

Меня это очень смутило. Чтобы не смущаться, я стал в первый ряд, прямо перед ней, чтобы не смущать других. Класс, который она вела, назывался Steps. Другими словами, кладешь перед собой невысокую подставку и в течение часа прыгаешь, как макака, то на подставку, то с нее. Даже теоретически я не могу представить, что хоть раз в жизни буду подниматься по ступенькам таким образом. Что происходило в задних рядах, меня не интересовало. Знаю только, что пол дрожал от мощных прыжков мощных тел… Не моих. И не моего.

А я прыгал на своей подставочке и смотрел на California girl. Смотрел, как на оживший плакат с призывом «Посетите солнечную Калифорнию». Эта California girl – тренер двигалась под музыку, иногда посматривала вниз на меня, ободряюще улыбалась, и казалось, что она вся на пружинках. От всего ее существа веяло веселой беззаботностью, радостью от возможности просто дышать и способности двигаться так, как хочешь, а не так, как доктор прописал.

В один из дней после тренировки я помогал ей складывать подставочки в угол зала. Мы разговорились. Я удивился – нет, не тому, что она замужем, такие долго в холостячках не ходят, а тому, что она работает в Институте океанографии Скриппса¹. Тянет на научную степень. В прошлом году целых три недели была на Галапагосских островах. На мое замечание, что это хорошие каникулы, она, улыбнувшись, заметила, что на каникулы они с мужем поднимались на Килиманджаро. Это чтобы отметить семейный юбилей.

– На Килиманджаро? Ничего себе. Это чего, рядом с домом?

– (рассмеявшись) Да. Но не с нашим. Записались в группу, прошли акклиматизацию. Там такой сервис! Мы только ходим. А еду, палатки несут все местные. И готовят тоже они. И палатки расставляют они. Работа это такая у них. Каникулы – у нас! И при всем этом мы еле доползли. Ну, все уже сложили. Спасибо. Следующий класс – в четверг, не забыли?

– Нет.

Услыхав про Килиманджаро, я, по прямой ассоциации, вспомнил, почему я вообще пришел в фитнес-центр. Началось с работы. Вначале я удивлялся: а куда это все так торопятся после работы? Такие все семьянины и семьянинки? Я почувствовал себя слегка ущербным, ведь я ехал домой после работы. К себе домой. Но не вел себя как герой рассказа Ю. Нагибина «Молодожены».

Я ехал степенно, никого не подрезал на дороге, заезжал в магазин, покупал куриные ножки. Или ляжки. Если не забывал, то еще захватывал пару пакетов всякого зеленого травья и по-прежнему степенно ехал домой. Умеренно-спокойная семейная жизнь. А главное – никаких сюрпризов. Как это у Высоцкого: «Возвращаюсь я с работы, рашпиль ставлю у стены, вдруг в окно порхает кто-то из постели…»

Когда я выяснил, что все едут в фитнес-центр после работы, я записался тоже. Чего я там только не видел! Я имею в виду не всякие машины для развития даже тех мышц, которых не существует. Я говорю об интересных типажах. Ну, например, мужчины, которые приходят явно для того, чтобы снять привлекательную особь женского пола. Такие парни обычно приходят в куртках для каратэ, подпоясанные черным ( только!) поясом. Куртка стратегически раскрыта так, чтобы мощная грудная клетка смотрелась в ней как в рамке. Впечатляет.

Другие набирают на штангу такой вес, что гриф штанги слегка гнется. Обычно такой вес толкают из положения лежа. Рядом стоит другой, подстраховывает на случай, если сломается или рука, или штанга. При этом он достаточно громко командует: «Еще один! Класс! Еще один! Ну-у-у, давай! Давай-давай-давай! Ну-у-у-у, еще чуть-чуть, ну… еще чуточку…»

С лязгом штанга падает на опоры. Вздох облегчения проносится по залу. Слава богу, жив, не раздавило. Живой гордо посматривает по сторонам, но не явно. А то подумают, что это случайно вышло. Нет, это рутина. Обычная нагрузка. Так, для разогрева. Ну да…

А есть еще другие, которые бросают вызов здравому смыслу на велотренажерах, беговых дорожках treadmills или на так называемых stairs, имитирующих подъем в гору. К этим недоумкам принадлежу и я. Никакой гордости за принадлежность. Просто констатация факта.

Я не знаю, как в других центрах, но в нашем можно было использовать эти машины не более тридцати минут зараз. Очередь ждет. И вот однажды на меня нашло. Я решил попробовать себя на выносливость. Это, наверное, был результат поглощения здоровенного куска сырокопченой колбасы под многообещающим названием «Еврейская». Поглотил я ее в один присест, не отрываясь от эссе Бернарда Беренсона. И то и другое я закончил одновременно.

Приехав в фитнес-центр, я поговорил с одним из инструкторов, который меня уже видел пару раз, и он разрешил мне использовать эту машину ClimbMaster без ограничений. Народу в этот день было немного.

Я поставил длительность – один час, уровень трудности – двенадцатый (самый высокий) и максимальную скорость, а это где-то 160 шагов в минуту. Хорошо, что никто не обращал на меня внимания. Последние двадцать минут я работал ногами, опустив голову на руки, а руки опустив на поручни. Стоять прямо я уже не мог. Когда все закончилось, то, держась за стенку, я дошел до раздевалки и осторожно и бережно опустил на скамейку то, что собой сейчас представлял. А представлял я собой небольшую массу неопределенной формы, с которой ручьями стекал пот. Пульс сразу – 215. Больше я уже так себя на выносливость в этом центре не пробовал.

Через полчаса я был в состоянии подняться со скамейки и пойти в душ. Душ общий на 12 стоячих мест. Обычно никто в душе долго не задерживается. И тут я обратил внимание на одного, который стоял под душем, ничего не делая, а просто разглядывая моющихся мужчин. Просто стоял под струями воды и глядел по сторонам. Да, и, конечно, в душе все голые. Многие замечали его нездоровое поведение и спешили поскорее покинуть душевую. То же сделал и я.

Одевался я неспешно. Перед выходом ненадолго присосался к бутылке воды, съел банан (чтобы судорог в ногах не было) и, слегка распаренный, вышел на улицу. Машина была совсем рядом. Но не успел я сделать несколько шагов, как кто-то попытался обнять меня. Не обхватить, не сдавить, а именно обнять. И даже, по-моему, сделал попытку прижаться.

Несколько лет бокса в школе вдруг прорезались в мозгах. Я с ходу развернулся и мотнул левой рукой чуть выше своей головы. Судя по мгновенной резкой боли в кисти, я понял, что попал. Мужчина садился на асфальт, слегка запрокинув голову. Проезжающая машина притормозила, осветив нас. Я узнал вот того самого, из душа.

– Все окей?

– Д-д-да.

– А что с ним?

– Полез целоваться, тварь, ну я и попал в него.

– (Короткий смешок) Попал, да мало. Вон, видишь, уже башкой крутит. Ладно, бывай!

В машине я сидел еще минут пятнадцать. Руки у меня дрожали. В зеркальце заднего вида я видел, как он медленно поднялся и, придерживаясь за стенку, вошел обратно в фитнес-центр. Уже много позже я пытался вспомнить, а был ли в моей боксерской карьере подобный удачный сайд-степ². Не вспомнил. Потому что не было. Но разве это можно сравнить с подъемом на Килиманджаро?

Спустя некоторое время я вкратце рассказал об этом случае инструктору по аэробике. Она, слегка сморщившись:

– Да, мы знаем, что здесь бывают такие. В основном торчат в душе. И если вы думаете, что такое бывает только в мужском душе… – она рассмеялась. – Но пока вроде никаких конфронтаций не было. Вы уж чем-то этому типу приглянулись, раз ждал он вас на улице. Наверное, – и она опять рассмеялась, – есть чем.

Я еще походил на эту аэробику месяца четыре. За это время я преподнес California girl – инструктору карту южного берега Крыма, которая как-то оказалась в тех вещах, которые прошли таможню в Домодедове годы назад. А в последний день она подарила мне огромную шоколадку,

– Вы так усердно выполняли все упражнения, что несчастные 800 калорий вам не повредят. А за ту карту Крыма еще раз спасибо. Может, когда-нибудь и попаду в те края. Держите себя в форме. Это помогает. Во всем.

– Спасибо. Да, вот хотел у вас спросить…

– Ну спрашивайте, а то скоро вторая группа подойдет.

– Вы же работаете в Скриппсе. И делаете диссертацию. Ну, я понимаю, если бы вы просто занимались аэробикой. Но вы же инструктор. Как же?..

– (Улыбнувшись) А это все из-за Килиманджаро. Я там сорвалась. Что-то сломала, что-то сместилось, а кое-что и защемило. Почти полгода реабилитации. А потом начала понемногу делать вот это все. Вы бы посмотрели, как я это начинала. С трудом ногу поднимала. Так что это все сейчас – постоянно действующая терапия. Так не поверите, за нее еще и платят! Вот и все. Всего вам симпатичного!

А я сразу вспомнил, какой комплимент ей выдал при встрече. И подумал: а как бы я охарактеризовал девушку коротко подстриженную, с выгоревшими на солнце волосами, улыбчивую, смешливую, очень загоревшую, энергичную, которая работает над своей кандидатской диссертацией в самом престижном океанографическом институте мира? Чуть не забыл – и с ногами от затылка! Сам себе сразу ответил: California girl. И только так.

 

1. Океанографический институт Скриппса (иногда называемый SIO, Scripps Oceanography или Scripps Oceanography ) вСан-Диего, Калифорния, основанный в 1903 году, является одним из старейших и крупнейших центровокеанологии и исследований наук о Земле, государственной службы, подготовки студентов и аспирантов в мире.
2. Сайд-степ подразумевает собой уход от удара соперника в сторону, после которого следует мгновенная контратака. Преимущество сайд-степа с контратакой в том, что соперник, который проводит свою атаку, проваливается и становится легкой добычей для встречного, часто нокаутирующего удара.

Alveg Spaug ©2023