Филосемит Александр Керенский

На самом деле 20 июня 1918 г. Керенский покинул свою нелегальную квартиру в Москве на Патриарших прудах, на Ярославском вокзале сел в эшелон, увозивший сербских солдат в Мурманск, и на британском крейсере «Адмирал Об» покинул Россию навсегда. Паспорт у Керенского был на имя Милутина Марковича. (Ю. Безелянский. «Огненный век», М., 2001, с. 307).

О Керенском Сергей Есенин в период марта-октября 1917 г. писал: «Свобода вспыхнула/ В ужасающем розовом пламени». Народ видел в Керенском «символ революции». Эту оценку, вероятно, разделяли и многие евреи, которые воспринимали его как филосемита, а политические противники обвиняли в отсутствии патриотизма.

 

* * *

Общественная деятельность Александра Керенского (1881–1970) началась после окончания им юридического факультета Санкт-Петербургского университета в 1904 г. Тогда же он был принят в коллегию адвокатов и имел возможность участвовать в качестве защитника в политических процессах.

Конституционный манифест 1905 г. Керенский воспринял с надеждой на реформы и либерализацию политической жизни. Однако скоро он разочаровывается, узнав о политических демонстрациях в южных городах, спровоцированных «Союзом русского народа», и увидев в Санкт-Петербурге толпы истерически настроенных людей, несших портреты Николая Второго и выкрикивавших грязные оскорбления в адрес евреев, революционеров и интеллигентов, что вызвало панику среди широких слоев населения.

«Вскоре начались погромы, подонки общества с явным удовольствием принялись за грабежи, а полиция делала вид, что ничего не замечает». (А. Керенский. «Россия на историческом повороте». Лондон, 1966).

В это время улетучивается его революционный романтизм, и он приходит к неотвратимому выводу, что во имя спасения России должна быть прежде всего устранена монархия. В указанных мемуарах А. Керенский обнажает ужасное положение русского еврейства при Александре III и Николае II. Ретроспективно, но честно говорит он об отношении к этому вопросу. Из всех грехов последних двух царей, писал Керенский, их самым большим грехом перед Россией был фанатичный, зачастую маниакальный антисемитизм.

Самое жестокое угнетение законных национальных меньшинств было, по сути, политической борьбой. Черта оседлости, с другой стороны, была не просто выражением пограничной линии, а кругом моральной неприкасаемости, которой официальная Россия окружала каждого еврея, что разлагало страну внутренне, допуская легальную жестокость, издевательства, презрение к человеческому существу и насмешку над ним всеми порами административной машины. Это было ярким симптомом разложения всех государственных органов. Однако к раздававшимся голосам за ликвидацию дискриминационного антиеврейского законодательства правительство оставалось глухим. Поэтому, провозглашал Керенский, для нас, оппозиции и революционеров, для всей России, вопрос равных прав для евреев является делом чести.

Ряд успешных политических дел, проведенных адвокатом Керенским в 1907–1910 г. г., создал ему репутацию человека независимого, стремившегося к познанию настроений людей, контактировавшего с либеральными и демократическими кругами.

 

* * *

В 1910 г. по предложению главы фракции трудовиков в Думе Л. Брамсона и члена партии С. Знаменского Керенский баллотируется и избирается по списку этой партии на выборах в IV Думу (1912).

В первый год пребывания Керенского в Думе в России произошло событие, связанное с делом Бейлиса. По отношению к этому делу общественность судила о позиции политического деятеля. За пять дней до вынесения судом решения по делу Бейлиса Керенский выступил инициатором принятия 25 адвокатами Санкт-Петербурга резолюции протеста против «фабрикации процесса Бейлиса, против клеветнических нападок на еврейский народ, против насаждения расовой ненависти и межнациональной вражды».

Русский юрист А. Керенский вместе с Н. Соколовым направил на имя адвокатов Бейлиса в Киеве телеграмму следующего содержания:

«Генеральная Ассамблея юристов С-Петербургской судебной палаты считает своим гражданским и профессиональным долгом выразить протест против нарушения основ справедливости, проявившегося в суде над Бейлисом, против клеветы по отношению к еврейскому народу, проявившейся на суде. Эту клевету отвергает весь цивилизованный мир. Эта клевета пропагандирует идеи расовой и национальной дискриминации, позорит Россию в глазах всего мира, и мы поднимаем свой голос в защиту русской чести и достоинства».

Спустя шесть месяцев после завершения процесса Бейлиса и его оправдания все 25 адвокатов, подписавших резолюцию, были отданы под суд. Из них 23 были приговорены к шести месяцам, а Соколов как один из основных авторов и Керенский как инициатор принятия резолюции – к восьми месяцам тюремного заключения, также они были лишены права быть куда-либо избранными. Против этой судебной расправы выступила широкая общественность, включая еврейскую.

Когда спустя три дня Керенский вошел в палату Думы, он был встречен громкими аплодисментами. Рабочие ряда предприятий провели демонстрации в поддержку осужденных, которые защищали справедливость и честь России. Керенский не был взят под стражу, т. к. был защищен депутатским иммунитетом.

– «Дело Бейлиса», – говорил он, – стало «делом Дрейфуса» за последние несколько лет в Российской монархии.

Керенский посвятил делу Бейлиса статью, опубликованную в журнале «Северные записки».

Б. Колоницкий указывает, что подобные действия Керенского укрепили его репутацию радикала и борца с антисемитизмом. Против молодого депутата выступили правые, которые видели в нем знаковую фигуру, олицетворяющую образ национального врага.

В 1913 г. Керенский был избран председателем IV Всероссийского съезда работников торговли и промышленников. Этот факт правые политики использовали, чтобы умалить растущее влияние молодого депутата, сопроводив насмешливыми комментариями. В Думе Н. Марков (Марков-2) в свойственной ему манере заявил:

«Депутат Керенский, несколько мне известно, да и вам тоже, адвокат, – во всяком случае, не приказчик; может быть, приказчик еврейского кагала, но это в переносном смысле…»

Между тем, подобные выступления черносотенцев лишь повышали доверие и поддержку Керенскому в радикальных кругах.

В. Моссе в публикации «Керенский и эмансипация русского еврейства» напишет:

«Его позиция в отношении бейлисского процесса ставит его наряду с Масариком или Э. Золя на передний край борцов против антисемитских измышлений».

Достойную уважения позицию занимал депутат Думы А. Керенский накануне начала Первой мировой войны в 1914 г. Незадолго до открытия чрезвычайной сессии Думы (26 июля) Керенский обратился к председателю совета старейшин Родзянко с предложениями для передачи царю. Речь шла о мнении депутатов относительно мер, от проведения которых во многом зависел благоприятный исход надвигавшихся тяжелых испытаний. Два из восьми пунктов предусматривали: «предоставить нерусским меньшинствам самостоятельность в области культуры» и «отменить ограничения в отношении евреев». Однако предложения эти были проигнорированы.

Историк С. Дубнов, описывая прошедшее 26 июля заседание Думы, отметит:

«Искренне и правдиво говорил только трудовик Керенский: не народом война вызвана, но народ ее вынесет на плечах своих, а потом предъявит правительству счет».

В годы Первой мировой войны неоднократно появлялись слухи о том, что в прифронтовой полосе еврейское население занимается шпионажем в пользу противника. Фанатично настроенный антисемит – русский главнокомандующий и начальник ставки генерал Н. Янушкевич требовал депортации еврейского населения из прифронтовой полосы во внутренние районы страны, подозревая евреев в шпионаже в пользу врага. Керенский вместе с другими депутатами-евреями в Думе предпринимает усилия по разоблачению несостоятельности подобных обвинений.

Американский историк Ричард Абрахам приводит следующий факт. Керенский по просьбе еврейских лидеров в России поехал в городок Кужи вблизи Ковно и лично провел расследование. Выступая в июле 1915 г. в Государственной Думе, он назвал обвинение евреев в Куже в нападении на русских солдат и шпионаже «гнусной клеветой». Широкие еврейские круги и демократически настроенная русская общественность с удовлетворением восприняли расследование Керенского. В «Еврейской неделе» (1915, номер 11–12) указывалось, что еврейский вопрос был, наконец, освещен во время прений по запросу «о незаконных действиях военных властей по отношению к еврейскому населению, проживающему в районе военных действий». Здесь же Н. М. Фридман, П. Н. Милюков, А. Ф. Керенский нарисовали потрясающую картину, мимо которой не могут пройти равнодушно, казалось бы, даже самые равнодушные. Любопытно, что выступления Керенского в защиту евреев не пропускались цензурой к освещению в печати.

Так, одно из них касалось критики Керенского в адрес министерства внутренних дел, отказавшего историку С. Дубнову в продлении права на проживание в Петербурге.

 

* * *

Репутация Керенского в еврейских кругах все более укреплялась. Неудивительно, что, когда Керенский во время Мировой войны перенес серьезную операцию (у него была удалена почка), то среди организаций, направивших ему приветствия и пожелания скорейшего выздоровления, была и Еврейская демократическая группа.

А. Керенский был среди тех, кто подписал принятое в начале войны «Воззвание к евреям». В нем говорилось:

«Российские евреи всегда честно трудились во всех сферах, доступных им. Они неоднократно доказывали свое искреннее желание приносить себя в жертву своей родине. Поэтому лишение их гражданских прав – это не только вопиющая несправедливость, но и условия, которые бьют по лучшим интересам страны…»

Вместе с Керенским это воззвание тогда подписали многие представители русской интеллигенции – М. Горький, Л. Андреев, Дм.Мережковский и другие.

Керенский поддерживал поездки делегации еврейских общин в действующую армию, где они получали заверения армейского командования в том, что «евреи-солдаты живут дружно с другими солдатами. Они храбры, предприимчивы, проявляют самоотверженность». Его последующие встречи с членами делегаций О. Грузенбергом, Д. Гинзбургом, В. Темкиным и другими использовались во время думских выступлений и для депутатских запросов.

 

* * *

Пик политической активности А. Керенского пришелся на март-октябрь 1917 г.

Как отмечает А. Тагер в книге «Дело Бейлиса», когда началась Февральская революция 1917 г., первым из царских сановников был арестован и доставлен в Государственную думу вождь правых, «душа и мозг реакции», наиболее дикий реакционер, инициатор процесса Бейлиса И. Щегловитов, царский министр юстиции.

Керенский, вошедший во Временное правительство, вначале в качестве министра юстиции, отменил ограничения, касавшиеся евреев и других национальных меньшинств. «Русские ведомости» поместили большой материал, в котором говорилось о тяжелом положении еврейства, исповедовавшего иудаизм.

«Наше законодательство, – отмечалось в газете, – запрещало евреям пользоваться элементарными правами, превратило евреев в рабов в руках адептов старого режима, учило неграмотных и необразованных рассматривать евреев как людей, стоящих вне закона. Их обвиняли за все несчастия, они становились ответственными за чужую вину. Возводилась клевета на них, и они не могли защитить себя… Пусть никогда не омрачаются будущие дни новой жизни».

Газеты отмечали исключительную оперативность министра Керенского, подготовившего закон. Еврейская печать подчеркивала, что в этом проявилась последовательная «принципиальность и порядочность нового господина министра юстиции».

Гр. Аронсон в исторических этюдах и мемуарах «Россия в эпоху революции» (Нью-Йорк, 1966) приводит примечательные слова:

«Такие люди демократической революции, как А. Ф. Керенский, отдали буквально все лучшее, что у них было: свой талант и свое горячее сердце делу укрепления молодой демократии, задыхавшейся от наскоков войны и большевистской угрозы».

Каким диссонансом этому служит утверждение А. Солженицына, что «главную фигуру революции Керенского в национальном духе не уличишь ни на какой стадии». («Двести лет вместе»).

А вот что пишут, надо полагать, тоже патриоты России А. Звягинцев и Ю. Орлов:

«Александр Федорович Керенский оказался на гребне своей славы. Каких только восторженных эпитетов не расточала тогда ему печать! Его называли «министром правды», «народным трибуном», он был популярен и среди простого народа, и интеллигенции».

Став главой Временного правительства, Керенский в июле 1917 г. назначает вернувшегося из США Пинхаса Рутенберга заместителем губернского комиссара, а в октябре – Н. Камкова помощником особо уполномоченного по «водворению порядка в Петрограде».

С именем Керенского в определенной мере связана история создания Еврейского легиона. Историк Ицхак Мор указывает, что с формальной точки зрения организация еврейской боевой части стала возможна только после заключения в июле 1917 г. договора между правительством Великобритании и правительством Керенского, на основании которого Великобритании предоставлялось право призывать в армию проживавших на ее территории русских подданных.

Владимир Жаботинский в «Слове о полку» вспоминал, что, когда отказали Трумпельдору в зачислении в воинский батальон то ли из-за отсутствия руки, то ли из-за иностранного подданства, он твердо решил уехать в Россию, где в то время у власти стояло демократическое правительство во главе с социалистом-революционером Керенским. «Там, – убежден был Трумпельдор, – правительство Керенского с Савинковым в качестве помощника военного министра согласились бы на создание еврейской армии, не просто полка, а настоящей армии в 100 тысяч или больше, и притом из другого сорта молодежи…»

Идея эта была одобрена несколькими министрами, но нужно было согласие Керенского, который в этот момент находился на фронте.

Однако мечте Трумпельдора не суждено было сбыться, так как вскоре Временное правительство пало.

Здесь остается разделить мнение В. Моссе:

«… Если бы режим Керенского утвердился, если бы он сумел победить своих оппонентов, то судьба русского еврейства была бы намного счастливее, чем при царе и позднее при коммунистах».

Но, увы, для истории нет сослагательного наклонения…

 

* * *

Последующее обращение Керенского к еврейской проблеме проявлялось в разных ситуациях и формах вне России.

Продолжительный начальный период эмиграции Керенского был связан с Берлином. С признательностью вспоминал Керенский еврейских друзей, которые поддержали его на первых порах пребывания за рубежом. Он сам неоднократно обращался к еврейской проблеме.

Упоминания об этом можно найти в письмах к супруге Х. Вейцмана, ознакомившегося с выступлением Керенского на конференции лейбористской партии в июле 1918 г. в Лондоне и в печати в 1920 г. о политике большевиков в Советской России.

На протяжении последующих нескольких лет А. Керенский редактирует в Берлине еженедельник «Дни», на страницах которого периодически освещается положение евреев в Советском Союзе. В одном из июльских номеров за 1926 г. была опубликована статья «Голос московского еврея». В ней рассказывалось, как под видом борьбы с частником, которого надо было «выжигать каленым железом», осуществлялась большевистская проповедь классовой борьбы, ведущая к национальной вражде. А частником, указывалось в газете, «чаще всего был еврей».

В первом номере газеты «Дни» (1928 г.) была помещена статья «Эволюция и антисемитизм», после чего редакция провела обсуждение вопроса: возможна ли эволюция национального равноправия среди всеобщего бесправия в СССР? Оспаривая разделявшееся тогда частью еврейских общественных деятелей мнение, что советская власть – единственная, обеспечивающая евреям в России равноправие и гарантирующая их от эксцессов антисемитизма, редакция делала вывод: не может быть прогресса, эволюции в национальных отношениях там, где во всех человеческих взаимоотношениях царят регресс, бесправие и ненависть. А. Блюм (Санкт-Петербург) указывает, что в «Секретном бюллетене Главлита» (20-е годы), предназначенном чинам партийной иерархии, содержался донос на сионистские издания, в частности, в Германии, которые тесно связаны с газетой «Дни», издаваемой Керенским.

Не оставлял Керенский без внимания события и в других странах Европы.

Наблюдая за набиравшим силу фашизмом, Керенский писал, что фашизм – «это больное, очень больное явление воли и устремления широких полусознательных масс». Вначале это относилось к Муссолини. В 1923 году он относил это и к лидеру баварских фашистов Гитлеру. Его враждебность к нацизму была известна, что дало повод фашистски настроенному американскому магнату Генри Форду упрекнуть Керенского в сокрытии еврейского происхождения его отца. Тогда, правда, это еще не служило основанием для обвинения, а спустя лишь десятилетие это звучало смертным приговором.

В 1934 г. вышла в свет книга А. Керенского «Распятие свободы» с первыми воспоминаниями о детстве и юности. Одна из глав в ней содержала наступление на антисемитизм. Рецензент Р. Абрахам подчеркивает, что она является олицетворением гуманности и резко контрастирует с изданной в СССР книгой о строительстве Беломорканала под редакцией М. Горького и других писателей, в которой скрывалась правда о рабстве ХХ века.

В 30-е годы Керенский много времени проводит во Франции, живя в семье М. О. и М. С. Цейтлиных, продолжает встречаться со многими представителями русской эмиграции. Эти встречи, упоминает П. Судоплатов, не оставались без внимания агентуры НКВД.

В 1936 г. Керенский выпустил журнал «Новая Россия». В комментариях к последним событиям он указывал, что сталинская конституция 1936 года означала «сталинскую форму фашизма».

С 1940 года А. Керенский проживал в США. В годы Второй мировой войны он проявлял живой интерес и следил за событиями на советско-германском фронте, выступал с осуждением нацистского геноцида в отношении евреев.

В послевоенные годы Керенский сотрудничает в «Новом русском слове», читает лекции в тамошних университетах. Неоднократно выступал в передачах радиостанции «Свобода» с критикой сталинского режима в СССР.

В шестидесятые годы Керенский много времени уделял работе над мемуарами, в литературной обработке которых ему помогал Макс Найвард. В эти годы он встречается с сестрами Бориса Пастернака и испытывает удовлетворение от знакомства с поэмой «Весенний дождь». Его не покидает гордая мысль о том, что он, Керенский, занимает достойное место в памяти просвещенных россиян.

Умер А. Ф. Керенский 11 июля 1970 года в Нью-Йорке. Похоронен по месту проживания сыновей в Лондоне, его скромная могила – на кладбище Путни-Вейл.

 

* * *

В последние годы в публикациях российских историков наблюдается некоторый отход от однозначно негативной оценки Керенского в событиях семнадцатого года минувшего века. Так, к учебному пособию «Отечественная история» для студентов, изданному в Екатеринбурге в 2007 г. предлагается тема реферата: «А.Ф.Керенский: политик и человек». В изданной Малой энциклопедии персоналий А. Керенский причислен к 2000 великих людей.

Но не могут простить Керенского сегодняшние национал-патриоты за предоставление евреям равноправия в марте семнадцатого. В своем стремлении унизить Керенского, пишет американский историк Уолтер Лакер в книге «Черная сотня», «ныне русские антисемиты идут дальше нацистских авторов, давая полную волю фантазии и доказывая еврейское происхождение видных коммунистов и некоммунистов (например, Керенского), у которого на самом деле не было никаких предков-евреев». 2

Еженедельник «Секрет», Тель-Авив, информационный партнер «Кстати»

Семен КИПЕРМАН