Европейцы откажутся от свободы перемещения?

Когда в июне 1985 года пять европейских государств подписывали соглашение, которое позже, в 1999 году, было замещено Шенгенским законодательством Евросоюза, соглашение, предназначенное для облегчения перемещения людей, никто не мог и предположить, что когда-нибудь у государств региона появится сильнейший соблазн эту свободу ограничить. Однако такое случилось: Франция и Германия всерьез размышляют над тем, как, если и не выйти полностью из Шенгенской зоны, то, по крайней мере, восстановить на своих границах паспортный контроль. Причина – массовая миграция людей из государств Северной Африки. Из государств, «освобожденных» арабскими революциями, главным образом – из Туниса, первой страны в этом списке, страны, где революция, казалось бы, была самой бескровной.
Десятки тысяч беженцев прибывают в Европу через итальянский остров Лампедуза. Такое количество заставило вспомнить о них даже Папу Римского, который в своей пасхальной речи призвал католиков к радушному приему страдающих беженцев из Африки, политиков – к скорейшему урегулированию всех конфликтных и кризисных ситуаций в мире, а «странам Африки и Ближнего Востока, откуда уезжает столько людей от нищеты и бедствий», пожелал благополучия.
Призыв к солидарности тех, кто может оказать «братский прием» беженцам, как нельзя более актуален в эти дни, когда юридические последствия арабских революций уже начинают, похоже, вступать в противоречие с их гуманитарными оценками. Хорошо было горячо приветствовать обновление арабского мира до тех пор, пока это обновление напрямую не затрагивало конкретных жителей конкретных европейских городов. Но, как только североафриканцы, почему-то поспешившие бежать из своих освобожденных от тирании стран, заполнили эти города, их жители почувствовали себя неуютно. Настолько неуютно, что для их защиты пришлось, забыв о европейской солидарности,  использовать ресурсы отдельно взятого государства.
Началось это несколько дней назад, когда Франция отказалась принимать пассажирские поезда из Италии. Железная дорога между двумя странами была перекрыта. Агентство France-Presse сообщило, что столь необычные действия французских властей были вызваны опасениями по поводу притока североафриканских беженцев, в большом количестве высаживающихся на итальянский остров Лампедуза. В свою очередь, Reuters, цитируя мнение неназванного представителя французского министерства иностранных дел, оповещало, что железнодорожное сообщение прервано временно из соображений безопасности. Безопасности угрожало нахождение в пограничном городе Вентимилья некоторого количества африканцев, стремящихся попасть во Францию, а также демонстрации в их поддержку, устроенные активистами. МИД Италии заявил французским властям протест, в котором те обвинялись в нарушении основополагающих принципов Евросоюза.
Не следует думать, что североафриканские беженцы пробрались в пограничную Вентимилью тайком. Вовсе нет. Итальянские власти, полные сочувствия к беженцам, наводнившим Лампедузу, стали в начале месяца выдавать им временные разрешения на пребывание в Италии. А эти документы (вот они, плоды, свободы!) дают их обладателям право перемещаться в пределах Шенгенской зоны. И кто же виноват в том, что у многих бывших тунисцев оказались друзья и родственники во Франции, куда они и двинулись на вполне законном основании?
Что же европейские власти? Одернули французов? Отнюдь нет. Агентство France-Presse передало заявление комиссара ЕС по внутренним делам, в котором поддерживается решение властей Франции «об остановке поездов из Италии для проверки документов у пассажиров, среди которых могут оказаться «нелегалы» из Туниса». По словам еврокомиссара, обосновав проверки «интересами общественного порядка», Париж действовал строго в рамках закона.
Люди из Северной Африки помимо своей воли вовлечены в достаточно сложный процесс. Оказавшись на Лампедузе, они сразу же были признаны беженцами, заслуживающими безоговорочной поддержки вплоть до обеспечения их шенгенскими документами. Но после того, как они такие документы получили, они стали обычными иностранцами, перемещение которых в пределах Шенгенской зоны регламентируется особым законодательством. Что это – издержки европейского законодательства или, страшно подумать, лукавство итальянских чиновников, поспешивших избавиться от докучливых и нежданных гостей? Пока неизвестно. Единственное, что понятно – крайними оказались беженцы.
Арабские революции, таким образом, не только свергли ненавистных диктаторов, но и существенно юридически «цивилизовали» их бывших подданных, подведя под шенгенскую юрисдикцию. А здесь ты уже хочешь не хочешь, но должен соответствовать – ведь французы обещают пускать к себе лишь тех, у кого имеются документы, свидетельствующие об их финансовой состоятельности.
В тот раз инцидент был довольно быстро исчерпан: итальянцев удовлетворило разъяснение Франции, одобренное Еврокомиссией. Однако уже через несколько дней СМИ начали сообщать о том, что Франция не одинока в своем стремлении минимизировать количество африканских беженцев, проникающих на ее территорию. Подобную позицию заняла и Германия. И никто не поручится, что процесс на этом остановится.
А между тем, уже два месяца назад итальянцы били тревогу: на проходившем 24 февраля в Брюсселе саммите министров внутренних дел и юстиции стран-членов ЕС глава МВД Италии Роберто Марони заявлял: он серьезно опасается, что восстание в Ливии приведет к гуманитарному кризису, в результате которого миллионы беженцев устремятся в Европу. Он подчеркнул, что эта проблема коснется не только Италии и средиземноморских стран, но также Европы и мира. В ответ на это европейские министры посоветовали ему «не драматизировать» ситуацию в Северной Африке. Было заявлено, что количество беженцев из Ливии и других стран «пока не превысило обычного».
Что будет дальше, не только с Северной Африкой, но и с Европой, не знает никто. Похоже, что процесс не идет на пользу ни арабским странам, ни европейским. А это как раз та почва, на которой пышно цветет конспирология, предлагающая различные интересные и увлекательные истории, будто бы объясняющие все. И кому выгодно. И кто затеял. И чем дело кончится. Но об этом можно поговорить как-нибудь в другой раз.

Сергей Восковский