Это уже немало

В большинстве государств люди имеют право объединяться в разного рода союзы или ассоциации, под коими издавна разумеются всякие добровольные и рассчитанные на продолжительное существование соединения известного количества лиц, имеющих в виду преследование какой-нибудь цели посредством общих совместных усилий. Так говаривали наши предки, а стало быть, не нами заведено, не нам и менять.

Кроме того, предки говаривали, что значение различного рода промышленных, ученых, литературных, политических и прочих союзов всегда было велико и, в общем, благодетельно. Они являлись одним из важных факторов прогресса. Секрет их значения кроется, говорили, в той силе, какую представляет собою комбинация отдельных сил, направленных к какой-нибудь общей цели. Сия комбинация обеспечивает скорейшее и важнейшее осуществление того, что может быть не по силам отдельным лицам, недостижимо для разрозненных усилий.

Предки, несомненно, знали, что говорили. В самом деле, сколько бы ни пытались отдельно взятые тори или, скажем, виги провести в парламентах пусть даже и очень нужный и весьма полезный билль, ничего у них не получалось до тех пор, пока счастливый случай не сводил единомышленников в союзы, именуемые фракциями. Так и повелось. Но, кроме прямой связи, любой динамичный процесс обладает еще и связью обратной, поэтому параллельно тому, как налаживалось создание союзов наиболее активных граждан, возникала и крепла традиция выдвижения фракциями из своей среды еще более выдающихся личностей и откомандирования таковых в высшие эшелоны власти для представительства и споспешествования.

Но обратите внимание, вот что странно. Если в Америке, допустим, в рамках двух основных партий всяк находит себе предмет приложения сил по душе, то в Израиле партий много, более того, лишь некоторые из них существуют достаточно давно. Если принять за основу рассуждение о соединении известного количества лиц, с которого мы начали наш разговор, то придется признать, что таковое соединение, произошедшее во времена становления политической системы Израиля, было произведено из рук вон плохо. Ибо почти каждая из появившихся тогда протопартий исторгла из своих недр за прошедшие с тех пор немногие десятилетия такое количество политических организмов разной степени приспособляемости и жизнеспособности, что, не исчезай многие из них вскоре, их хватило бы на то, чтобы каждый желающий в стране мог стать если не генсеком, то уж членом политбюро точно.

Каковы цели этих партий? Если бы их основатели не поленились и написали если и не программы своих организаций, то, по крайней мере, краткие тезисы, мы увидели бы, что первое, что их разделяет, это отношение к арабо-израильскому конфликту. Кто-то готов, как говорится, пройти свою часть пути до цели, обозначенной Ословскими соглашениями, невзирая на тернии, на которых остаются навечно жертвы мира, сопровождающие непопулярные решения и болезненные уступки. Они готовы даже, пройдя свою часть, ждать там своих партнеров по мирному процессу, как бы долго те ни плутали в дебрях этноконфессиональных разборок, что сопровождают безнадежные попытки самоидентификации так называемого палестинского народа. Ждать не создания даже, а возникновения палестинского государства, на которое уповают в Рамалле, надеясь, что генсек ООН слабым взмахом руки соткет из пустынного марева Иудеи и Самарии нечто никогда прежде не виданное.

Все остальные различия между партиями опциональны. Они зависят от того, в какой организации был выпестован до состояния лидера руководитель. Но и это не окончательно. Многие политики с течением времени демонстрируют чудесную отзывчивость на то, что называется злобой дня. Наиболее яркий пример подобной гибкости продемонстрировал в свое время казавшийся несгибаемым Шарон, в одночасье уверовавший в то, что, уйди Израиль с территорий, те, из благодарности их населения, что ли, мгновенно из средоточия терроризма превратятся в рассадник мира и добра. «А если нет?» – спрашивали его. В этом случае, говорил Шарон, мы вправе относиться к нападениям с территорий как к агрессии враждебного государства. То есть отвечать соответственно.

«Ликуд», одним из основателей которого был в свое время Шарон, не поддержал его в этом вопросе. Что сделал бы руководитель какой-нибудь гипотетической страны в схожих условиях? Вариантов много. Решение Шарона не входило в их число. Он вышел из «Ликуда», основал другую партию, но остался премьером и провел размежевание, пусть только с Газой.

И еще одна партия обязана своим появлением личным амбициям политика. Ципи Ливни выросла в «Ликуде». Вышла из партии и перешла в «Кадиму» вслед за Шароном. Потерпев неудачу в борьбе за лидерство, вышла и из «Кадимы» и основала партию, в которой, что совершенно естественно, стала вождем.

И «Кадима», и «А-Тнуа» стали прибежищем второстепенных фигур. Но эти партии существуют, а их лидеры заседают в кнессете.

Не будем, однако, предвзятыми к политикам. Партии не только делились. Они и объединялись. В ходе классовых боев партии РАЦ, МАПАМ, «Шинуй» объединились и образовали МЕРЕЦ.

Партия РАЦ выступала против оккупации Израилем Иудеи и Самарии и сектора Газа, за территориальные уступки как средство мирного окончания арабо-израильского конфликта. МАПАМ была основана на марксизме-ленинизме и придерживалась просоветской и просталинской политики. Партия «Щинуй» считалась либеральной в экономике, а в политике была за мир с арабами в обмен на территории. Что получилось в результате объединения?

Получилась организация, пытающаяся практиковать смесь из социал-демократии, соцсионизма и элементов так называемой зеленой политики. Очевидно, что двадцать с лишним лет, прошедшие с момента рождения этого политического гибрида, не добавили привлекательности его облику, и в партии начали поговаривать о грядущем ее распаде и возрождении движения РАЦ. Если кто-то посчитает, что причиной здесь, как могло бы показаться, споры о целях партии и средствах их достижения, то должен разочаровать его. Сыр-бор разгорелся из-за того, что, как говорят в партии, есть люди, добивающиеся введения открытых праймериз, а есть те, кто хочет оставить право избрания лидера за маленькой группой людей. Как бы ни решился спор, три микроскопические организации нисколько не боевитее одной небольшой с точки зрения идеологий, которых придерживались как исходные партии, так и составленный из них МЕРЕЦ. Зато лидеров и членов руководства станет втрое больше.

Мы не говорили еще сегодня о таком явлении, как создание партий, как говорилось в рекламных объявлениях, с нуля. Именно так появилась партия, называемая в переводе с иврита «Есть будущее». Цели, заявленные при регистрации, представляют собой набор благих пожеланий без указания того, как они будут реализовываться. Однако злые языки утверждают, что свою главную задачу организация уже выполнила – ввела в политбомонд ее лидера.

Не будем, однако, слишком строги к партии и ее лидеру: они не лучше, но и не хуже многих других. И уже то, что еще один человек нашел свое призвание, может стать ярким пятном на унылом политическом фоне, а то и путеводной звездой, которая выведет в люди еще не одного человека, о котором нельзя сказать ничего плохого. А это уже немало.

Сергей ВОСКОВСКИЙ