Эра слюнявости

Читатель помнит, что было дальше. Лоханкин сожрал хозяйский ужин, сбросил на пол два тома «Сопромата», чтобы поставить на их место «Мужчину и женщину», занял тот остаток площади, которого еще час назад было достаточно для счастья, стал выяснять, зачем Варвара от него ушла, сообщил, что хочет обладать ею, короче, сделал жизнь немолодых супругов невыносимой.

На этой оптимистической ноте Ильф и Петров навсегда покидают квартиру Птибурдукова, а мы с тобой, читатель, включаем воображение. Через пару дней чета Птибурдуковых указывает доставшему их Васисуалию на дверь, а он, забыв, что еще недавно обещал: «Но раз вы так со мной жестокосердны, уйду я прочь и прокляну притом», ни прочь не уходит, ни проклясть не проклинает. Все правильно, ведь поселиться-то он пришел навеки! Чета Птибурдуковых решает к физическим методам воздействия не прибегать и обращается в родную милицию. И вот тут-то мы вступаем в область фантастики. Милиционеры, взяв под козырек, объявляют: «Квартира ваша. Гражданин Лоханкин здесь находится незаконно. Но выселять его без его собственного согласия мы никак не можем».

Правда, бред? Не только советская милиция, славившаяся своей незатейливостью в смысле обращения с трудящимися, но и полиция любой цивилизованной страны в этой ситуации беднягу – раз-два и взашей. А то и «…Вывели болезного, руки ему – за спину и с размаху кинули в черный воронок». Или в другое аналогичное транспортное средство.

К чему я это все? Да по поводу последнего постановления БАГАЦа.

Цитирую: «Высший суд справедливости вынес сегодня решение о том, что власти не могут насильно депортировать мигрантов даже в третью страну, где тем не угрожает опасность.

Расширенный состав суда во главе с Мирьям Наор, рассматривавший иск двух граждан Эритреи и пяти правозащитных израильских организаций, признал законной процедуру высылки в третью страну, только если та делается по согласию самого находящегося в Израиле мигранта-нелегала.

Если же нелегал отказывается, государство не имеет права помещать его в режимные заведения более чем на два месяца, постановили судьи».

Капец.

«Гражданин Лоханкин здесь находится незаконно. Но выселять его без его собственного согласия мы никак не можем».

Но ведь это же нелегал! Человек, преступивший закон. Фактически – преступник. Давайте воров и убийц мы тоже будем сажать в тюрьмы только по их согласию, равно как и убивать нападающих на нас террористов тоже с их согласия. Впрочем, к последнему, похоже, дело идет семимильными шагами. Но вернемся к ворам. Жеглов, он же Высоцкий, сказал: «Вор должен сидеть в тюрьме».

Все согласны?

При этом повесть Вайнеров, по которой поставлен фильм, где звучит крылатая фраза Жеглова, называется «Эра милосердия».

Она – хотя и гораздо позже – действительно наступила, эта эра. Эра, когда вор, забравшийся в оказавшимся пустым гараж уехавших в Калифорнию и из-за неисправности замка неделю просидевший в этом гараже, и питавшийся собачьим кормом, подает на хозяев в суд. И ВЫИГРЫВАЕТ ДЕЛО. Эра, когда в другом штате безбилетница через окно сортира пытается пролезть в кинотеатр, подает в суд на владельцев кинотеатра И ВЫИГРЫВАЕТ ДЕЛО. Эра, когда израильская журналистка, услышав предложение выселить жителей арабской деревни, обстреливающих еврейский квартал Гило, кричит в микрофон: «Это жестоко! Давайте выселим жителей Гило!» Эра, когда канадское правительство извиняется перед террористом Омаром Хадром за то, что его обижали в тюрьме в Гуантанамо, и выплачивает ему десять миллионов долларов компенсации.

Два первых описанных случая хотя и характерны, но все же комичны. Два последних – жутковаты. Про историю с Элиором Азарьей я уже молчу. Солженицын писал: «Волкодав прав, а людоед нет». За тысячелетия до него в Талмуде было сказано: «Милосердный к жестоким будет жесток к милосердным». И что, это подействовало на дуру-журналистку? Или Мирьям Наор пожалела жителей Южного Тель-Авива, вынужденных срываться с насиженных мест из-за разгула черной уголовщины?

Ах да, они же нерелигиозные, Талмуд не читали! А как насчет администрации и учителей еврейской ортодоксальной школы в Бостоне, где учился сын моих друзей? Там показали детям документальный фильм следующего содержания.

Во времена страшного апартеида в Южной Африке группа американской прогрессивной молодежи приехала к черным братьям демонстрировать солидарность с борьбой за превращение цветущего сада в бандитский ад. Одну из юных участниц этой благородной акции пятеро благодарных братьев изнасиловали, а затем убили. Подлые расисты, на тот момент правившие страной, посадили бедных борцов в тюрьму. Но, к счастью, под давлением мировой демократической общественности, апартеид пал, бандюганы стали выходить на свободу, и настал черед наших жертв апартеида. Да вот незадача – возникла юридическая проблема: надо, чтобы жертва простила. А жертва уже несколько лет как пребывает в земле, напоровшись на то, за что боролась. Спешу утешить читателя: у девушки были родители, которые за свой счет помчались через океан – прощать! В фильме показано, как они приезжают в Кейптаун, как поселяются в семье одного из убийц, как на суде со слезами на глазах объявляют о прощении бедных крошек, как крошки ржут им в ответ…

Когда фильм закончился, сын моих друзей, десятиклассник, поднялся и сказал, что у него от этого шедевра кинодокументалистики вот-вот сработает рвотный рефлекс. И все, от директора школы (должно быть, раввина) до последнего ученика, утерев слезы, недоуменно спросили: «Почему?»

А вы говорите, эра милосердия!

Никакое это не милосердие –

слюнявость это.

 

В прошлом веке Галич писал:

 

Такой по столетию ветер гудит,

Что косит чужих и своих не щадит.

 

Сейчас маятник качнулся в другую сторону. Ох, как качнулся! Сейчас верно было бы сказать:

 

Такой по столетию ветер гудит,

Что нежит бандюг, а людей не щадит.

 

И дебилы, в Израиле негодующие против того, что на театральный конкурс не допускают пьесу, прославляющую арабских террористов, а в Америке требующие предоставить черным головорезам право убивать, эти дебилы по всему миру кричат: «Наше дело левое! Мы победим!» Не верь, читатель! Маятник, качнувшийся в одну сторону, скоро двинется обратно. И чем больше сюда, тем больше… В общем, на смену эре слюнявости снова придет такая эра, с такой кровью, что мало не покажется никому. А меньше всего покажется евреям, которые, пуская слюни, как всегда бегут впереди паровоза. Так-то, читатель!

Надеюсь, что жить в эту пору ужасную уж не придется ни мне, ни тебе.

А вот детей – жалко.

Прости за обилие цитируемого материала и вольное с ним обращение.

Александр КАЗАРНОВСКИЙ