Дюжина ножей в спину революции

В культовом романе последней трети ХХ века «Сто лет одиночества» Г. Г. Маркеса один из его героев Аурелиано Буэндиа, возмущённый коррупцией политиков, возглавляет против них революционную войну. Свергнув их, он вскоре убеждается, что место свергнутых заняли другие коррумпированные политики. Я припомнил этот сюжет, прочтя призывы двух из самых знаменитых граждан современной России, Гарри Каспарова и Михаила Ходорковского, к новой революции.

Гарри заявил в своём интервью в начале 2016 года: «Вопрос только в том, какая это будет революция, и понятно, что она уже не может быть абсолютно мирной». Ходорковский говорил о «мирной революции», но кто может гарантировать, что «мирная» революция не перетечёт в немирную?

Среди несчастий, способных обрушиться на народ – ​землетрясений, извержений, засух, наводнений, эпидемий, войн – ​революция, наверное, худшее. Она чревата самым страшным видом войны – ​гражданской.

После Великой французской революции и революционных войн средний рост французов, считают, снизился на несколько сантиметров. Лучшие мужчины погибли, унеся в могилы свои гены. Не восстановился с тех пор гордый галльский дух. В последнюю мировую войну Франция продержалась против примерно такой же по населению и потенциалу Германии жалкие несколько недель. Не оказывает она заметного сопротивления и захватывающим её ныне мусульманам.

После краха коммунистического строя и распада СССР патриоты заговорили о «России, которую они потеряли» в революцию 1917 года. Это интересная тема. Царь Соломон учил в Экклезиасте: «Что было, то и будет» (1:9), и в еврейской традиции принято считать, что деяния праотцов определяют судьбы детей. Семья Иакова, прельстившись высоким положением Иосифа при дворе фараона, перебралась из охваченной засухой Земли Израиля в благополучный Египет. После 210 тяжёлых лет евреям удалось, волею Всевышнего, вырваться из египетской неволи. Много столетий после этого они отвоёвывали свою страну.

И ныне, поскитавшись по миру, евреи вновь сумели вернуться в Землю Израиля и, как в старину, вновь отвоёвывают её у враждебных племён. Что было, то и будет.

Россия также повторяет вновь и вновь свою историю. Так, Сталин хорошо понимал, что идёт по стопам Ивана Грозного. Он создал опричнину, взял реванш за поражение Ивана в войнах против Литвы, отомстил крымским татарам за унижение Грозного.

Мне издалека самой тяжёлой проблемой современной России представляется коррупция. По исследованию 2015-го года, Россия по уровню коррупции расположилась на позорном 152-м месте в мире.

Можно покончить с неграмотностью, осушить болота, оросить пустыню. Но что поделать с коррупцией, когда граждане привыкли не доверять властям и друг другу, или, как писал Михаил Зощенко 90 лет назад, «шага нельзя ступить чтобы не дать или не взять взятку»? Если хотите понять – ​решаема ли проблема, нужно определить – ​когда она возникла.

Обозрев в своей поэме «Историю государства Российского от Гостомысла до Тимашева (это современный автору министр внутренних дел)», А. К. Толстой избрал для неё эпиграф из Летописи Нестора: «Вся земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет». Да и в поэме рефреном звучит «Земля была обильна – ​порядка ж нет как нет».

Выдающийся историк Н. М. Карамзин в начале 19 века во время путешествия по Франции лаконично ответил на вопрос о том, что происходит в России: «Воруют». Он описывал коррупцию современной ему власти: «…но сколько изобретено новых мест, сколько чиновников ненужных! Здесь три генерала стерегут туфли Петра Великого; там один человек берёт из пяти мест жалование… дают взаймы без отдачи и кому – ​богатейшим людям! Обманывают государя проектами, заведениями на бумаге, чтобы грабить казну…; все требуют от императора домов – ​и покупают оные двойною ценой из сумм государственных, будто бы для общей, а в самом деле для частной выгоды и прочее, и прочее… надобно бояться всяких новых штатов, уменьшить число тунеядцев на жалованье».

Успешно боролся в России с воровством и коррупцией лишь Сталин, издавший 7 августа 1932 года знаменитый закон «за колоски», когда малейшая кража колхозного или государственного имущества каралась расстрелом или заключением не менее, чем на 10 лет. Но когда хватка режима после смерти строгого вождя несколько ослабла, воровство и коррупция вернулись. Затейливой смесью пессимизма и оптимизма звучал рецепт премьера застойных лет Косыгина: «То, что украдено – ​не пропало». Произведённое колхозами сгнивало при хранении государством в таких масштабах, что воровство превратилось в важнейший ресурс обеспечения населения продовольствием.

Изменит ли вековую традицию российской коррупции и воровства предлагаемые Каспаровым революция с последующей люстрацией – ​исключением из общественной жизни граждан, связанных с нынешним режимом? Для проведения такой люстрации неизбежно придётся создавать новую опричнину. После чего, как в романе Маркеса, вместо одних коррупционеров придут другие…

Средство против нечестности одно – ​воспитание. С 1 сентября 2015 года в 14 регионах России в школьные программы ввели основы православия. Можно возразить, что величайшие преступления против человечности происходили с 1917-го года в поголовно православной России. Но другого, кроме Библии, источника для человеческой морали не существует. Может не помочь, но попробовать стоит.

 

На персональном уровне распрощаться с социальными болезнями российского общества нынче просто: нужно сменить страну. Россияне всегда завидовали цивилизованной добропорядочной европейской жизни. Кто мог – ​Гоголь, Чайковский, Горький – ​подолгу живали в Италии; Тургенев – ​во Франции. Возвращаться на родину властителям российских дум всегда было муторно. Так, Н. А. Некрасов, создавший традицию оплакивать свой народ («А по бокам-то всё косточки русские… Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты?» – ​вздыхал он о строителях Николаевской железной дороги), перед пересечением границы из Германии зарифмовал:

Наконец из Кенигсберга

Я приблизился к стране,

Где не любят Гуттенберга

И находят вкус в г…не.

Выпил русского настою,

Услыхал «е..ну мать»,

И пошли передо мною

Рожи русские плясать.

А А. И. Куприн несколько позже описал своё возвращение, уже из Финляндии, в прозе: «На финской стороне границы, на станции Антреа…

Длинный стол был уставлен горячими кушаньями и холодными закусками. Тут была свежая лососина, жареная форель, холодный ростбиф, какая-то дичь, маленькие, очень вкусные биточки и тому подобное. Все это было необычайно чисто, аппетитно и нарядно. И тут же по краям стола возвышались горками маленькие тарелки, лежали грудами ножи и вилки и стояли корзиночки с хлебом.

Каждый подходил, выбирал, что ему нравилось, закусывал, сколько ему хотелось, затем подходил к буфету и по собственной доброй воле платил за ужин ровно одну марку (тридцать семь копеек). Никакого надзора, никакого недоверия. Наши русские сердца, так глубоко привыкшие к паспорту, участку, принудительному попечению старшего дворника, ко всеобщему мошенничеству и подозрительности, были совершенно подавлены этой широкой взаимной верой. Но когда мы возвратились в вагон, то нас ждала прелестная картина в истинно русском жанре. Дело в том, что с нами ехали два подрядчика по каменным работам. <…> Надо было послушать, как они издевались над бедными финнами.

– Вот дурачье так дурачье. Ведь этакие болваны, черт их знает! Да ведь я, ежели подсчитать, на три рубля на семь гривен съел у них, у подлецов… Эх, сволочь! Мало их бьют, сукиных сынов! Одно слово – ​чухонцы.

А другой подхватил, давясь от смеха:

– А я… нарочно стакан кокнул, а потом взял в рыбину и плюнул.

– Так их и надо, сволочей! Распустили анафем! Их надо во как держать!»

Но сейчас это культурное превосходство Европы над Россией уходит в прошлое. Не то, чтобы уроки православия в российских школах уже дают всходы. Заканчивается история цивилизованной Европы.

В прозе и в хрониках об этом сказано и показано немало. А в стихах ёмко выразил недавно Сергей Плотов:

Нам в брюсселях опостылело уже.

Призрак бродит по Европе в парандже –

Портит девок да взрывает парижан.

Ну их на фиг, мы хотим в Биробиджан!

Один из важных показателей состояния общества – ​положение в нём евреев и отношение к ним властей. А. Ф. Керенский определил одну из основных причин краха Российской империи: «Из всех грехов последних двух царей их самым большим грехом перед Россией был фанатичный, зачастую маниакальный антисемитизм».

Ныне Европейский союз – ​организация определённо антисемитская. От него исходят постоянные угрозы санкций против Израиля, решение метить произведённое в Иудее и Самарии, возвращающее мир к временам господства национал-социализма в Европе с обязательными жёлтыми звёздами на одежде евреев.

Духовный климат на континенте определяют ныне переселенцы-мусульмане. Они атакуют синагоги и отдельных евреев. А гордая Англия, некогда родоначальница идей политической и личной свобод, изъяла в угоду антисемитам-мусульманам упоминание Холокоста из своих школьных программ.

Владимир Путин в характерном для его юмора стиле предложил европейским евреям, преследуемым в их странах, перебираться в Россию. А что – ​в Москве построены новые синагоги, возникли кошерные рестораны, еврейские школы, я слышал от знакомого раввина об активной еврейской жизни там. Недавно мне прислали ролик об открытии еврейского религиозного и культурного центра на Рублёвском шоссе, наверное, самого большого и роскошного в мире. Грандиозность этого открытия своей помпезностью – ​со скачущими трубачами, танцовщицами с факелами, с фейерверком – ​граничила с безвкусьем. Всё-таки открывалась синагога…

Демонстрация в течение восьми вечеров по первому каналу российского ТВ восторженного фильма Познера об Израиле, координация действий российской армии в её операциях на Ближнем Востоке с Израилем и официальное заявление российских властей о том, что они не поставляют оружия «Хезболле», показывают, что Россия в сегодняшнем мире, по меньшей мире, более дружественна еврейскому государству и евреям, чем Европа.

Так стоит ли менять, как мечтают Каспаров и Ходорковский, одних российских коррупционеров на других? Я позаимствовал название для своего эссе у сборника 1920 года Аркадия Аверченко, посвящённого ужасу хаоса и разрушения, которые принесла революция 1917 года. «Ах, если бы наша жизнь была похожа на послушную кинематографическую ленту!.. Повернул ручку назад – ​и пошло-поехало…» – ​мечтал Аверченко.

К тому же, революции – ​это почему-то всегда еврейские погромы. Может быть, вместо революции стоит попробовать учить детей в школах основам морали? По крайней мере, это ничего не испортит.

Борис ГУЛЬКО