Два сапога пара

Их отцы рано бросили семью. У Обамы отец был кенийский марксист. У де Блазио – алкоголик тевтонских кровей.

Мальчиков неоднократно переименовывали. Обаму сначала звали Бэрри. Несколько лет он был Бэрри Соеторо по имени своего отчима-индонезийца. В конце концов Обама остановился на Бараке, когда решил позиционироваться как афроамериканец.

Маленького де Блазио звали Уоррен Вильгельм-младший. В 1983 году он официально переименовался в Уоррена де Блазио-Вильгельма (де Блазио – это фамилия его матушки).

В 1990 году он стал звать себя Билл де Блазио, хотя официально поменял имя и фамилию лишь в 2002 году, когда на разнобой указала ему избирательная комиссия.

Оба женаты на левоватых афроамериканках, но, в отличие от Мишель Обамы, жена де Блазио Ширлейн Макгрей является перековавшейся лесбиянкой. У обоих по двое прелестных черно-белых детей.

Оба с юности тянулись к марксистам и другим экзотическим персонажам. Первая предвыборная кампания Обамы в сенат начиналась в гостиной не перековавшегося левого террориста Билла Айерса, а его духовником в течение двух десятилетий был бесноватый пастор Джеремайя Райт, черный расист и ненавистник Америки, крестивший обеих дочерей будушего президента.

Если кто не помнит, что являли собою его кумиры, то в 1985 году корреспондент «Нью-Йорк таймс» Ширли Крисчен писала, что «с того дня, как они вошли в Манагуа, сандинисты планировали создать ленинский строй… и контролировать почти все стороны никарагуанской жизни, от гороха и риса до религии».

В 1994 году де Блазио провел медовый месяц на Кубе в нарушение американских санкций и до их пор превозносит передовую кубинскую медицину, которая, возможно, скоро и впрямь будет лучше нашей.

Отличаются ли друг от друга Обама и де Блазио?

Они действуют на разном поле и поэтому вынуждены вести себя по-разному. Чтобы избраться, Обама пытался отмежеваться от своих спорных связей. Он косил под центриста и говорил, что едва знал террориста Айерса и пропустил те проповеди пастора Райта, в которых тот поливал Израиль и белых или визжал «Боже, прокляни Америку!».

В отличие от Обамы, де Блазио можно охарактеризовать словом «нераскаянный», которое я почерпнул у кумира свой юности Василия Витальевича Шульгина.

Однажды он сказал в интервью, что его идеалом является «демократический социализм». Ничего сенсационного в этом нет. Американские демократы – близнецы-братья европейских социал-демократов, просто слово «социализм» в США долго было ругательным, и его избегали.

Сейчас настали иные времена: опрос Пью показал, что американцы моложе 30 предпочитают социализм капитализму. Пять лет Обамы не прошли даром.

Де Блазио может позволить себе откровенность, поскольку живет в тесном прогрессивном Нью-Йорке, где белые, которые в массе своей консервативнее нацменьшинств, составляют уже всего треть населения, а зарегистрированных избирателей-демократов в шесть раз больше, чем республиканцев.

Обама же оперирует на огромных пространствах, на которых каждой твари по паре, и поэтому вынужден изображать центриста, хотя бы на словах.

Их объединяет с де Блазио полное отсутствие управленческого опыта. До того, как они начали баллотироваться, оба были, по сути дела, левыми уличными агитаторами. Как показывает фиаско обамовской медицинской перестройки, «Обамакера», для управления большими социальными организмами этого опыта недостаточно.

Де Блазио предстоит управлять городом с 73-миллиардным бюджетом и 300 тысячами служащих. «Нью-Йорк таймс», которая, в отличие от большинства из нас, с годами все больше левеет, на голубом глазу уверяет, что это дело поправимое. Нынешний мэр Майкл Блумберг, пишет наша газета газет, вон тоже «обладал ограниченным государственным опытом; но он учился на работе, заполнил свою администрацию первоклассными профессионалами и сделался превосходным мэром».

Но Блумберг, чье состояние достигает 27 милллиардов долларов, имел колоссальный опыт в частном секторе, то есть в настоящей экономике, которого у де Блазио нет ни на грош.

Новый мэр, который примет присягу 1 января, строил свою предвыборную кампанию на теме классовой борьбы и на притче о «двух городах». Один – это гламурный Манхэттен, обласканный Блумбергом. Другой населен теми, кого давно сгинувшие «Оккупанты Уолл-стрита» называли «99-процентниками», то есть простым народом, который отдал де Блазио 73% голосов. Это самый большой перевес за 30 лет.

«Нью-Йорк таймс» толкует вознесение нашего Павла Власова как «возрождение городского левого популизма». Я имел случай познакомиться с его плодами в 70-х, когда обширные районы Манхэттена являли собою криминогенную клоаку.

Владимир КОЗЛОВСКИЙ