Два концерта выдающегося английского оркестра

Обе программы были выстроены по одной и той же схеме.

Первый концерт первой программы начался с исполнения симфонической поэмы Дворжака «Полуденная ведьма», Оp 108. Краткое содержание этой поэмы: мать предупреждает сына, что, если он не будет вести себя хорошо, она вызовет Полуденную Ведьму, которая заберёт его. Он продолжает «плохо вести» себя, и Ведьма, отвратительное существо, появляется ровно в полдень, хватает мальчика, а мать начинает гоняться за Ведьмой и теряет сознание. Отец возвращается домой и застаёт жену без сознания с мёртвым сыном в её руках. Мать случайно задушила сына, защищая его от Ведьмы. Музыка Дворжака строго следует за событиями поэмы. Например, гобой и кларнет описывают баловство ребёнка, оркестр выразительно изображает мерзкую Ведьму и т.п. Это хорошее введение в программу концерта, которое вызывает уважение публики к оркестру и дирижёру.

Затем был исполнен Третий концерт Прокофьева для фортепиано с оркестром. Первое исполнение этого сверхтрудного произведения состоялось в 1921 году в Чикаго. Солировал автор, который прибыл в США из Европы специально для участия в качестве солиста в премьере этого сочинения. Позднее, на парижской премьере этого концерта в 1922 году присутствовали Равель, Онеггер, Пуленк и другие французские музыканты.

Личные качества композитора не могли не сказаться на характере этого концерта: остроумие, искренность, отзывчивость, порой резкость, но часто – спокойствие и уверенность в себе. Не исключено, что солист Бавоузе тоже обладает такими качествами. Об этом свидетельствуют выразительность, продемонстрированная им и оркестром, колючесть высказывания, некоторая упругость исполнения, блистательная демонстрация технических возможностей как оркестра, так и солиста, и незаурядный темперамент.

Вторая часть концерта начинается с исполнения пяти вариаций темы танцевального характера, исполняемой флейтой и кларнетом, к которым подключается фортепиано, а затем, очень бурно, и весь оркестр. Вторая часть-образец скерцозности и колкой оркестровки. Затем следуют несколько капризные смены ритма, а дальше – утончённость некоего высказывания и, в заключение, – возвращение к начальной теме, сопровождаемой танцующими аккордами фортепиано. В финале – напористая энергия не знающего преград движения с резкими отрывистыми всплесками, прерываемая роскошной песенной темой и юмористическими вторжениями. Всё это создавало впечатление могучего напора и виртуозного блеска. И здесь особенно ярко продемонстрировали свои возможности как оркестр, так и пианист. Технические возможности солиста, кажущиеся порой просто фантастическими, буквально заставляли зал задерживать дыхание.

Во втором отделении концерта исполнялась Шестая, Патетическая, симфония Чайковского, его предсмертная симфония. Первое её исполнение состоялось в Санкт-Петербурге в Большом зале Филармонии 28 октября 1893 года. Дирижировал автор. А примерно через десять дней его не стало. По официальной версии, он умер от холеры. Это был единственный случай заболевания холерой в Санкт-Петербурге. Вспомним, холера является эпидемическим заболеванием и не может поразить только одного человека.Таким образом, эта версия не подтверждается, и остаётся единственная – самоубийство великого композитора. Далее я не стану продолжать эту тему.

Присутствовавшая в зале публика, несомненно, знала Шестую симфонию, начиная от первых звуков фагота и кончая трагедийным финалом. Оркестр под руководством дирижёра играл превосходно, а Владимир Юровский продемонстрировал глубокое понимание этого великого произведения. Пожалуй, разве что можно было ещё в большей мере подчеркнуть трагедийность последней части.

Не менее интересной была программа второго дня. Началась она с исполнения Хорала финского композитора, пятидесятишестилетнего Магнуса Линдберга. Он один из многих финских, скандинавских и балтийских композиторов, талант которых созрел в течение последних десятилетий и которые получили признание далеко за пределами своих стран. Одним из таких выдающихся музыкантов является хорошо знакомый нам композитор и дирижёр Эса-Пекка Салонен. Линдберг тоже обладает своим, неповторимым, лицом и своими музыкальными пристрастиями. Его Хорал индивидуален и не похож на другие аналогичные произведения. Линдберг часто использует образность, навеянную природой. Как говорит музыковед Томас Мэй, «музыка Линдберга напоминает движущуюся воду, покрывающую скалу, а затем открывающую её».

Следующим номером стала рахманиновская «Рапсодия на тему Паганини» в исполнении Бавоузе и оркестра. Это был подлинный блеск и бравура. Здесь было чем блеснуть и дирижёру, и пианисту, и оркестру, и оркестрантам-солистам. Это было исполнение, которое понравилось бы не только Рахманинову, но и Паганини. Всё было воплощением изящества, точных акцентов и идеального звучания инструментов.

Во втором отделении была сыграна Восьмая симфония Шостаковича, гениальное сочинение, чрезвычайно редко исполнявшееся в Советском Союзе (о его судьбе в нынешней России, к сожалению, ничего не знаю). Произведение было создано в 1943 году, в разгар войны, и было впервые исполнено в Москве 4 ноября того же года Симфоническим оркестром СССР под управлением Мравинского.

Симфония необычна, преобладают напряжённость и суровый колорит. Первая часть в исполнении оркестра продолжалась около получаса, остальные четыре части заняли почти столько же времени. Плач о погибших в первой части, ощущение надвигающейся катастрофы – во второй, страшное, неумолимое движение – в третьей, скорбный характер четвёртой части, но в пятой части – некое просветление, как будто забрезжила какая-то надежда, в измученной душе человека воцаряется тишина.

Конечно, как обычно, возможны и другие восприятия и трактовки этой музыки, но суть неизбежно останется той же. Оркестр исполнил эту симфонию с большим пониманием и воодушевлением.

Я думаю, здесь сыграло значительную роль участие и руководство Владимира Юровского. Мы познакомились с ним, когда он приехал в Сан-Франциско с Российским Национальным оркестром. Похоже, его мастерство и профессионализм значительно повысились с того времени.

Мы были знакомы и с пианистом Жан-Эффлам Бавоузе: он выступал у нас вместе с дирижёром Василием Петренко, и оба проявили себя превосходно. В этот раз Бавоузе понравился не всем, но я воспринимаю это как недоразумение. Кстати, он прекрасно исполнил бисы.

Очень приятно было слушать столько русской музыки в таком отменном исполнении.

Х. АНАТОЛЬЕВ

Сан-Франциско