Доченька

Молчание. Он немного подождал и негромко постучал в дверь.

– Я тебе еду поставил у двери.

– I don’t want.

Это как она сказала. А вот это то, что бы он хотел услышать:

– Пап, спасибо, сейчас не хочется. Попозже, может.

Он прошел в свою комнату и сел в кресло, зная, что вскоре последует. Оно и последовало:

– There is a Japanese restaurant downtown. Next to Starbucks. I want sushi. Go.

Это как она сказала. А вот это то, что бы он хотел услышать:

– Пап, меня на суши потянуло. Если не поздно, может, съездишь? Рядом с нами поганое всё. В даунтауне хороший ресторан. Возьми на двоих. Хватит и на завтра. Оки-доки?

Это приказывала не Салтычиха, не гаремная одалиска или сварливая старая баба из сказки Пушкина. Это была его дочь 16 лет.

Было около десяти вечера. Он спустился в подземный гараж, сел в свою уже хорошо заезженную машину и поехал в даунтаун. Постоял в очереди, заказал еду, подождал, пока приготовят. Потом заплатил за заказ раза в два больше, чем позволил бы для себя, и где-то через час вернулся домой. Из ее комнаты доносились два голоса. Один принадлежал его дочери. Другой – ее подружке. Из-под двери дико тянуло характерным запахом вайпа. Он уже мог различать, когда это трава, а когда вайп.

– Я привез тебе поесть. Оставляю у двери. Слышишь?

Ответа не последовало. Только какие-то смешки и хихиканье, характерные для девиц этого возраста. А у двери он начал оставлять еду после того, как его дочь перестала пускать его в комнату. Ну, нечего ему там делать. Что надо – скажи через дверь. Или оставь у двери. И вообще, shut up and leave me alone, old asshole. Краткий перевод: «Заткнись и отстань!»

Он вернулся в свою комнату, лег на диван, поставил себе на грудь компьютер, включил его – и тут последовал очередной приказ:

– Shut off your door. Now. Nobody wants to see you. Non-appetizing view.

Перевод: «Дверь закрой. Ты в кресле – неаппетитное зрелище».

Он послушно закрыл дверь. При посторонних она не визжит ему в лицо: F..ck you! Пока еще. И это хорошо. Уже несколько лет он не хотел признаться себе в том, что дочь его стесняется. Ну да, у ее сверстниц отцы совсем молодые, меньше сорока. А этому старому пню, то есть ему, уже больше 70. Как дед. В первый раз, когда она ему спокойно, без эмоций, выдала: You’re an old, fat, f…ing idiot! (перевод: «Ты старый жирный е…ный идиот!»), он хотел вломать ей так, чтобы она точно знала, за что. Но пожалел. Ее. И слегка себя, ибо, по законам штата, один звонок его дочери в полицию насчет домашнего насилия – и он бы потом еще долго и просыпался, и засыпал на нарах. Дочка это знала. И выдавала это прямым текстом. Так и сказалa: мол, вот только тронь.

Его брак распался несколько лет тому назад. Бывшая уже обзавелась не только новым мужем, но и новым дитем. Почти полностью устранившись от воспитания дочери-подростка, бывшая сосредоточилась на уходе за новорожденной и с экс-супругом общалась только по монетарным вопросам. Ну, типа, ты должен заплатить за…

В квартире было тихо. Тянуло ко сну.

Он полулежал на диване, боролся со сном и ждал, когда подружка дочери соизволит направиться домой. Пора бы уже. Школа-то с утра. Он несколько раз подходил к двери в комнату дочери и с удовлетворением отметил, что тарелку с едой втянули в комнату. Ну и хорошо, ребенок не будет голоден. Жалко, что все, что он приготовил, осталось нетронутым.

Слегка задремал. Сегодня целый день как-то неприятно давило в груди, но простой рецепт – поднять левую руку вверх и так немного подержать – подействовал. Наконец расслабился. Вспомнил путешествие на катамаране с другом по великой реке. Лет 50 назад. А сначала сами спроектировали и построили этот катамаран. Сколько приключений и удовольствия… Отдых настоящий. Тишина. Вода. Свежевыловленная рыба. Ночевки на берегу. Дикий шторм и нереальные молнии. А потом вновь тишина, плеск воды и ощущение здоровья. Когда можешь всё.

Начала побаливать поясница. Он слегка поменял положение, и боль утихла. Какая-то странная память сегодня, все время подкидывает моменты физического триумфа. Бегом от Алма-Аты до Медео. 25 километров. И в гору. Добежал – и сразу в сауну. А как здорово было бежать, когда все в тебе работает и тонны горного воздуха заливаются в легкие. И кажется, что так будет всегда.

Слегка скрипнула входная дверь. Или показалось? Он с кряхтением перевалился на бок, тяжело встал с дивана и, шаркая шлепанцами, вышел в коридор. Было тихо. Вроде все нормально. И тут он заметил, что входная дверь неплотно прикрыта. Мозг не утратил способности логически связывать отдельные наблюдения. В ее комнате тихо, дверь в его комнату была закрыта, входная дверь приоткрыта. Значит, ушли – тихо, по-воровски.

Было около полуночи. Куда же они, две несовершеннолетние дуры, намылились? На улицах опасно в такое время даже для мужиков. Наверное, кто-то из дружков заехал. Может, еще внизу и не успели уехать. Он спустился в подземный гараж и медленно пошел к своей машине. Машины не было. Не туда пошел спросонья? Да нет, место правильное. Вот здесь он машину оставил, когда вернулся из даунтауна. Где-то час назад.

Угнали? Как? Парковка подземная, ворота с электронным замком. Может, припарковался где-то в другом месте? Но, обойдя подземный гараж, убедился, что машины нет. У его дочки водительских прав не было. Подожди, какие права? Ключи от машины где? Ключи от машины, два экземпляра, были дома, на месте. Дубликаты таких ключей не делают. Не должны. Значит…

Снова противно защемило в груди. Ну, что сейчас, звонить в полицию и, как идиот, слюнявить, что его дочь 16 лет угнала машину своего отца? Куда же их черт понес в ночь? Он быстро набрал телефон дочери. Естественно, телефон был отключен. Было уже около часа ночи. Около трех ночи в дверь резко позвонили. Два раза. Лишь бы не авария, лишь бы не авария, лишь бы…

Дочка быстро вошла, прямиком в свою комнату, и закрыла дверь. Его возмущенный монолог фильтровался через закрытую дверь. На все требования открыть дверь следовал стереотипный визг: Leave me alone, you, f…king idiot! Текст тот же. Музыка другая.

Он решил проверить машину. Нашел, но не сразу. Не сразу смог ее узнать. Передок был смят, левая и правая стороны были ободраны, точно на машине продирались сквозь заросли колючей проволоки. Внутри обивка кресла водителя ободрана. Такое впечатление, что внутри машины находилось несколько наркоманов в период ломки. А двери не открывались.

Вскоре наступило утро. Он отправил сообщение в школу, что машина разбита и не на чем вести дочь в школу. Школа это извинение не приняла. И это несмотря на то, что до школы от его дома было миль двадцать. А от дома бывшей жены до той же школы было три квартала пешком. Но как только дочь оказывалась у матери, тут же набирала телефон отца:

– Забери меня отсюда.

И он ее забирал. Даже если дело было под вечер. Мама считала, что дочь-подросток от первого брака оказывает плохое влияние на дочь-малолетку от второго брака. Так что пусть живет у отца. Она и жила. Отец терпел все то, что ее мать не потерпела бы и минуты. Ну и чего там жить? Ее там не хотят.

Уже не раз было так, что она возвращалась из школы в дом матери, а ключей от дома ей не давали. Так, на всякий случай. Приходилось ожидать возвращения матери в деревянной постройке, которая по размерам чуть больше, чем будка охранника. Постройка стояла в саду. Внутри были нагреватель, кресло и холодильник, набитый бутылками пива. А чего еще хотеть школьнице? Туалет? Не грудничок, потерпишь. Душ? Не с завода пришла, перебьешься.

А у отца все путем. Хочешь – идешь в школу, не хочешь идти – голова болит. Еда – по телефону. Спасибо «Гуглу». Выбираешь ресторан подальше и подороже. Чтобы отец меньше над душой торчал. И просто шлешь отцу СМС: хочу то-то и оттуда-то. И всех делов. И, как доставка пиццы, слышишь: уже в дверь постучал, мол, еда есть. Под дверь поставит – и его не видно. Сидит у себя в норе, за компьютером. Или, как баба, шебуршит на кухне. Готовит борщи, жаркое, рыбу запеченную, какие-то выдумывает салаты, пудинги, окрошки, творожки. Старый идиот. На фиг мне это нужно. Берешь пару бургеров – и вся любовь.

А ему хотелось, чтобы его дочка, которая еще совсем недавно входила в сборную школы по плаванию и хорошо занималась, ела не всякую вонючую гадость на машинном масле, а нормальную еду. Он выкручивал руки своей небольшой пенсии, покупая лучшие продукты и готовя очень вкусные блюда. Но дочка их не ела. Она забросила плаванье, занятия. Всё занял вайп. Кто и как ее вовлек в это, он не знал. Но эффект был и на лице, и на всем остальном. Она часто уходила с последнего урока и в небольшой рощице за школой встречалась с такими же. А он сидел в машине у школы и ждал, когда же она подойдет.

Он понимал, что надо как-то поддерживать себя, иначе не дотянет до ее совершеннолетия. Не всегда понимая, а чего он от этого ждет. При возможности ходил в бассейн и около часа плавал баттерфляем, снова ощущая себя человеком.

Отличный инженер-наладчик, он объездил полмира. Был везде, от Сингапура до Бразилии. И от Аргентины до Канады. Его ценили как специалиста, но не очень любили за резкость высказываний и слабо выраженную способность прогибаться. И если бы кто-либо ему сказал, что он будет покупать в ресторане еду для человека, который всего пару часов назад, визжа, сорвал с него очки и выбросил их из машины, он бы громко рассмеялся. Но ведь никто не сказал, что это может быть его дочь.

Alveg Spaug©2019

Alveg SPAUG