Дана

От редакции

Наш постоянный автор Евгений Минин, как уже заметили читатели, не только известный пародист, но и автор произведений, написанных в других жанрах. В частности, у него есть рассказы из жизни учителя. Автору довелось работать в школе и в России, и в Израиле, где он теперь живет. Сегодня мы публикуем еще один его рассказ такого рода.

Дана была очень красивая девочка. Вы не представляете, как тяжело быть в классе самой красивой девочкой. Никто из подруг не хочет находиться рядом – слишком велик контраст.

Дана чувствовала, что я порой любуюсь ею, и часто приходила в мой класс, когда я настраивал компьютеры, и тихонько сидела в уголке, наблюдая за мной большущими голубыми глазами. Ну, точь-в-точь Мальвина из известного советского сериала про Буратино. Я понимал, как ей одиноко в классе, и она приходила ко мне в компьютерный класс, как приходят погреться у костра. И я всегда был рад, когда она приходила.

Ученицей Дана была, можно сказать, слабенькой. Когда я ей ставил невысокие отметки, она задерживалась после урока у дверей кабинета и спрашивала риторически: «Ну почему, почему?!» Я виновато отводил глаза и бубнил, что надо больше старания, больше трудолюбия и т. д., и т. п.

Иногда я завышал ей оценки, иногда давал такие задания, где Дана могла себя проявить и получить более высокий балл.

Неожиданно в классе произошел конфликт, и по воле случая в эпицентре оказалась Дана. За ее компьютер села другая девочка, способная, но достаточно своевольная, считавшая, что ей можно практически все. На мои уговоры та просто не реагировала. Как будто не слышит – и все.

Дана смотрела на меня укоризненным взглядом. Класс с любопытством наблюдал, чем это все кончится. После пятой или шестой просьбы я взял упрямицу за руку и вывел из класса. Та, понимая, чем может закончиться наш конфликт, который ей не предвещает ничего хорошего, перешла в контратаку.

«Смотрите, – обратилась она к классу, – меня избили. Я пойду звонить маме. Мы найдем на него управу!» И с примкнувшими к ней союзницами побежала вниз, в вестибюль, где находился телефон-автомат. Мама не заставила себя ждать, к концу урока уже была в школе.

После звонка я пришел к директору и сообщил о конфликте. Я взял себе за правило: о любом происшествии в классе всегда сообщаю директору или завучу, чтобы они имели информацию из первоисточника. Кто знает, кто и как захочет раздуть пустяк в общешкольное событие первой величины.

Директор выслушал меня и, вызвав Дану, попросил ее рассказать, как все произошло, и написать объяснительную записку. Директор знал лучше меня, какой скандал могла раздуть родительница, прилетевшая в школу на всех парусах, и предпринял все меры защиты. На Дану подруги оказывали давление, угрожая ей бойкотом, чтобы она написала, что я еще и дал провинившейся подзатыльник, – они хотели поставить учителя в неловкое положение, если не вообще убрать его из школы. Но Дана не поддалась, выстояла и написала правду.

Мама требовала, чтобы учитель был наказан и извинился перед ученицей, школа требовала извинения ученицы перед учителем за попытку срыва урока и грозила трехдневным исключением из школы. Пришли к компромиссу: учитель извиняется за то, что применил силу, выводя ученицу из класса, ученица – за попытку срыва урока. Мама была не очень довольна таким исходом, по-видимому, пыталась жаловаться в высшие инстанции, но у нее ничего не вышло, и в знак протеста она перевела дочь в другую школу.

В классе страсти улеглись. И я был признателен своей школе, которая не дала меня в обиду (что случается редко), и, конечно же, Дане.

Наши отношения незримо изменились, мы стали друзьями: я защищал ее в классе, она меня – в кабинете директора.

Конечно же, продолжалась та же история – Дана так же задерживалась после урока у дверей класса после полученной в очередной раз невысокой оценки и так же спрашивала: «Ну почему, почему, ведь мы же друзья!» И я ей отвечал: «Потому что – друзья, я не хочу обманывать тебя завышенными оценками. Мы должны быть честными друг перед другом».

И Дана поняла. Она прекратила выпрашивать более высокие баллы и просто стала стараться. Иногда я строил урок «под Дану», повторяя материал, который девочка хорошо знала и могла получить высокую оценку, – да простит меня педагогика!

С некоторыми детьми по окончании школы я прощаюсь индивидуально. Мы стояли у ворот школы и молчали. Нам было грустно.

– Я еще приду к сестрам, – с вечной своей улыбкой сказала Дана.

– Конечно, конечно, – вздохнул я, – еще увидимся.

В школе учились младшие сестры Даны, такие же красавицы, такие же леноватые, но никогда не было у меня проблем с этими девочками. Чувствовалась работа старшей сестры и уважение семьи ко мне. А я через них постоянно передавал привет Дане и интересовался ее делами в армии.

Как-то утром вывел собачку на прогулку, вижу – какая-то девушка машет мне ладошкой. Подбежала. Высокая. Красивая. Дана!

– Как дела, учитель?

– Да все так же. А как ты, Дана?

– Я уже в театральном, на третьем курсе!

Я коснулся завитой прядки на правой щеке, которую Дана любила в момент раздумий накручивать на палец, и улыбнулся:

– Ах, какая у нас актриса будет! Удачи тебе, Дана!

Иерусалим

Евгений МИНИН