Да здравствует Король!

У американцев, как всегда, все по-другому. В середине XIX века, когда, собственно говоря, началось американское, в то время в основном калифорнийское, виноделие, было много свободной земли, мало что-либо понимающих в terroir и сортах винограда людей… и никаких традиций. Вообще никаких. Да и дальше легче не стало.

Все, что огромным трудом удалось сделать в долинах Напы и Сономы в XIX – начале XX века Йонту, Пачетту, Харасти, Кругу, Краббу, братьям Беринжерам, братьям Корбель, Нийбауму, Таббсу и еще десятку первопроходцев, сгорело ярким пламенем сначала в эпидемию филлоксеры, затем в землетрясении 1906 года и – окончательно – в период печального сухого закона 1919 года (18-я поправка к конституции).

В 1960-х пришлось начинать все заново. Но не совсем и не для всех сортов винограда одинаково. «Каберне-совиньону» повезло: Андрэ Челищев примерно с начала 1940-х и несколько его учеников в 1950-е своим тяжелым опытом первопроходцев доказали, что долина Напы хороша для «каберне», а холодный регион Карнерос, примыкающий к заливу Сан-Пабло, – для «шардоне». По поводу «пино-нуар» никакого авторитетного мнения не было. В то же время в начале 60-х среди прагматиков вроде братьев Мондави, предпочитающих синицу («каберне») в руке, появились романтики, начавшие охоту за журавлем («пино-нуар») на необъятных просторах Калифорнии.

В это трудно поверить, еще труднее для французов принять, но за 50+ лет калифорнийские фермеры и виноделы почти совершили то, на что систерианским монахам понадобились многие столетия. Я сказал почти, потому что процесс поисков не завершен. Эти поиски ускользающего идеала заводили в прямом смысле очень далеко! Известный винный критик Эрик Азимов из «Нью-Йорк таймс» пишет: «Чем еще можно объяснить поиски уединения на известняковом холме в полной удаленности почти недоступных Гавильянских гор, где Джош Дженсен основал свою винодельню Calera? Или идею посадить виноградники на диких и продуваемых всеми ветрами склонах прямо у Тихого океана в графстве Сонома? Или в ветровых туннелях холмов Санта-Рита? Или на практически недоступных предгорьях в графстве Санта-Круз? Или в запутанных лабиринтах холмов в районе Мендосино? Но все эти места с полным основанием сегодня находятся в пантеоне славы “пино-нуар”». От себя добавлю: и в секвойных лесах долины Русской речки, где мне наконец повезло пару дней назад попробовать знаменитое пино из винодельни Merry Edwards. Лучшее калифорнийское пино-нуар делают в холодных, ветреных, туманных, мало посещаемых туристами местах. Обычно вблизи побережья Тихого океана или Сан-Францисского залива. В последнее десятилетие с производством пино происходит та же метаморфоза, что и с шардоне и в некоторой степени с каберне: выбор более холодных мест для виноградников приводит к медленному созреванию ягод, уменьшению уровня сахара и к соответствующему уменьшению уровня алкоголя. Более распространенным стало и искусственное ограничение количества ягод с одного куста. Вместе с более ответственным использованием дубовых бочек (меньше новых бочек, но лучшего качества) эти изменения привели к более утонченному, изысканному, элегантному, почти бургундскому вину. Из хороших и более или менее доступных калифорнийских видов пино могу рекомендовать Au Bon Climat, Calera, Etude, Failla, Williams Selyem, Saintsbury (одна из первых в Карнеросе), J. Rochioli, Aubert, Dehlinger, Kosta Browne (к сожалению, только что продана большой корпорации), Merry Edwards (знаменита еще и своим замечательным sauvignon blanc), Boletto, Boar’s View, Lando, Donum. Надо понимать, что все винодельни из этого и любого другого списка выпускают несколько типов пино-нуар с разных виноградников или делают вино из смеси винограда из разных мест. Поэтому стиль и качество готового вина очень различны в одной и той же винодельне. Но в одном могу вас уверить: какой бы стиль вина пино-нуар вы ни предпочитали, вы всегда найдете его в Калифорнии. Я взял бы на себя смелость рекомендовать вина пино-нуар из долины Русской речки в Сономе за любой из последних 8 лет, за исключением 2011 г.

Пино-нуар, зинфандель и шардоне – известные и в лучших образцах замечательные вина Калифорнии. Но славу и всемирное признание штату и стране принес каберне-совиньон – король вин. Само собой, terroir долины Напы и некоторых других районов оказался идеальным для каберне. Но для такого невиданного роста качества за столь короткое время одного этого было мало. Совпало много факторов, из которых, на мой взгляд, три были главными. Качественное виноделие – очень дорогое дело. Еще в XIX веке в Калифорнии была в ходу поговорка: «Нет более надежного способа разориться, чем заняться виноделием». Но в 1970–1980-е в Напу хлынули большие деньги богатых людей – адвокатов, врачей, финансистов, банкиров, бизнесменов, деятелей Голливуда, которые при мистической любви к вину и романтическом отношении к бизнесу ничего или почти ничего не понимали в виноделии. И в попытке быстрого достижения успеха деньги тратили не считая. Во-вторых, к тому времени вовсю заработала уникальная, единственная в то время в США кузница кадров – факультет виноградарства и виноделия в Калифорнийском университете Дэвиса, основанный еще в 1935 году. И наконец третье – счастливый лотерейный билет Напа вытащила в 1938 году, когда Жорж де Латур, владелец винодельни Beaulieu (Болье) Vineyards (более известной своими инициалами BV) в Резерфорде, в самом центре долины Напа, уговорил переехать из Парижа в Напу Андрея (Андрэ) Челищева. О Челищеве мы поговорим в другой раз, но именно он стал «отцом-основателем» современного калифорнийского виноделия, прежде всего в Напе и прежде всего каберне-совиньона.

Исторически калифорнийские вина вполне естественно стремились соответствовать лучшим европейским образцам, во многом это верно и сегодня. Но с двумя исключениями. Первое, самое очевидное, – вина из винограда «зинфандель». В Европе этот сорт известен только на его родине, в Хорватии, где пока так и не научились делать хорошее вино, и в Италии, где «зинфандель» известен под именем «примитиво» и в основном невысокого качества. Второе – каберне из Напы (с редкими вкраплениями из других районов). «Каберне» – самый известный и распространенный в мире сорт качественного красного винограда, основной сорт в Бордо, но наше местное «каберне» само уже стало примером и образцом, на который равняются все другие. Даже если вслух этого не признают.

Впрочем, надо вернуться к моему прежнему утверждению: нет и никогда не будет вина, которое предпочитают все. В Напе теплее и солнечнее, чем в лучших районах левобережья Бордо, где «каберне» – король, поэтому почти без исключения в каберне долины Напы существенно больше алкоголя, вплоть до 16%. Это нравится не всем (мне, например, не нравится) и это, в свою очередь, требует более изощренной технологии для того, чтобы алкоголь не перебил фруктовый аромат и кислотность. Но в лучших образцах, которых в Напе достаточно много, удается почти идеальное для любителей вина сочетание силы алкоголя, элегантности танина и незабываемого аромата каберне. Об аромате каберне можно сказать двумя словами: удивительный и загадочный. Удивительный потому, что ни в одном другом сорте нет такого фантастического запаха черной смородины с дополнительными, но явными запахами мяты, кедра (представьте запах опилок свежераспиленного кедра), темного шоколада и некоторых темных ягод, а в свежем еще и яркого цветочного букета. Загадочный потому, что аромат меняется не только в бокале в течение, скажем, 15 минут, но и по мере старения вина в бутылке. Надо только помнить, что если вы ощущаете в бокале каберне овощные оттенки, особенно запах болгарских перцев, зеленых бобов и прочей капусты, то вы, скорее всего, пьете вино из неспелого «каберне». «Овощному» «каберне» есть простое объяснение. Сам сорт очень молод, он выделился в 1700-х годах в отдельный в результате довольно случайного скрещивания (перекрестного опыления) «совиньон-блан» и «каберне-франк», а кожица «совиньон-блан» – и по наследству «каберне-совиньона» – богата химическим веществом пирацином (вид эфирного масла), который и дает запах болгарского перца в неспелой ягоде «каберне».

Напа сегодня переживает свои лучшие годы. Никогда качество «каберне» не было выше. Никогда не было таких последовательных удачных погодных условий: из последних 13 лет только 2011 был сравнительно плохим. Никогда спрос на внутреннем рынке не был таким высоким. Никогда не было такого интереса за рубежом, особенно в Китае. И вместе с тем все больше в воздухе нарастает ощущение надвигающегося кризиса. Кризис этот – явное следствие успеха, может быть, слишком быстрого. В 1960-х, когда виноделие возрождалось после отмены сухого закона, долина Напа была большой молочной фермой и фруктовым садом, а город известен в основном своим сумасшедшим домом. Жители соседней Сономы смотрели на напчан сверху вниз, считая их деревенщиной. Где-то на самом краю какой бы то ни было известности существовали полтора десятка виноделен: Beaulieu, Beringer, Inglenook, Wente, Concannons and Louis Martini и несколько других, случайно не умерших во время сухого закона. Когда в 1965 году Роберт Мондави построил свою винодельню, она была первой новой винодельней с 1933 года, построенной Луи Мартини! Сегодня в долине более 450 виноделен, многие их них стали многомиллионными архитектурными сокровищами… но размеры очень небольшой долины не изменились. Конечно, все сады и фермы давно заменены виноградниками, конечно, выкорчеваны и распаханы под виноград сотни гектаров холмов и окружающих гор, но в то же время население долины выросло с 60 тысяч до 145, построены сотни гостиниц, десятки курортов и в долине просто уже нет свободного места для расширения виноделия. Стоимость жизни здесь – как в самых дорогих местах Калифорнии, а стоимость земли во многих местах превысила таковую в Сан-Франциско. Острая нехватка винограда и конкуренция за внимание лучших фермеров привели к росту цены ягод. Тонна «каберне» сейчас стоит до 8 тысяч (в соседней Сономе – меньше 4 тысяч). Строгие законы трудового законодательства против нелегальных иммигрантов и нехватка квалифицированных работников резко подняли зарплату. Все вместе плюс не удовлетворенный спрос привели к резкому росту цен на вино. В 1989 году «Даймонд-Крик» каберне (свежее) стало первым дороже 100 долларов за бутылку, оно же (свежее) в 1994 стоило уже 200, «Харлан Эстейт» в 2004 подняло планку до 300. А сегодня? «Харлан Эстейт» 2014 – 1300 долларов, «Скримин Игл» 2015 – 1050 долларов, десятки других стоят дороже 400. Средняя цена каберне в 2017 году поднялась до 80+ долларов, и это обычно весьма посредственное вино. Понятно, что это привело к печальным последствиям. Самым очевидным является уход с рынка огромной массы «нормальных» покупателей. Но это также подняло на почти не досягаемую высоту возможность для новых фермеров и виноделов основать свой бизнес в Напе. Новые люди – это новые идеи, новая энергия, новое вино; без них появилось много слишком похожего вина. И наконец, большие деньги привели в Напу гигантские международные корпорации, которые с каждым годом скупают все больше независимых производителей, что практически всегда приводит к стремлению заработать деньги в ущерб качеству.

В следующий раз я расскажу об истории виноделия в Напе и о людях, которые эту историю создавали.

Продолжение следует. С автором можно связаться и задать любой вопрос о вине, послав электронное письмо на адрес редакции или напрямую по адресу: sfandwinetours@gmail.com.

Игорь ЮДОВИЧ