Cлово пацана

Фильм снят отлично, работа режиссера, оператора, актеров – на пять с плюсом в моей табели о рангах. Достоверность событий не вызывает никаких сомнений – один из слушателей моего шоу заявил, что фильм «как документальный».

Первый вопрос, который возник у меня после просмотра – как такое было возможно? Вопрос – важный, потому что ответ на него выходит далеко за пределы Казани. Эта проблема существует и у нас в США в виде уличных банд типа Крипс или Бладс.

В фильме эта тема возникает, когда один из юных бандитов спрашивает сотрудницу милиции верит ли она в «своего Ленина». Та отвечает, что она верит «в справедливость». Иными словами в Ленина, в смысле в государственную идеологическую доктрину, уже не верит и она, представительница власти.

Действительно, к Перестройке страна подошла с полным пониманием того, что советская власть не справилась с поставленной ею самой себе задачей, экономика не работает, светлое будущее не приближается ни на йоту, народ погрязает в беспросветной нищете, каждый устраивается как может.  Общество таким образом начинает распадаться, точнее переформатироваться. На низовом уровне появляются уличные банды, этажом повыше – блатные всех мастей, которые перераспределяют между собой то немногое что есть. Отчасти это объясняет, почему от бандитского хаоса 90-х Россия перешла к контролю экономики бывшими сотрудниками правоохранительных органов – с ними больше порядка, хотя коррупции не убавилось.

Откуда возникают преступные группировки в сегодняшней Америке? Педагог нью-йоркской школы, частый участник моего утреннего шоу на 620 am, дал объяснение: в угоду идее «дайверсити», инклюзивности и борьбы с угнетением детей постоянно делят на группы по каким угодно признакам: расовому, этническому, религиозному, гендерному. Их сознательно разобщают, вероятно в надежде на то, что так ими будет легче управлять. После чего они сбиваются в свои группы со своей иерархией и представлениями о справедливости и начинают воевать с другими группами. В первую очередь, с белыми угнетателями традиционной сексуальной ориентации. В этой войне оружием может служить не только нож, но и «культура отмены», когда врага ликвидируют полным исключением из жизни общества.

При том что сегодняшнюю Америку не сравнить с перестроечной Россией, здесь нет голодающих, лишенных жилья или здравоохранения, общее у двух стран – сознательный отказ от традиционных ценностей со всеми вытекающими последствиями. Это объяснение лежит на поверхности, но оно не исчерпывает проблему.

Россия XIX века была страной с единой национальной идеологией и моралью, на страже которых стояла мощная государственная машина: культура, образование, полиция. Это не помешало возникновению и распространению нигилизма, который привел страну к большевистскому перевороту.

Проблема видимо в том, что люди, от природы наделенные качествами лидера, но не способные вписаться в официальную систему, создают собственные субобщества, где получают искомую роль. И тут не суть важно это будет Вова Адидас из «Слова пацана» или махровый расист с профессорской кафедрой и миллионными грантами – Ибрахим Экс. Кенди. Важно, что они найдут способ оправдать свое поведение и тут даже неважно какой именно природы была испытанная ими несправедливость. Любая пойдет в топку их амбиций, даже мнимая.

Их дальнейшее продвижение к власти всегда основывается на принципе «разделяй и властвуй». Они всегда отметают то, что может объединить людей, они всегда делят их на своих и чужих, на пацанов и чушпанов.

Человек неспокоен по своей природе и власть над миром – соблазн известный с евангельских времен. Этот соблазн непреодолим, но есть проверенные механизмы, которые сокращают опасность его проявлений: поиск реальных общих ценностей, возможность свободной реализации своих возможностей и эффективная система охраны права и порядка. Это – идеал свободного демократического общества. Если забыть на минуту о Казани 80-х годов прошлого века и посмотреть на флэшмобы, которые чистят полки и вешалки магазинов наших больших городов, если посмотреть на правосудие для простого Джо Шмо и для президентского сына, если посмотреть на власть корпораций и возможности рядового избирателя, то невольно возникает вопрос: насколько здорово наше общество и какое будущее ждет его?

Вадим ЯРМОЛИНЕЦ