Что надумали «думаки»

Что же обещают новые поправки?

В России каждый фильм, который демонстрируется в кинотеатрах, кому бы эти кинотеатры ни принадлежали, должен иметь прокатное удостоверение, которое выдается министерством культуры. На получение этого документа уходят месяцы и немалые деньги. Так обстоит дело с кинопрокатом.

Для фильмов, которые демонстрировались в рамках кинофестивалей, было сделано исключение. Да это и технически невозможно – получить бумажку на каждый фестивальный фильм. Не нуждались в прокатных удостоверениях и фильмы национальных или тематических ретроспектив.

Так было. Надо полагать, нынешнее поколение «думаков» увидело в этой системе лазейки для недругов России, которые, как ежедневно объясняют российским гражданам с телеэкранов, не устают мутить воду.

«Как же так, – вдруг сообразили «думаки», – этак по нерадивости, а то и по злому умыслу прокатчики и устроители этих фестивалей и ретроспектив могу показать зрителям что-нибудь такое, от чего заколеблется аж государство». И дали команду «прекратить!»

На туманном языке, которым пользуются господа из Государственной думы, команда «прекратить!» звучит так:

«Осуществление на территории Российской Федерации проката фильма и (или) показа фильма без прокатного удостоверения, устанавливающего, в частности, способ использования фильма, не допускается, за исключением показа фильма по эфирному, кабельному, спутниковому телевидению и показа фильма на проводимом на территории Российской Федерации международном кинофестивале, который включен в перечень кинофестивалей, имеет конкурсную программу, состоящую из оцениваемых жюри фильмов, и общая продолжительность которого составляет не более десяти дней, при условии, что показ такого фильма на данном кинофестивале осуществляется не более двух раз».

Иначе сказать, без прокатного удостоверения можно показывать фильмы в рамках кинофестивалей, но не всяких, а обязательно конкурсных, где есть жюри, присуждающее премии, и только в рамках тех фестивалей, которые длятся не более 10 дней. И показывать эти фильмы можно не больше двух раз.

В разных городах России ежегодно проходят около сотни кинофестивалей. И лишь немногие отвечают условиям нового (подновленного) законопроекта (законопроект станет законом, когда его подпишет президент).

Но и это еще не все. Не всякий кинофестиваль может даже претендовать на право показывать зарубежные (и даже российские) фильмы без прокатного удостоверения. Разве можно кому попало доверить такое государственной важности дело, как отбор фильмов, которые будут целых два раза показаны случайным, непроверенным зрителям? Так, глядишь, человек 300 посмотрят то, что им не положено смотреть! Поэтому фестиваль должен не только быть конкурсным и недлинным – он должен быть в списке, который раз в год составляет министерство культуры.

Вот это по-нашему! С этого бы сразу и начинали. А то конкурс, жюри и всякая прочая муть. Все решает министерство культуры.

Как это будет работать?

Для наглядности представим себе, что в США тоже имеется министерство культуры, что конгрессменам предложен законопроект «О государственной поддержке кинематографии Соединенных Штатов Америки» и они, в точности как российские «думаки», проголосовали единогласно за.

В Сан-Франциско и в Районе Залива ежегодно проходят десятки киносмотров. Кроме Сан-Францисского международного кинофестиваля, имеются Международный фестиваль в Мил-Валли (ставший в последние годы, пожалуй, более значительным, чем сан-францисский киносмотр), Еврейский кинофестиваль и кинофестиваль LGBT. Это четыре самых значительных киносмотра. И все они – фестивали знаменитые. Сан-Францисский был первым кинофестивалем на американском континенте, а Еврейский и LGBT были первыми в мире подобными смотрами.

Кроме этого, имеются Фестиваль зеленых фильмов, Фестиваль независимого кино, Фестиваль документальных фильмов. Это в Сан-Франциско. Есть еще фестивали в Тибуроне, Санта-Крузе. Уверен, я вспомнил не все, но и этого хватит, чтобы сказать: ни один из них не то что не попал бы в список министерства американской культуры (если бы такое существовало), но не мог бы даже претендовать на попадание в такой список. Во-первых, потому что все эти фестивали – не конкурсные. Сан-Францисский, правда, имеет несколько конкурсных программ: конкурс документальных фильмов, конкурс первого фильма молодого автора. Но это не общефестивальный конкурс. Во-вторых, продолжительность Сан-Францисского фестиваля – две недели. А так не положено.

Но это еще не все. У нас ежегодно проходят национальные фестивали: Фестиваль немецкоязычного кино «Берлин и за его пределами» (его курирует Институт Гете), Фестиваль иранского кино, Фестиваль итальянского кино, Фестиваль французского кино, Фестиваль кино Гонконга и Тайваня. Нужно еще вспомнить и персональные ретроспективы – Пазолини, Антониони, Ангелополуса, Брессона, Марселя Карне…

И вот представьте себе: все эти фестивали в одночасье закроются, ретроспективы отменятся… Это мы опять в России.

Если говорить серьезно, такой напор даже удивляет. Потому что усилие непропорционально угрозе. Я имею в виду угрозе хозяевам, властям, скажем так – им.

Что случится, если российская публика увидит два десятка фильмов, снятых на Западе и на Востоке?

Да ничего не случится.

Даже при свободном и бесцензурном прокате не устремятся толпы людей в кинотеатры, чтобы посмотреть более или менее смешную английскую картину «Смерть Сталина»*, а посмотревшие не выйдут из кинотеатра на улицу, скандируя: «Долой их!» Даже «Донбасс» Сергея Лозницы, даже документальные фильмы Андрея Некрасова «Недоверие», «Бунт» и «Уроки русского», снятые режиссером до того, как он превратился в подпевалу Кремля,  – никого эти ленты не подтолкнут взяться за топор**.

Чего они боятся? Главный инструмент пропаганды, зомбоящик, телевидение, под их стопроцентным контролем. Газеты-журналы, которые давно потеряли влияние, и тиражи тоже под их контролем, за исключением единственного издания – «Новой газеты». Померли, и не всегда своей смертью, даже те издания, которые на самом-то деле не представляли для властей никакой опасности, вроде петербургского «Дела», газеты откровенно оппозиционной, но читали-то ее только единомышленники, а остальным она и даром была не нужна. Пусть злобствует, казалось, решило начальство, зато мы всегда можем указать: вот у нас свободная пресса. Казалось, власть поумнела. Поумнела. Но ненадолго. Может быть, Сам обиделся, может быть, кто-то из его бояр, мол, нет больше сил терпеть эти инсинуации. И «Дело» приказало долго жить.

Очень похоже, что власть решила взять под контроль все. Обыск и помещение под домашний арест театрального режиссера с мировым именем Кирилла Серебренникова, абсолютно кафкианское следствие, которое тянется с мая 2017 года, – несомненно, часть того же плана.

После обыска в театре и дома у Серебренникова Александр Сокуров сказал: «Что более всего поражает, так это помпа, с которой все устраивается. Кто это все придумал, кто кому подмигнул и кивнул, кто дал добро? /…/ И чего хотят, чего добиваются? Покончить с исключительностью Серебренникова? Запугать его? Сломать? Заставить эмигрировать? Пусть станет вялым, апатичным, безразличным? Пусть сидит и не рыпается? Он сам, а заодно и те, для кого он авторитет? В каком грехе ему надо повиниться, чтобы все успокоились?»

И вот теперь кино. И тоже с помпой, мол, Дума, закон.

Чего они хотят? Чего добиваются? Мы, конечно, понимаем, что вопросы эти – риторические.

____________________________

*Фильм режиссера Армандо Ианнуччи получил прокатное удостоверение, но вскоре оно было отозвано.

** Помните Чернышевского: «К топору зовите Русь!»? Николай Гаврилович, правда, свое авторство отрицал.

Михаил ЛЕМХИН