Блестящий адвокат – 2

В то утро у свекрови что-то случилось с компьютером, и она примчалась к нам, чтобы срочно составить адвокатский запрос. Пока Наталья Владимировна барабанила пальцами по клавишам, я отправилась варить кофе. И тут в дверь позвонили. На пороге стояла моя соседка. Как же я люблю эту славную пожилую женщину! Анна Ильинична дружила еще с моей бабушкой, в курсе всех значительных событий в нашей семье и обожает моего сына, которого знает с пеленок. А еще она бывшая прима Оперного театра и, несмотря на возраст, до сих пор преподает в консерватории. Ее удивительной красоты и тембра сопрано и виртуозная техника исполнения долгие годы радовали любителей классической музыки не только в нашей стране, но и в Европе. К сожалению, мне не довелось услышать ни ее «Турандот» Пуччини, ни ее блистательную Царицу Ночи в «Волшебной флейте» Моцарта. Сейчас Анна Ильинична участвует в музыкальных вечерах, где поет арии и романсы. Ее всегда сопровождает толпа поклонников.

Но в то злосчастное утро… Господи, что могло случиться у этой милой женщины? Ее расстроенный вид перепугал меня не на шутку. Я сразу же спросила:

– Чем я могу помочь?

– Даже не знаю, с чего начать… – чуть не плача, сказала Анна Ильинична, устало опускаясь на кухонную табуретку. Тут следует рассказать читателям о некоторых обстоятельствах из жизни моей соседки.

Муж Анны Ильиничны был известным дирижером и лауреатом международных конкурсов. Всю жизнь Иван Петрович собирал уникальную коллекцию: постеры, программки, личные вещи выдающихся певцов, актеров, композиторов, музыкантов и балетных прим. Анна Ильинична с гордостью показывала мне шелковый веер Веры Холодной, фотографии с автографами Шаляпина, Лемешева и Сергея Рахманинова, письма Дягилева, Шостаковича и даже билет на концертное выступление Айседоры Дункан. Книжные полки в ее квартире забиты редкими книгами об истории театра, оригинальными либретто и партитурами с пометками авторов и известных исполнителей. А еще в квартире Анны Ильиничны стоит кабинетный рояль, на котором играл сам Дунаевский! К сожалению, несколько лет назад Иван Петрович умер.

Но Анна Ильинична, несмотря на свой солидный возраст, вовсе не одинока. Вокруг нее всегда друзья, студенты и поклонники. А еще у нее есть Дима, которого я до недавнего времени считала племянником. Дмитрий Александрович помогает Анне Ильиничне по хозяйству, ходит в аптеку, сопровождает ее в театры и на концерты. А после смерти мужа, когда Анна Ильинична буквально слегла от горя, Дмитрий Александрович переехал к ней в дом, кормил из ложки супом и заставлял принимать лекарства. Этот приветливый, с чувством юмора холостяк был мне всегда симпатичен. Он великолепно играет на рояле, бегает по утрам в парке, до поздней осени купается в море и, кроме этого, умеет стряпать потрясающий пирог с капустой. По профессии Дмитрий – искусствовед, историк-краевед, театральный критик и вообще человек энциклопедических знаний. Сейчас он приводит в порядок уникальную коллекцию покойного мужа Анны Ильиничны и пишет докторскую диссертацию, постоянно пропадая в городском архиве.

У Анны Ильиничны детей нет, а вот у ее покойного мужа имелся сын от первого брака. Мать увезла мальчика в другой город и запретила любое общение с отцом. Это было много лет назад. Но неожиданно…

– Хотите, угадаю? – послышался из соседней комнаты насмешливый голос моей свекрови. – Ваш пасынок вдруг вспомнил об отце и заявился за своей долей наследства…

Оказывается, окончив печатать запрос, Наталья Владимировна внимательно слушала рассказ Анны Ильиничны.

– Передайте этому неожиданному родственнику, что срок исковой давности давно истек, ни один суд не примет…

– Ах, вы ничего не знаете! – воскликнула Анна Ильинична. – О доле наследства речь не идет. Игорю нужна моя квартира, причем вся и срочно…

Да уж, квартиры в нашем доме стоят бешеных денег! Мы живем в самом центре города, дом в отличном состоянии, кроме того, это памятник архитектуры XIX века. Мраморная лестница, кованые перила в стиле арт-деко, в просторных квартирах сохранились или камины, или изумительной красоты голландские печи.

– …Игорь проиграл огромную сумму в казино. Он пригрозил, что отправит меня в богадельню… или как это сейчас называется…

Анна Ильинична всхлипнула и закрыла лицо руками.

– Гм, странно, – задумчиво пробормотала Наталья Владимировна, принимая из моих рук чашку кофе. – Упечь совершенно вменяемого человека в дом престарелых без его согласия не так-то просто. Давайте спокойно выпьем кофейку, а вы расскажете, какие скелеты завалялись в вашем шкафу. Только кратко! Меня сегодня с утра клиент в тюрьме дожидается. По дороге я подумаю, кто из моих коллег сможет помочь…

…Итак, перед самой смертью муж Анны Ильиничны заставил Диму поклясться, что он позаботится и о его вдове, и о коллекции.

– Можно подробнее о Дмитрии Александровиче? Откуда он взялся? – спросила Наталья Владимировна.

– Димочка круглый сирота. Его мать работала у нас в театре. Когда ему было лет девять, мать умерла, и ребенка определили в детский дом. Коллеги поохали и быстро забыли. А мы с мужем решили помочь мальчику. Усыновить его не было возможности, гастрольный график, нас по полгода не бывало дома…

Анна Ильинична грустно улыбнулась.

– Дима оказался очень смышленым и послушным. Мы постарались привить ему любовь к музыке и театру, помогли получить образование, всячески поддерживали. Он стал членом нашей семьи…

– Скажите, а ваш муж общался с Игорем?

– Да, конечно, но я не вмешивалась. Знаю только, что у парня были какие-то неприятности, он постоянно просил денег…

Анна Ильинична замолчала и начала нервно теребить салфетку.

Наступила пауза. У меня чесался язык. Так хотелось посоветовать Анне Ильиничне послать наглеца куда подальше. И тут я взглянула на свою свекровь.

– На первый взгляд дело выеденного яйца не стоит. Но у меня никак не складывается четкая картинка. Вы явно чего-то недоговариваете…

Анна Ильинична побледнела.

– Дело в том, что я… вернее, мы… с Димой должны были… вернее, с Дмитрием Александровичем, по просьбе моего покойного мужа… он очень просил…

Бывшая прима говорила с трудом, в глазах стояли слезы, а на лбу выступили капельки пота.

– О чем же просил вас покойный муж? – в голосе Натальи Владимировны зазвучали металлические нотки.

Под ее проницательным взглядом даже я поежилась и заерзала на стуле. Ох, не завидую тем уголовникам, которых вот так, с легкой улыбкой на устах, допрашивает моя дражайшая свекровь! Действительно, что можно было попросить у пожилой женщины и «архивного юноши»? Ограбить музей? Или здесь какая-то тайна, которой их ловко шантажирует этот негодяй Игорь?

По лицу Анны Ильиничны покатились слезы.

– Муж не без оснований боялся, что после его смерти я окажусь совершенно беззащитной. Он так и говорил: «Анюта, я знаю этого прохвоста! Еще лучше я знаю свою бывшую жену. Поверь, они ни перед чем не остановятся: тебя выкинут на улицу, а мою коллекцию отнесут на помойку!» Поэтому он настоятельно просил нас с Димой… после его смерти… расписаться… стать мужем и женой… фиктивно, конечно. Мой муж доверял Диме и был уверен, что рядом с ним мне ничего не грозит, а его коллекция будет в безопасности. О нашем браке не знал никто! Ума не приложу, как Игорь узнал об этом…

Анна Ильинична перестала плакать и аккуратно вытерла глаза батистовым платочком. Видимо, выражение крайнего изумления на моем лице окончательно ее расстроило. Она приготовилась опять удариться в слезы.

– Выпейте воды и успокойтесь! Теперь мне все ясно! Я даже знаю, что собирается сделать Игорь. Он подаст в суд о признании вашего брака недействительным в силу большой разницы в возрасте. Еще он попытается доказать, что Дмитрий – брачный аферист, запудривший мозги пожилой женщине с целью овладения ее имуществом. За небольшую мзду у вас, Анна Ильинична, найдут признаки старческой деменции. При таком состоянии требуется особый уход и надзор в специальном медучреждении. Не скрою, у Игоря есть шанс…

Наталья Владимировна выразительно посмотрела на бывшую оперную приму в стареньком байковом халатике, заплаканную и растрепанную. М-да! Неприятности могут в один момент состарить молодого и крепкого, а что уж говорить о человеке, которому стукнуло 80?

– Значит, у меня, вернее у нас, нет шансов… – в отчаянии пробормотала Анна Ильинична.

– Тут требуется оригинальное решение… мне нужно подумать…

– Вы найдете мне хорошего адвоката?

– Зачем? Я сама с удовольствием займусь этим делом. Знаете, иногда хочется немного отвлечься от всяких мошенников и бандитов! О гонораре не беспокойтесь, не все в этой жизни измеряется деньгами…

 

Все две недели перед судебным заседанием мы провели в нешуточных хлопотах. Мы – это я с мужем, оба племянника и даже мой пятнадцатилетний сын, который занялся рассылкой информации и приглашений по интернету. Поразительно, сколько народу откликнулось на наш отчаянный призыв. Свою помощь предлагали студенты консерватории, коллеги покойного Ивана Петровича, звонившие из других городов и даже из дальнего зарубежья. Кто-то пытался перевести деньги, кто-то советовал адвоката, а кое-кто и заступничество на самом высоком уровне. Горячие головы из числа поклонников и любителей оперы грозились устроить демонстрацию в поддержку Анны Ильиничны перед зданием суда.

Мне было поручено очень ответственное задание: найти хорошего костюмера. На третий день после безуспешных поисков мы с Анной Ильиничной зашли в кондитерскую выпить кофе и перевести дух, как вдруг…

– Анюта! Душенька! Как я рада…

Нам навстречу, звеня многочисленными браслетами, шла эффектная женщина в костюме модного нынче стиля бохо.

– Юлечка! Я думала, что ты у сына в Германии…

– Да вот, приехала кое-кого навестить, – улыбнулась в прошлом одна из лучших портних нашего города.

Выслушав мой крайне сбивчивый рассказ, Юлия Александровна решительно заявила:

– Девочки, я все поняла! Нам нужны ткань и фурнитура! Не будем терять времени. Кстати, моя внучка недавно окончила курс косметологов-визажистов. Профессиональный макияж тебе, Анечка, не помешает!

– «Вперед, и горе Годунову!» – завершила свою краткую речь словами классика заметно повеселевшая оперная прима.

Моя свекровь, вдобавок ко всем своим талантам, оказалась еще и блестящим режиссером. Все действо было расписано по секундам. Более того, каждый из участников был обязан выучить свою роль назубок. Скажу откровенно, я давно не видела такого единодушия и энтузиазма не только у друзей, но и у абсолютно незнакомых друг с другом людей!

Наконец наступил так называемый день «икс»! С утра вокруг Анны Ильиничны суетилась Юлия Александровна, что-то подшивая и подгоняя. Затем в квартиру ввалилась худенькая девушка с внушительным баулом в руках. Молча оглядев оперную приму, внучка-визажист решительно надела белый халат. В квартире запахло кремами, лаком для волос и помадой. Мне же досталась весьма специфическая роль кучера. Превратится ли моя машина к концу дня в тыкву? От этой мысли меня кидало в холодный пот!

Точно в назначенное время мы гуськом спустились вниз во двор. Дворник-таджик, убиравший тротуар, при нашем появлении замер, вытаращил глаза и выронил метлу.

– Первый пошел! – насмешливо сказала внучка, помогая Анне Ильиничне сесть в машину.

– С Богом, девочки!

Юлия Александровна перекрестила капот моего «фиата».

Стоянка у здания суда была забита до отказа. Но при нашем появлении откуда-то выскочил охранник и махнул рукой, приглашая на резервное место. Пока все шло по плану. Оставалось только сидеть и ждать условного сигнала. Ах, как же я сожалела, что не присутствую в зале. Ведь именно там сейчас происходило все самое интересное! Впрочем, вечером мой муж, сын и оба племянника, перебивая друг друга, подробно живописали судебное заседание с самого начала…

Игорь, сын покойного Ивана Петровича, нанял молодого и бойкого адвоката, который при появлении в зале Натальи Владимировны не смог скрыть своего замешательства. Тем не менее он без запинки прочитал обвинительную речь по бумажке. Как и ожидалось, Дмитрия Александровича обозвали ловким мошенником, сумевшим втереться в доверие к пожилой женщине ради получения богатого наследства. Суду были предъявлены какие-то справки и показания «заботливых» доброжелателей, искренне обеспокоенных судьбой одинокой старушки. Тридцать пять лет разницы – это не смешно, это аморально! В таком почтенном возрасте нужно не о любви, а о спасении души думать. Ну и грехи замаливать, если, конечно, память сохранилась! Седовласый судья время от времени сочувственно кивал головой. В конце адвокат потребовал для бессовестного афериста самого сурового наказания и максимально возможного срока. Игорь в свою очередь, демонстративно смахнув скупую мужскую слезу, рассказал, как он искренне привязан к мачехе. Конечно же, он заберет старушку к себе и будет трепетно за ней ухаживать. В его маленькой, но уютной квартире для нее найдется тихий уголок. Очень трогательно…

Наталья Владимировна сидела рядом с бледным Дмитрием Александровичем, демонстративно уткнувшись в свой планшет. Ее лицо выражало полнейшее равнодушие к происходящему. Наконец дали слово адвокату ответчика.

– А знаете, великой Саре Бернар было 70, когда она сыграла Джульетту, – задумчиво сообщила Наталья Владимировна. – Сам Виктор Гюго был так впечатлен ее мастерством, что, стоя на коленях, подарил ей браслет с бриллиантами…

– При чем тут какая-то Бернар? – выкрикнул кто-то из зала.

Игорь многозначительно хмыкнул, его адвокат сочувственно покачал головой.

– Это, так сказать, лирическое отступление, – усмехнулась Наталья Владимировна. – Хотелось бы услышать некоторые подробности об уютном уголке для Анны Ильиничны. Насколько мне известно, однокомнатная квартира, где в настоящий момент проживает истец вместе со своей матерью, находится в залоге, со дня на день туда могут нагрянуть судебные приставы. Вот справка, подтверждающая мои слова. Полагаю, Игорь Иванович расскажет нам о своем бедственном финансовом положении и как он надеется поправить дела при помощи наследства покойного батюшки…

По залу прокатился неодобрительный гул. Судья нахмурился и ударил молотком, призывая присутствующих к тишине. А Наталья Владимировна, выдержав мхатовскую паузу, с иезуитской улыбкой заявила:

– Я хочу задать еще один вопрос! Скажите, а почему бы нам не выслушать саму Анну Ильиничну?

– Я протестую, Ваша честь! – завопил Игорь. – Женщине 80 лет, она с трудом передвигается, плохо слышит, и вообще, я взываю к вашему милосердию! Зачем таскать по судам старого человека? Вполне достаточно…

Бедняга не успел закончить фразу.

Принято говорить, что нужно вовремя уйти. Поверьте, не менее важно вовремя войти! Появление в зале Анны Ильиничны произвело на присутствующих ошеломляющий эффект: наступила гробовая тишина, все замерли в немом изумлении, у Игоря отвалилась челюсть, его адвокат откинулся на спинку стула и закрыл глаза. А в это время по проходу, гордо вскинув голову, шла королева Шотландии Мария Стюарт. Шлейф ее длинного темно-вишневого платья, вышитого по подолу золотыми лилиями, с таинственным шорохом наполнял окружающее пространство удивительным смыслом. Казалось, еще мгновение – и следом за королевой появится блестящая свита придворных дам, за ними – благородные рыцари, музыканты…

И даже судья, забыв о своем статусе, подался вперед, не в силах скрыть эмоции. Боже! Какая женщина!

– Простите, я задержалась на репетиции… – своим чудесным, невероятно бархатным голосом произнесла Анна Ильинична и подарила судье воистину королевскую улыбку. (Для тех, кто не в курсе: «Мария Стюарт», опера итальянского композитора Гаэтано Доницетти, считается шедевром бельканто.)

Господи, что тут началось! Присутствующие вскочили с мест. Кто-то кричал «Браво!», кто-то яростно аплодировал. Высокий мужчина в строгом черном костюме преподнес Анне Ильиничне букет алых роз и благоговейно поцеловал примадонне руку. Это был настоящий триумф! Иск к Дмитрию Александровичу был, естественно, отклонен.

– Друзья мои! – воскликнула Анна Ильинична. – Поверьте, ни перед одной премьерой я так не волновалась, как сегодня… и если бы не вы… такой успех нужно отметить!

Всей толпой мы отправились домой пить шампанское…

Это был удивительный, незабываемый вечер! Анна Ильинична и несколько ее учеников устроили нам потрясающий концерт. Дмитрий Александрович оказался отличным аккомпаниатором. Скажу честно, я отбила себе ладони, аплодируя необыкновенно талантливым исполнителям.

В конце вечера Анна Ильинична произнесла задушевный тост.

– Хочу посоветовать всем присутствующим: берегите тех, кто вас любит. Нынче это высокое чувство сбросили с пьедестала, принизили, свели до заурядного и пошлого действа. Но если ваша душа не очерствела, а сердце открыто для этого удивительного состояния, старость и уныние забудут к вам дорогу. И даже если любовь платоническая, а предмет вашего восхищения о ней не догадывается, все равно не отчаивайтесь! Любовь спасет вас в трудную минуту! А сейчас, друзья, мы приготовили вам маленький сюрприз…»

Тут открылась дверь и вошел Дмитрий Александрович с большим румяным пирогом в руках. Комната наполнилась изумительным ароматом свежей выпечки.

– Настоящая пища богов! – воскликнул кто-то из присутствующих. – Анне Ильиничне очень повезло со спутником жизни…

– Наталья Владимировна, я учусь на юрфаке, – вдруг подал голос юноша, весь вечер сидевший рядом с внучкой-визажистом. – Пожалуйста, расскажите, что для вас в этом деле оказалось самым сложным?

– Коллега! – хитро улыбнулась свекровь, принимая из рук хозяйки дома тарелку с угощением. – Открою свой профессиональный секрет. Самое сложное было договориться, чтобы судьей на процессе был мужчина….

Гости удивленно переглянулись. Кое-кто даже перестал жевать.

– Видите ли, молодой человек, по личному опыту знаю: многие женщины в определенном возрасте становятся совершенно невыносимыми и завистливыми стервами. Эта история могла бы затянуться на многие месяцы. Ну, а мужчины всегда неравнодушны к женской красоте…

Галина КОРОТКОВА